Извините, что всего четыре странички.Но писать объемные главы пока нет времени. Так что получается всего два варианта. Либо ждать дольше, либо выкладывать чаше, но в менее емком содержании. Я все же выбрала второе. Надеюсь, Вас мое решение не разочаровало.
========== Наивная она ==========
А она так и сидит обхватив согнутые ноги кольцом своих рук, молчит, смотрит на него, глазами пустыми. А после снова упирается лбом в колени, начиная монотонно раскачиваться. Точно как китайский болванчик. Бездумно и с тихим поскуливанием. Акура качает головой глаза раскосые сужая. У девчонки шок. Это понимание доходит до сознания демона даже как-то слишком быстро, колет острыми иголочками и мужчина сцепляет зубы. Не станет он с девкой возиться. Не гребаный принц. Не герой, тянуть стезю благородства. Пафосные сказки. Такое не про него, чьей бы она не оказалась.
Алкоголь в крови нещадно ослабевает тело, нагоняет сон, но с кровати демон все же встает. Лениво. Неспешно. Он вдруг ловит себя на мысли, что выпил наверное слишком много. Чувствуя, как тело его пошатывает, как кренится он на левую сторону. Мужчина сразу рукой хватается за кроватный столбик, служащий основой для балдахина. Ну и черт с ним. Зато успокоился. Послевкусие ударяет по языку горечью отравы и демон морщится сглатывая слюну, успокаивая подступающую тошноту в горле. Оглядывает туманным взглядом комнату вокруг.
В спальне слышится звон стекла. Акура берет в руки графин с прозрачной водой, поднимает тот с небольшого столика у окна. Снимает крышку и делает несколько больших глотков из горла, трет рукавом рот, косится на чашки, а после вновь на нее голову воротит через плечо. Вот-вот уже опять начнет всхлипывать, да и заскулит снова громче. Акура смотрит на эту картину с очевидным раздражением, пляшущим по радужке ярких глаз. Кривит черты лица вновь.
Задумка приходит к нему неожиданно, дарит нервный смешок на темные губы. Он разворачивается, делает несколько грузных шагов подходя к девчонке. Улыбается так гаденько. И просто выплескивает содержимое склянки ей в лицо. Заставляя чуть ли не захлебнуться где-то на вздохе. Одежда её тут же намокает, вода застилает глаза, ноздри. И Нобару фыркает, отплевывается, трясет головой сгоняя настырные капли. Кашляет. Распахивает глаза шире, хватая ртом воздух точно рыба на безводье. И в мир возвращаются краски. Она смахивает пальцами налипшие волосы с лица, трет ладонями кожу. Голову вскидывает, смотрит на него снизу вверх. И на лице уже калейдоскоп эмоций. Все по грани. Все безумно. Дышит. Шумно, вновь надсадно, в чем-то даже истерично.
Акура ухмыляется. Боится. Боится. Нет, ну не забавно ли? Снова боится. — Очнулась? —Но голос его звучит не зло, скорее обыденно и повседневно. Короткое мгновение, Нобару шмыгает носом и хватает сил лишь на то, что бы слабо кивнуть, все так же вперивая в него свой взгляд. — Можешь спать здесь, — говорит он и рукой, с зажатым сосудом в ладони указывает на кровать. Она снова кивает. Молча, без единого звука не отводя глаз. — И больше не вой. Меня это бесит. Уяснила?
— По…
— Еще раз скажешь это слово и я заткну тебя быстро и надолго. — перебивает ее демон, чуть повышая тон. — Хочешь этого? — Она мотает головой. — Вот и славно.
Акура отходит от нее, возвращает объемную посудину на место с глухим зычным звуком. Стягивает с себя плащ и кидает его на спинку кровати небрежным жестом. Ткань падает задевая плечо девчонки и она вся подбирается. Вцепляется в остатки одежды на себе, держится за мокрый край рукава развязанного платья. Не шевелится, смотрит в одну точку, практически не моргая, лишь иногда еще шмыгает носом. Пальцы ее рук чуть дрожат. Это — всего лишь остаточное явление после всего, что было, так, легкий тремор, вибрация конечностей. Ей нужно успокоиться и все пройдет.
Где-то там, на периферии ее зрения, демон что-то делает. Он наклоняется куда-то вниз, вытягивает руку, раздается знакомое потрескивание дерева и кажется, мелькают огоньки с легким запахом дыма. Акура что-то еще говорит, бормочет скорее себе, чем ей, поднимается, ведет плечами, разминая мышцы. Нобару вдыхает поглубже, прикрывая глаза. Ей нужно просто успокоиться. Успокоится. Повторяет она себе. И чуть не шалеет, когда чувствует, как кровать прогибается под его весом рядом с ней. — Сиди. Не дергайся.
