— Дай сюда, — цедит демон, делая к ней быстрый шаг, резко убирая ее руки. Он продевает ткань в петлю и просто вяжет шарф узлом спереди. Тугим. Неудобным, в один рывок. Да все так скоро, что Нобару даже вскрикивает, почти взвизгивает, ладони к лицу опять прижимая, чувствуя как дыхания теперь не хватает, как ребра вдруг резко все стягивает до тугой боли. Стоит с огроменными глазищами на лице, да стылым чувством опаски в них. Смотрит кротко сквозь раздвинутые пальцы. А мужчине вдруг становится смешно, и он кривит губы в какой-то сухой улыбке. Вся такая девочка-девочка перед ним. Вздрагивает от каждого шороха, все прячется, да пискает. Акеми ведь была не такая. Совсем не такая. Была чарующей и пьянящей, а Лис променял её вот на эту.

Он уже было почти развернулся, как уловил её тихий полу вздох — полу всхлип. — Не так, — еле слышно выдыхает она. — Все не так, — цепляется снова пальцами за пояс, теребит его.

— Что? — Вырывается у него грубее, чем хотел сказать.

— Надо сзади, — шепчет Нобару, головы не поднимая. Все так же обратно пытаясь развязать. — Так нельзя. — возится с материей.

— Потом разберешься.

— Нет, сейчас. Надо сейчас. — выговаривает слова, шмыгая носом. Ну надо же. Упрямится. Настаивает на своем. Видать, не весь дух из нее еще вышиб. Акура ухмыляется, забавляясь ситуацией, наклоняясь к ней вновь. Хватается за узел и в одно шустрое, сильное движение, проворачивает пояс по ткани шелковой на талии девчушки. И вот, узел уже сзади, как она и хотела, а его ладони на её бедрах.

Хмельное дыхание шевелит ей волосы, ударяет в нос, и мужчина легко впечатывает девушку в свою грудь, смыкая объятия, легко идя на эту вольность с ней. Чуть ли не физически ощущая, как Нобару смущается, робеет, боится, как напрягается женское тело, как прижимает она к себе локти, запивается краской. До чего ж очаровательно. Хорошая, чистая, не порченная девочка. Не маранная людьми и жизнью. Хотя, в прочем, он всегда умел выбирать, мужчина вновь усмехается, ведет головой покачивая.

Ей бы руки отдернуть от него, отринуть, а она все все стоит. В глаза чужие осторожно заглядывая. Твердый, такой твердый. Словно высеченный из гранита, можно ногти обломать, железный, каленый. Он весь будто спаянный из острых углов, чего-то такого опасного и стального. И высокий. Высокий настолько, что приходится голову задирать. И есть что-то такое, в этом коротком взгляде глаза в глаза. Тихое. Спокойное. Мягкое. Так не присущее уже привычному образу.

Нобару дышит едва, но проходит секунда другая, и ладони её ловят лишь пустоту. И в голову закрадывается осознание. Он отпустил её. Отпустил. Остановился сейчас и тогда. Почему? Убивать и калечить любит. Крушить и ломать, однако, может есть и иное в нем, глубоко запрятанное. Ведь Лис зовет его братом, а такое наверняка не спроста. Нобару смотрит на ладонь левой руки. Все еще потряхивает. Сжимает ее в кулак. Успокоится, пройдет. Она никогда не мечтала о сказке. Хоть казалось, что в нее и попала. Но это попросту глупо. Реальность — вот она странная, вечная загадка. Слишком простая и обыденная. Черная, белая. Но вместе с тем и ошеломляющая.

Стоит глазами хлопает. Как какая-то пустая и недалекая девица. Мысли роем и вихрем несутся в ее голове. Отпустил. Улыбка трогает ее губы едва-едва. И ладонь сама за камень на шее хватается. Нобару мнется немного не зная, как стоит себя вести с ним. — Я могу уйти? — девушка открывает рот несмело, говорит тихо. Чуть поворачивает голову в след мужчине, ожидая ответа.

А демон вдруг смеется хриплым смехом. Такой незнакомый, чужой звук для нее. Нобару рот открывает, смотрит на него во все глаза, уже опять больше напуганная, и вся улыбка сразу исчезает, сменяется острым удивлением. Акура в её сторону даже голову не воротит, шарит рукой средь вороха бумаг на столе и достает два яблока. — Ты можешь попробовать. — добавляет он почти сразу, наконец разворачиваясь к ней. И в глазах такие огоньки плещутся, лукавства, да задора. И снова смеется, меряя её взглядом. Слишком просто и беспечно, слишком легко, почти по-молодецки. Как обычные люди.

