Слова о любви Тот подвижник любви и ее пилигрим, Кто любовью высокой, как жаждой томим… Пред тобою предстану явленьем любым И любым материальным началом, Чтоб напомнить тебе о блаженстве любви, – Той любви, о которой мечталось. Разольюсь тишиной в пору белых ночей, Чтоб услышать могла тишину ты. Когда песню мою будет петь соловей, – Знай, с тобою я в эти минуты. Расстелюсь пред тобою широкой рекой: Мои чувства порою безбрежны. Когда воду погладишь ты нежной рукой, В сладкий сон погружусь безмятежно. Проплыву белым облаком солнечным днем Над тобою, веселой, беспечной, Чтоб обнять твои плечи, прольюсь я дождем, И счастливый уйду в бесконечность… Кто подвижник любви и ее пилигрим, Тот в любви беспределен, – он Богом любим. Образ любимой Качаются ветви цветущей сирени, Волнуются травы прибрежных лугов, Ласкают ли плавно плывущие тени Скользящих по шелку небес облаков, – Мне чудится образ, движенье любимой, И воздух, струясь, обретает черты Эскизно простые, но очень мне милые, – Вот так и во всем мне являешься Ты. Заискрятся ль снегом пушистые ели, Волна ли на берег лениво плеснет, Услышу ли я соловьиные трели, Когда на рассвете вокруг все замрет, – Твой образ повсюду, везде предо мною; Твое отраженье я вижу во всем: Любуясь природой – любуюсь тобою, Ее и твоим освещаюсь огнем, Ее и твоим согреваюсь теплом. Язычник в страхе камень в бога превратил, Я от восторга все тобой одушевил. Я встретил вас «Я встретил вас», – волнительно звучат слова Мне с юности знакомого романса. Для сердца эта тема – не нова, Как для души – любовь и чувство транса. Но чувства движутся, живут, и каждый раз, Когда случалась трепетная встреча, Хотелось сердцем петь: «Я встретил вас», И повторять: «Какой чудесный вечер». Порою случай нам указывает путь, И часто увлекает к жизни новой, – И вот опять не можешь ты уснуть… Ах, эти мысли, чувства, звук и слово! Я вспомнил вас, подмостки сцены и рояль, Ваш образ чудный, ваше вдохновенье. Прекрасным было всё: лицо, фигура, шаль, Но вашу красоту затмило ваше пенье. То был действительно блистательный вокал: На сцене вы творили радость, муки; Согласно музыке – страстей накал, И будто пели даже ваши руки. И буря вновь в душе, и чувственный экстаз, И вновь меня одолевают страсти; Вот сердце встрепенулось птицей счастья, И всё звучит, звучит: «Я встретил вас». Да, пусть мелодия любви в душе звучит, Романс в судьбу вплетается рефреном. Любовь – бессмертна и её лучи Подобно духу не подвластны тлену. «В тумане жизненном Авророй…»
В тумане жизненном Авророй Предстанешь вдруг передо мной, Я неземным любовным взором Сольюсь с тобой. Одной волной Уйдут в пространство, в мир Вселенной И жар пылающей души, И плоти трепет вожделенный, – Любовь, достигшая вершин. И предписанье Поднебесной, Судьбою нашей станет здесь. Нельзя прожить всю жизнь безгрешно: Любовь и крест даны нам днесь. Зимние грезы Под завывание метели Взгрустнул я, вглядываясь в даль, И вдруг увидел: заблестели Твои глаза, а в них – печаль. Глядела ты печальным взором, Сердечной тайною маня, Так затаенно, без укора, Услышал я – зовешь меня. А вихри снежной пеленою Стремились образ твой затмить, Как будто спорили с судьбою, Что нас связала, словно нить. И бросил вызов я метели: «Остановись! Уйми свой бег! Любви цветы – цветы апреля, – Не страшен им мороз и снег». И крикнул я ветрам вдогонку: «Не угасить вам пыл огня; Летите в дальнюю сторонку, Где ждет маня любовь меня. И пусть она услышит песню – Песнь торжествующей любви; И возвращайтесь вместе с вестью: «Горит огонь в ее крови!» И тут один веселый ветер Вдруг, обернувшись, прокричал: «Любовь сильней всего на свете, Превыше всех земных начал!» Воспоминание (романс) Памяти Таисии (Терезы) Пучковой Тишина над городом царила, Что-то мне взгрустнулось неспроста, Я облокотился на перила Старого чугунного моста. Пары шли и проходили мимо Чистого зеркального пруда, Я мечтал о нежной и любимой, – С нею мы встречались здесь всегда. Стоит ли печалиться и плакать, Когда розы начинают цвесть? Только розы молодого сада На могилку я могу принесть. Взор ее и чистый, и игривый, Щеки все в румянце, как в огне, Но потеря радостной, счастливой Пребольшое горе, горе мне. Больше мне волос ее не гладить, Алых губ ее не целовать: Не сумели мы с судьбою сладить, – Я остался жить и горевать. Ночь давно над городом парила, Не зажглась заветная звезда, Будто бы прикованный к перилам Я стоял, и падала слеза. Пары шли и проходили мимо, Разговором, шутками звеня, А она с небес душой незримой С грустью кротко смотрит на меня. |
