Акура сидит подперев голову раскрытой ладонью, отстукивая пальцами неведомый игривый ритм. Смотрит внимательно на Нобару. За тем, как она собирает карты сгребая их со стола ближе к себе. Как открывает небольшую резную шкатулку, складывая туда ровной стопкой картонки. И тут ей вдруг кажется, что их будто стало меньше. Девушка тут же вскидывает голову к мужчине и встречает взгляд наглых золотистых глаз в ответ.

— Что-то не так?

— Акура, их стало меньше, — произносит она. И шкатулку к нему наклоняет, мол посмотри сам. — Ты обманул меня?

Внутри Нобару уже все бурлит праведным гневом. На лице застыло выражение, граничащее с возмущением. Пока она все еще ждет от него ответа, который мужчина и не торопится давать. Лишь смотрит на нее с насмешкой изгибая губы. Засранец. Да он провел ее, как малого ребенка.

— Ну и что же ты сделаешь? — говорит Акура после некоторой паузы и смешинки скачут в его глазах пестрыми огоньками. Пальцы с темными ногтями ныряют в рукав с пушистыми перьями по кромке, и вот в его правой руке уже красуются те самые карты. И не одна или две, их аж восемь. Целых восемь штук, так ловко ушедших их под её чуткого взора! У девушки перехватывает дыхание. Да он будто знал, что она не заметит!

— Засранец, — тихо, одними губами, теперь уже озвучивая все мысли в слух. Смеет он ее еще подначивать. Смеяться вновь над ней столь откровенно дразня. Крышка в ее руках звонко хлопает скрывая содержимое. — Верни и мы сыграем еще раз! — Но мужчина качает головой в отрицательном жесте. С лица его все не сходит это по-доброму насмешливое выражение над ней, по темный губам бродит улыбка.

Ладно.

Нобару обходит стол, поднявшись со своего места. Ощущая, как кажется начинает волноваться. Огненный демон возвышается над ней аж на добрую голову. Уголки его рта все так же приподняты, а глаза искрят предвкушением этой новой игры с ней.

— Отдавай, или я все равно заберу их, — грозит девушка протягивая раскрытую ладонь свою вперед. Вздергивает голову чтобы взглянуть в упор на его лицо, и тут же получает щелчок по носу этими же самыми картонками. У Нобару воздух в горле встает комом, она даже отшатывается назад не ожидая, и глаза ее сразу так широко распахиваются.

— Нет. — Акура улыбается бесстыдно, как-то шально, почти дико.

И кажется, вот тогда она срывается. Юркой лисой ныряя за своей целью, пальцами цепляясь за мужскую руку поднятую вверх, подскакивая на самые носочки чтобы дотянуться. Опирается ладонями на плечи. Дурачится. Веселится. А у него фигура вся напрягается, легкая волна дрожи бежит по телу, затихая на самых кончиках пальцев. Перед глазами его мелькает её тонкая длинная шея, пряди влажных светлых волос спадают ему на лицо. И рядом с ней точно что-то верное внутри становится на нужное место. Мысль, право слово, дикая, но почему-то в тот момент она кажется ему такой правдивой. Он же видит, как прекрасна она, мокрая и растрепанная. Такая живая рядом с ним.

Мужчина хрипло усмехается дразнящей улыбкой легко уворачиваясь от её рук, а Нобару ведь ему симпатична. Глупо это отрицать. И забавная она такая. Все еще девочкой остается. С телом женщины, но душой ребенка. А еще он точно знает, что не хочет пугать её снова. Ведь только она устраивает за его грудиной неведомую мешанину из чувств, самых разноцветных и пестрых, самых ярких, самых противоречащих друг другу. И кажется вот еще немного, и он наконец то сможет понять, что же именно эта девушка в нем так будоражит.

Акура обхватывает женскую фигуру свободной рукой, не позволяя ей упасть. Когда она ногой путается в длинной юбке своей юкаты, наступая на его сапог. Хватка у него странная — словно он хочет сжать ее крепче, но осторожничает. Нобару вдруг отчего-то обращает на эту деталь внимание. И тут же снова смеется звонко и переливисто, когда его пальцы быстрой волной проходятся по её чуть выступающим ребрам. Она брыкается игриво, извиваясь в его руках.

