Галина Богапеко Москва Галина Богапеко (Колосенко) коренная москвичка – поэт, член МГО Союза писателей России, член Союза писателей XXI века, давно и профессионально работает на ниве русской поэзии. Она автор шестнадцати сборников. Книги Галины Богапеко выставлялись на международных книжных ярмарках, на on/fction, Публиковалась: в газетах: «Поэтоград», «Московский литератор», «Литературные известия», в Нью Йорке в газетах: «Новый Меридиан» и «Репортёр»; в журналах: «Смена», «Юность», «Молодая Гвардия», «Дети Ра», «Журнал Поэтов», «Новая Немига», «Зинзивер», «Кольцо А», «Камертон», «Южное сияние», «Велико-россъ», «Нобелевский тупик»; в альманахах: «Муза», «Золотое руно», «Российский колокол», «Эолова арфа», «Новый енисейский литератор», «Третье дыхание», «Подольский альманах». Стихи Галины Богапеко переводились на болгарский язык. В 2017 году присвоено звание «Заслуженный писатель». В стране душевных ливней На скрипке Паганини сыграй, мой майский день. В стране душевных ливней, где гай, я слышу звень. Я вижу теплоходы, плывущие в туман К китайской мифологии, созвучной знаку – Ман [1]Я чувствую, что мана [2] настигнет в майский день, Божественную прану, ведущих караваны Я чувствую, а день уходит в тень… Сны в голубой оболочке У менял серебра, и меня, и у кошки линялой Нет седла, оседлать рысака и судьбину упрямо, И с рожденья Адама, И с момента зрелого яблока в райском саду, Я иду по ступеням, давно по ступеням с базара, Я устала, устала, а ноги идут и идут. Я б лакала как кошка из молочной реки Сенегала, Я б носила кольцо и в ушах, и в носу на губе, Я б по Африке вместе с жирафом шагала, Обвенчалась с Природой и забыла б совсем о тебе… Но картины Шагала и сны в голубой оболочке, Гениальный абсурд обожаемого Дали, Незабвенны до смерти Пушкина нежные строчки О любви, о любви, о любви, О бессмертной любви… Напомнят о тебе однажды Сегодня полюбив до боли, Я завтра о тебе не вспомню, Я слышу звуки с колокольни, Звонарь старанием доволен… Но годы пролетят, и волны, Шумя прибоем к кромке пляжа, Однажды о тебе напомнят, Напомнят о тебе однажды… И эту боль сквозь лунный просвет, И этот дар любви мгновенья, – И вспомню сразу нашу осень, Давно ушедшую в забвенье… Гуляет ветер, вихри стонут, И соло колокол исполнил: «Я завтра о тебе не вспомню, Не назову своей любовью… Это было прежде Дыханьем к морю, а макушкой к небу, душой к прибою. Веточкою вербы Рисую на песке прибрежном, Почти как в детстве нежном, зеркальные очки, В которых твои зрачки, как небо голубое – в речку голубую, бликуют, – расширяясь в миг надежды. Всё это было, это было прежде… По картинам Сальвадора Дали
Панорама на холсте Вот панорама на холсте, в ней небо жизнью обделёно, Там нет живого в высоте, и океан – он мёртвый словно. Всё мёртво, даже не сурово, и слова нет, чтоб описать То одиночество пустое и неизбежности печать. Там скалы в метрах ста от брега, Как памятники на погосте. И, кажется, что в скалах кости, Что там ковчег таинственного Геба [3]. Полуобнажённой у скалы стояла молодая особь, Как бы к скале прижавшись носом, Рукой закрывшись от хулы… Её вела по жизни карма – блаженного начала к жути, Она почти сливалась с камнем и становилась его сутью. Как отрешённое создание Там, высоко над океаном, Окаменевшим женским станом, Она как символ наказания… Всё мёртво, даже не сурово, и слова нет, чтоб описать То одиночество пустое и неизбежности печать. Сужение мысли Мысли тянулись до прорисовки закатного берега. Может быть там, за картой, времени нет, а есть ощущение парения. Может быть, там когда-то было всё, как на карте – И закаты, весенние закаты в марте, Когда солнце в инее на воображаемой линии, А под снегом дрожжевая опара – брожение. Сужение мысли во времени, время разрастается До горизонта, за горизонтом превращается В облако и теряет своё значение – в лилию… Перспектива Я издали вижу, как плещет титан-океан, Я вижу прибрежный высокий округлый и гладкий бархан, И раковина, с розовым перламутром внутри, На этом бархане лежит. Её распахнул неведомый ныне мудрец. И жемчугом солнце лучи распустило окрест. И розовым небо, и розовым облако стало, И розовый блик на воде, как отблеск металла, Как лезвие, на котором парусник, Вдруг, обозначил новой эпохи начало. Бабочка в эстампе георгина В молочном коконе созреет бабочка С рисунком ночи на крыльях синих И полетит, природой одержимая, Под, над цветочным тихим смирным миром, И станет штампом устаревшей лиры: В песочных локонах, на стёртых тапочках. В эстампе георгина, – Вдруг оживёт, замашет крыльями. Вновь полетит, природой одержимая, Под, над цветочным, но немирным миром… 13.04.18 вернутьсяМан – в китайской мифологии чудовищный змей или дракон… вернутьсяМана – в верованиях народов Меланезии и Полинезии сверхъестественная сила… вернутьсяГеб, в египетской мифологии божество земли… В «Текстах пирамид» выступает как воплощение подземного мира и как бог Дуата, принимающий участие в суде Осириса над умершими. |