А Нобару стоит и чувствует себя не иначе, как дурочкой, что-то вновь не уловившей, упустившей в последний момент. Сжимает губы в одну линию, вклинивая в него свой непонимающий взгляд, и вдруг с очередным удивлением осознает, что мужчина полностью расслаблен. Здесь, с ней, в этой комнате. Похожий сейчас скорее на огромного чеширского кота, наглого, вальяжного и самодовольного. Точно объевшегося дурман травы.

Она молчит. Долго. Выразительно. Сама не замечая, как вытягивает рот в форме буквы «О», наверное намереваясь все что-то сказать, слова подбирая. Стоит и смотрит на мужчину, вновь подходящего к ней, на этого странного, едва знакомого ей ёкая. Не понимая его и не уверенная, что хочет понимать. Это как-то слишком. Все слишком. И вот тогда он вновь делает то, что кажется ей еще более странным, несуразным, каким-то дурацким, тем, что быть не должно. Это же Акура-оу. Великий демон иного мира. Ей хочется закачать головой, протереть глаза пальцами, надавить на них до темноты, до пляшущих звездочек, а потом распахнуть и прозреть. Но вместо этого она попрежнему продолжает видеть его протянутую к ней руку.

Руку.

Его руку.

Ладонью вверх.

С румяным красным яблоком в ней.

Плода Нобару касается несмело, аккуратно и осторожно, словно мужчина способен ужалить, как гадюка впиться. А он, кажется, и не замечает, как ведет себя. Как поступает. Просто делает. Просто не отдает себе отчета. Ему бы с собой разобраться. Избавиться от этой горечи во рту, да двоякости фигур перед глазами. А все она удивляется. Наверное, даже больше придумывая о нем всего того, что нет.

========== Ошиблась ==========

Нобару яблоко с ладони на ладонь перекатывает. Косит аккуратно глаза на мужчину перед собой. Но голову поднять отчего-то не решается. Боится еще немного наверное. И точно всем своим существом сейчас чувствует его взгляд на себе брошенный сверху вниз. Но только вот теперь от него уже не тянет так брезгливо передергивать плечами. Сжиматься. Трястись. Стоит в тишине все осмысливая, понимая, что совершенно не знает, что будет дальше. И как все может пойти. Он ведь не выпустит её отсюда, глупо было вот так понадеяться. Нобару вновь закрывает глаза с тихим выдохом. И просто ждет. Ждет его любых дальнейших действий. В любой другой ситуации, она бы наверное не мялась в такой нерешительности настолько долгое время, сама бы первая открыла рот, да задала самые нужные ей вопросы. Но только девочка в ней еще не настолько смелая, чтобы показать себя этому опасному ёкаю, который кажется, сейчас сам добровольно открывается ей совсем с иной стороны.

— И все же я его не понимаю, — звучит мужской голос. И Нобару сразу глаза к нему поднимает. Огромные, большие, такие большие, что вот-вот им станет тесно на ее лице. Глядит не моргая, а он продолжает с усмешкой. — У него ведь была лучшая ойран, а теперь ты. Простая и смертная женщина. И я не вижу в тебе всего того, о чем Брат говорил мне. — Акура головой качает оценивающим жестом, поджимая темные губы с последних слов. Ведет костяшками пальцев по румяной женской щеке, намеренно задевая уже успевшие припухнуть багровые следы от былого росчерка демонических когтей. И Нобару дергается в сторону кривя лицо от резкой боли, шикает по-тихому. Акеми знатно полоснула, оставила отпечаток памяти на её лице.

Акура снова косо улыбается. Знает, что больно. Он скорее даже скалится. Улыбка у него все же странная. В дрожь бросает, но только примешивается что-то еще. Нобару хмурится отступая на шаг, лицо ладонью сразу прикрывая. Прячет пристыженно последствия своих несдержанных слов, о которых уже и почти забыть успела.

— Прошу… — Нобару замолкает на мгновение, — отведи меня к Томоэ? — просит его она робко и не смело, аккуратно настолько, что даже голос будто звучит не по её. Действительно просит, не спрашивает.

— Нет. — Вот так вот просто. Короткий ответ. Акура отвечает быстро, даже не раздумывая. И на девчонку он больше смотрит. Просто обходит стороной, весьма небрежно задевая плечом её утлую фигурку с за секунду поникшей головой. Валится грузным телом снова на кровать, падает поперек матраса. А девушка так и стоит. У Нобару горло точно пересыхает от этого короткого слова и тишина вокруг теперь кажется настолько плотной и массивной. Словно заполоняет собой все пространство. Давит на плечи, будто физически заставляя клониться к полу. Она ведь уже поняла, что не уйдет. Но думать и знать вещи разные. А ей надо. Просто так сильно надо обратно к нему.