Нобару почти воздухом давится, ощущая, как тот застревает в девичьей глотке, точно полностью выходя из легких. И сердце неумолимо вновь ускоряется, бьет по тонкой кости ребра. Девушка еще больше напрягает плечи и руки, мертвой хваткой вцепляясь в ткань одежды на локтях, чувствуя, как постепенно немеют конечности. Косит на него глаза, на то, как тот расшнуровывает свои тяжелые сапоги, дергая за шнурки как за канаты. Акура расправляется с одним, принимается за другой. Он что раздевается?! Это… Это… Нобару дурнеет еще сильнее. И кажется, ей не хватает слов.
— Да прекрати ты так пялится на меня! — вдруг рявкает мужчина и она почти подскакивает на месте, пряча свой взгляд. Вклинивает его теперь куда в стену напротив. — Я на тебя не наброшусь. — Рывок пальцами. Еще один. Со вторым сапогом тоже покончено. — Во всяком случае пока, — добавляет демон и швыряет обувку куда-то к двери, заставляя те приземлится с глухим стуком удара о дерево. Чуть трясет головой, зарывается фалангами в волосы, давит на корни. Отвратное состояние. Мерзкое. Демон трет лицо ладонями, давит на глазницы выдыхая шумно. Не стоило так пить. Не стоило.
Снова сглатывает послевкусие во рту, проводит пальцами по своим выпуклым венам на запястьях, смаргивает двоякость фигур в глазах, а затем неспешно поворачивает голову и смотрит на нее. Практически в упор. Заставляя девушку чуть ли не каменеть на месте белой скульптурой. Нобару знает, помнит, что у него холодные глаза, бесстрастные, колючие и кусачие, словно блеск металла. И взгляд его вязкий, тяжелый, точно прожигающий кожу. Она лишь робко, нарочито медленно воротит голову в ответ, словно секунды сейчас вдруг застынут по ее глупой прихоти, чуть замедлят свой бег, дадут ей наконец возможность продышаться от пережитого, все еще не поднимать глаз, чтобы посмотреть в его лицо. И сердце колотится, трепыхается быстрым ритмом в груди.
Перед ней все тот же Акура-оу. Черный, насквозь воняющий смрадом и тьмой. Огненный дьявол у ворот ада. А еще она вдруг понимает, что глядит он на нее как-то не так, как ожидается. Более спокойно что ли. По другому. Его пальцы подцепляют цепочку на шее, достают из ткани одежды камень, нагретый теплом ее тела. Нобару смотрит на складку меж мужских бровей, на озадаченное чертыханье сквозь сжатые зубы. Ждет. Акура опускает глаза на оголенное женское плечо, ниже на открытые ключицы. Просто сидит и рассматривает ее как-то даже слишком бесстыдно. Изучает тонкие линии девичьего тела. Заставляя покрываться мурашками кожу. — Ты худая, — следует реплика из мужских уст. И в голову вместе с этой парой слов приходят мысли, шевелится разум, ворочается рассудок. Она вдруг вспыхивает, заливаясь румяной краской. Лишь теперь осознавая, что кимоно на ней все так же развязано и сидит наперекосяк. Что выглядит она сейчас скорее, как блудница гулящая у дороги.
Нобару с удивительной проворностью и прыткостью за секунду скатилась с кровати. Такая растрепанная, с горящим лицом, дыханием шумным, взволнованным. Акура лишь хмурится, не понимая этот порыв, следит за ней глазами. За тем, как девушка крутит головой, оглядывает то место где теперь оказалась. Мебель вокруг нее была такая громоздкая, тяжелая, совершенно не привычная глазу, из темного, даже скорее красного дерева. Окна высокие, стены из серого камня, с покоящимися на них горящими факелами. Округлый, не слишком высокий стол, шкафы, со сваленными косо и криво книгами. Еще один стол с разбросанными на нем бумагами. Пара кресел, настолько глубоких, что казалось в них можно было бы и утонуть, особенно с её то размерами. И конечно камин, полыхающий языками горящего пламени.
Нобару снова озирается, переступает с ноги на ногу, закусывая губу, и вдруг замечает, находит скачущими глазами, кусок знакомой материи оби, покоящейся на темном полу, точно светлое пятно. Хватает его тут же своими ломанными пальцами, оборачивает ткань вокруг талии, даже не глядя, как та ложится на нее. Воюет с бантом за спиной, она же умеет, знает, как нужно и всегда получалось, но фаланги так трясутся так, что края шарфа то и дело высказывают из рук, заставляя её вновь и вновь наклонятся. И так раз за разом. Мужчина глядит все так же на нее, сидит упершись локтями в колени. Подмечая, как на глаза у девчонки опять набегает влага, как дышит та снова часто и сипло. Нет, если она начнет снова рыдать, он тут точно сегодня разнесет что-нибудь к чертовой матери!