Нобару жмурится секунду и чувствует чужое жаркое дыхание на своем лице, золотистые сверкающие глаза оказываются слишком близко, в каких-то считанных миллиметрах. Они вруг замирают столь интимно друг к другу, и улыбка спадает с ее лица, девушка тут же вспыхивает краской, когда наконец понимает, что Акура обнимает ее практически любовно, да и сама она льнет к нему едва ли не как кошка к хозяину. И это ей не нравится. Совсем не нравится! Он ведь не ее мужчина. Нобару сразу хочет отстраниться, упираясь руками в его плечи, но демон лишь качает головой, удобнее перехватывая ее талию уже обеими руками, не позволяя сделать расстояние меж их телами больше. И ей становится вдруг так тошно и от себя противно. Нобару ощущает, как у нее потеют ладони, мышцы в момент точно как окаменели. И тут девушка осознает простую истину. Это все из-за Томоэ. Из-за её Лиса. Она слишком многим обязана ему, чтобы так предавать. Пусть даже не по собственной воле, пусть по силе и принуждению.

— Будь осторожней, — шепчет Акура, наклоняясь ниже, щекоча дыханием ее ухо. Улыбается обаятельно, и Нобару, кажется, знает, чего он хочет от нее сейчас. Сердце в женской груди ухает так, что закладывает уши.

Нет, только пусть не целует её снова…

— Отпусти, пожалуйста, — у девушки лицо еще более пылает, дыхание сбитое. Она упирается ладонями в его плечи сильнее, и чувствует, как он спасительно уступает ей, размыкая кольцо своих рук на женской талии. Глаза демона горят озорным лукавством, игнорируя её едва напуганный, но возмущенный взгляд. Акура улыбается бесстыдно, столь нагло, и самоуверенно, отступая на небольшой шаг назад. Что у Нобару в голове появляется лишь одна мысль — оставить на его коже цветастую отметину собственных пальцев, проучив наглеца на долгую память.

Но только девушка конечно этого не совершает, предпочитая продолжить делать вид, что ничего излишнего не было, она ведь сама позволила, повиснув на его шее. Переиграла. Перестаралась. Оплошала увлекшись и вот такой результат. Да и он на удивление не позволил себе лишнего в ее сторону, как делал это почти всегда издеваясь, и даются с ним все эти проказы оказывается так просто и легко. Так доступно, словно само собой разумеющееся. А Томоэ не такой, он серьёзнее, строже, но в этом тоже есть своя прелесть.

А еще он неожиданно будто изменился. Стал за последние пару дней более задумчив, хмур и отстраненнее. И точно стылым холодом отдает каждое его прикосновение к ней. Это стелет в душе девушки волнение и тревогу. Нобару поджимает губы погружаясь в свои размышления, чуть приседает поднять с деревянного пола оброненные карты, запрявляет прядь волос за ухо. И снова встает, крутит картонки в своих руках, пряча пальца в длинных рукавах. Смотрит молча уже серьезными глазами на демона.

Ждет чего-то, наблюдая за тем, как Акура не долго раздумывая, запускает ладонь свою в миску, стоящую на столе у окна. Как достает из сваленных грудой фруктов небольшую дикорастущую грушу, округлой формы, в желтой шершавой кожуре. И вдруг легко подкидывая, отправляет её одним броском девушке. Нобару даже теряется от такой неожиданности, едва успевая опомниться и поймать.

— А ты не больно то шустрая сегодня, — усмехается мужчина. И девушка снова хмурится. Нобару вроде думает ему сказать что-то, но вдруг замолкает на полуслове. И грустная улыбка чуть трогает её губы. Как только она осознает, что чувствует теперь в воздухе запах спелого, свежего, любимого фрукта. Запах, что навсегда будет ассоциироваться у нее с Лисом, с теми вечерами, когда он каждую ночь приходил к ней. С его теплыми руками, его голосом, его глазами. И внутри у девушки в этот момент селится лишь одно верное желание, идущие из самой глубины нутра.

— Я позову Томоэ.

И она покидает Акуру за считанные секунды, скрываясь за тонкими седзе. Он даже дергается в коротком движении к ней, на мгновение совершенно не заботясь, и не думая о том, что проявляет гораздо больше чувств, чем положено ему по натуре. В горле застревает слово — Постой. У мужчины ладони жжет, руки горят от этого невыразимого желания коснуться её снова, вернуть обратно девушку. Но только вот он вовремя останавливается, так и не совершив даже первый шаг. Сверлит взглядом стену перед собой. Чувствуя, как тело его все холодом обдает, и сам он словно к полу прирастает. А еще тянет рассмеяться. Жестоко, иронично и зло над собой. Он ведь едва ли не кинулся за ней следом. Едва не повелся, как сопливый мальчишка за девицей ладной, красивой и манящей.