Какого хера ты вообще творишь?

Акура трет лицо ладонями, зарывается пятерней под корни волос выдыхая шумно. Все это не правильно, ядовито и порочно. Это неясно и незнакомо, и все более начинает портить ему жизнь. Простая похоть к ней была бы лучше. Она была бы проще и ясней. Похоть — это трахни разок и пройдет. Ну может не разок, может два или три, но все равно пройдет. Плотью пресыщаешься, ищешь новые изгибы, новые стоны, новые искристые глаза. Похоть — это легко. Её же имя он теперь решает не упоминать даже мысленно. Хотя, развешь у него такое получится.

***

Когда Нобару заходит в спальню лиса переступая порог, то видит Томоэ уже поднявшимся и одетым. Звук раздвигающихся седзе привлекает внимание демона и он поднимает голову, смотрит мгновение пристально на пришедшую девушку. Кошачьи глаза сияют синевой и магией в лучах восходящего солнца, что падают из окна. В руке его зажата катана в ножнах, на плечах хаори карминового цвета.

— Ты уходишь? — - Интересуется Нобару немного растеряно, подходя к резному комоду из темного дерева и беря с него свой гребень для волос. Чтобы хоть чем-то занять руки и не обращать внимания на крутящее чувство внизу живота. На свое волнение.

— Да, и можешь не ждать меня. Я не вернусь. — Лис говорит это таким сухим голосом, тем спокойным тоном, который пугает больше, чем крики, истерики, слезы и вопли.Что Нобару замирает на месте. Стискивая в своих пальцах гребень, так и не проведя по своим блестящим прядям хоть раз. Не вернется… Материя на ее теле стынет, не колышется, сердце в груди бьется сильно, пульсацией отдаваясь в висках.

Она молчит пожалуй даже слишком долго, ощущая удушающее жжение в груди. Чувствуя, как нервы внутри нее лопаются с хлопком, как кости хрустят, как душа ломается, как крошится мир ее на мельчайшие осколки. В памяти разом всплывает та женщина, что была подле Лиса до нее. Акеми. И Нобару порывисто жмет ладонь второй руки ко рту, глуша тихий всхлип сорвавшися точно против воли. Так значит вот как оно бывает. Сначала она была «новенькой», а теперь придет другая.

— И думаю, что Акура-оу с немалым удовольствием скрасит твое одиночество сегодня. — небрежно прерывает повисшую тишину мужчина, и у нее ощутимо напрягается фигура.

— Почему ты говоришь так?

— Потому что я не глуп, не слеп и не туп, Нобару. — Вдруг повышает голос Томоэ раздражаясь так, что девушка даже вздрагивает.

Нобару спешно облизывает губы, смахивает соленую влагу с лица подрагивающими пальцами, и едва поднимает к нему голову. Демон не обращает на нее никакого внимания. Демонстративно. Уязвленно. Обиженно. И… ревниво? У девушки даже кажется голова идет кругом, и едва не подкашиваются ноги, когда она ощущает такую огромную волну облегчения, такую большую, что это накрывает ее с головой, тонкая материя стесняет грудь, мешает дышать. И Нобару улыбается. Красивой, той самой уютной, домашней улыбкой, полной любви и странного счастья. Несколько порывистых движений, и вот девушка уже обнимает его, лицом в шею утыкается. Руки Лиса сначала замирают в воздухе, а потом все же ложатся на её плечи. Так они и стоят. Она слушая его сердцебиение, а он чувствуя ее тепло.

— Нобару, — Томоэ прикрывает глаза, голос его строг, суров, рассекает воздух, но она кажется готова смеяться.

— А ты и правда глупый, еще и меня напугал, — выдыхает она, а он чуть давит руками на её плечи отстраняясь, недовольно смотрит на свою чаровницу, и никак не может понять причину ее столь резкого веселья.

— Теперь ты делишь с ним свои тайны. Проводишь время смеясь, и я с каждым разом вновь и вновь чувствую на тебе его запах.

И тогда Нобару все же смеется, подается вперед столь порывисто, пышет эмоциями, бурлящими и кипящими, с еще невысохшими слезами на глазах. Она обхватывает ладонями мужское лицо, и целует в губы. Прижимается так страстно и трепетно, что рот его невольно поддается, уступает ее сладкому натиску, знакомой мягкости и нежности.

— Нобару, — хрипит Лис, вновь стараясь отстранить её от себя, все еще демонстрируя уязвленную гордость, уколотое мужское самолюбие. — Хватит.

— Томоэ, — шепчет она ему в губы. — Я ведь так испугалась. Думала, что сделала что-то страшное, что перестала быть тебе необходимой, что оступилась, Что ты остыл ко мне, — Нобару сбивается, качает головой, на зеленых глазах вновь проступают слезы, бегут солеными каплями по румяным щекам. И тогда мужчина невольно верит слушая её. Верит ее страху, ее боязни, всем тем женским чувствам, что теснят ее грудь.

— Его запах даже на твоих губах. — напоминает снова Лис о причине своих терзаний.

— Акура-оу поцеловал меня прошлой ночью, — и Нобару опускает голову. — Но лишь для того, чтобы не дать мне умереть. Передав таким способом принесенное лекарство. Все твои домыслы это пустое. Понимаешь? — И сжимает его ладони, горячо и крепко. — Он едва ли терпит меня рядом с тобой. Говорил, что человеку не место возле ёкая, что я жалкая и слабая. Даже руку мне вновь чуть не сломал, когда я еще только оправилась. — Нобару горько усмехается, а Лис кажется стоит в недоуменье услышанного. — Но я знаю точно, что любой его поступок, всегда был нацелен на твое благо, какие бы небыли у нас разногласия с ним. — Нобару делает еще один вдох. — Я не хотела говорить тебе всей правды, надеясь, что сама справлюсь. Да и Рей меня заверила, что вскоре все пройдет. И Акура абсолютно точно был прав, когда назвал меня дурой, как обо всем прознал.

Томоэ молчит, слушает её взволнованное дыхание, изучает черты женского лица, большие изумрудные глаза, длинные локоны, алеющие щеки, чуть припухшие губы. Его взгляд опускается на ее шею, скользит ниже, ласкает округлую грудь за тонкой тканью её платья, и застывает на их сцепленных пальцах.

— Человеку действительно не место возле высшего ёкая, в этом Брат прав. Наши жизни слишком разные. Но я точно безумец, раз не могу отвести от тебя глаз. — Он кладет ладонь на щеку своей женщины, чуть гладит большим пальцем. — И я уже предупреждал однажды, что любого, кто коснется тебя, я отправлю в Ёми. Ты — моя. — И столько стали в голосе, столько решительности и силы.

Нобару лишь качает головой на его слова, прячет улыбку и снова тянется к родным губам. Только тогда Лис наконец сгребает ее в охапку давая себе волю, стискивает руками тонкую талию, вдавливает мягкое тело в свое жилистое, так, что она чувствует сгусток его мышц. И Нобару смеется, ловя губами его рот, забывая обо всем на свете, ощущая на языке его вкус, ощущая щекочущие прикосновения. Ведь нет ничего прекраснее и острее, когда такой сильный, уверенный и красивый мужчина нуждается в ней, хрупкой, утлой и совершенно незначительной во всем этом огромном мире. Наверное, это и есть её счастье. Счастье в нем, счастье в них.

========== Паучиха ==========

Огненный демон запрокидывает голову разглядывая сереющее небо, давит глубокий вдох, стоит спиной опираясь на стену дома, переламывая в себе новые, незнакомые эмоции. Да, он прекрасно слышал весь их разговор. Её волнение и голос, когда она шептала. Слова правда не все разобрал, но разве это главное. Акура фыркает. Все просто, так банально, что даже смешно. Над собой в особенности. Нет, правильно ведь. Нобару — женщина его Брата. И кто собственно сказал, что они не могут проводить время наедине? Что они не могут спать друг с другом, что Лис не может целовать её, не может наслаждаться её телом, даря удовольствие им обоим? Да почему он вообще стоит и думает об всем этом?! Почему его так это теперь уязвляет, что она столь легко и просто ушла от него скрывшись в дверном проходе? Акура почти давится воздухом. Уязвляет. Вот оно. Стоит напомнить себе в сотый раз, что Нобару не принадлежит ему. Нобару принадлежит Томоэ. И нет ничего постыдного и противоестественного в том, что они делят друг с другом пастель, и что с Лисом она более открытая. А его не должно это злить, не должно вызывать никакие чувства. Никакую зависть и горечь на языке.

До чуткого слуха Акуры стоящего на крыльце доносится скрип деревянных половиц из-под широких шагов, и мужчина уже ждет скоро последующего шороха от движений седзе, раздвинутых сильной рукой. И вот, рядом с ним действительно появляется Лис, стоит рядом, смотрит внимательно на названного Брата синевой своих глаз, вкрадчиво так, словно читает буквы в его душе, в слова складывает, когда тот приветствует его быстрым кивком головы и коротким взглядом.