— И что же было потом? — интересуется демон вновь. Так настойчиво засыпая её все новыми и новыми вопросами. На удивление заинтересованный ее болтовней.

— Потом дракон пал, — даже с некоторой грустью отзовется Нобару поджав губы, — Говорят Кенрюи всегда рьяно кидался в бой. Без какой-либо тени страха, с ядреным ликованием в змеиных зрачках. Но он пал камнем с высоты небес оказавшийся преданный своим хозяином. Сраженный стрелой богов. Конечно, он сжигал поля и деревни, оставляя лишь обуглившиеся кости да деревянные пни. Но так же он был последним из своего рода. И жаль что дни его кончились пустым обманом.

========== Рок и Дар ==========

— Обе твои истории лживы, — вдруг обрывает её мужчина внезапно, разрушая все иллюзии, что успело возвести женское сознание за эти минуты. Так резко, что Нобару даже немного вздрагивает от столь быстрой перемены его голоса.

— Нет! — восклицает она почти сразу, хлопает густыми ресницами. — Конечно нет! Одна настоящая, — снова упорствует. Воспринимая его слова не иначе как продолжением той незатейливой игры. Но и тут же сталкивается со взглядом серьезных глаз.

— Брат не предавал змия, — дополняет Лис уже мягче, не отводя вязкого взгляда от девушки.— Они были повязаны.

— Акура-оу? — Нобару проговаривает имя этого ёкая с неверием. Хмурится всматриваясь в светлое лицо Лиса, выискивает зацепку. Меж бровей её теперь пролегает глубокая складка, губы недовольно поджимаются. — Нет, это не может быть он. — снова отрицает, качает светлой головой. И кажется даже такой уверенной в себе. В своих надуманных суждениях.

— Почему же нет? — произносит встречный вопрос мужчина не без ухмылки. И Набару скрещивает руки на груди, выпрямляя спину.

— Тетушка упоминала, что история эта настолько давняя, что никто и не скажет, когда точно все случилось, — с последним словом она резво задирает подбородок вверх, наверное даже слишком победоносно, желая вновь увидеть глаза мужчины. И они смеются. В голубизне их плещутся истые смешинки.

— Что? — все же не сдерживается девушка несколько растерянно.

— Нобару, — голос его звучит теперь с неприкрытой насмешкой. — Век ёкая бесконечен. Его не старят года жизни. — И уже было готовая возмутиться Нобару, притихает. Замолкает взгляд опустив, снова хмурится. Осмысливает припоминая. Да ладошку к губам жмет тихо ойкнув, прячет свою улыбку. А мужчина почти смеется. Оглаживает её мягкие медовые волосы, привлекая к себе ближе. И девушка опускает голову на мужскую грудь, слушая размеренные удары чужого сердца.

— А ты видел его? — все же вновь вопрошает Нобару не отрываясь от мужчины, и говорит так вкрадчиво и тихо, будто боится своего любопытства девичьего. — Видел Кенрюи? Какой он был? — повторяет снова. Стискивает в руках ткань своей одежды.

— Он был страшен. — отвечает ей Лис так же тихо, предаваясь воспоминаниям прошедших столетий. — Великая мощь заключалась в его теле, и видеть эту мощь воочию — было поистине пугающим зрелищем, не передаваемым. Не стираемым с памяти. Он был опасен, хитер, смертоносен, могуч. И прекрасным, несмотря ни на что.

И в тиши ночной. Под рокот стихающего дождя за окном, еще теребящего черепицу крыши. Все так же не отрывая головы от груди мужчины. Она слышит сакральный рассказ о былом. О сокровенном и тайном от мира людей. О падении небесного воина, последнего представителя своего рода.

Про то как Боги Идзумо прослышали о связи Кровавого демона с лихим зверем. О том, как вскоре после этого того сразила стрела божественного лучника. Как попала она ему в самое сердце, пробившись меж крепки чешуй его могучей брони. Как хрипел и бился в агонии зверь взмывая ввысь. И о том как грудь его Брата в тот же миг пронзила та же боль. Да такая сильная и дикая, словно вбили ему копье, прошив раскаленным железом плоть. Он говорил о том, как тот пал на колени, как хватал жадно ртом воздух. И какие муки отразились на его лицо в тот час. Как всем своим естеством демон ощущал приход смерти, как чувствовал уход змия к своим пращурам, то, как сливался тот с камнем и звездами ночи, как огонь поедал его тело.

Поведал и о том, что последовало после. Как переполнились в ту ночь глаза Брата всполохами ярого огня с единственной жаждой расплаты. Какой страшной силой и лютыми эмоциями завибрировал его голос. И как месть за смерть окупила сполна все страдания зверя, окрасила божественный мир кровью, пропитала смертью, тленом и пеплом. Говорил о том, каким страшным пыткам подвергал Акура каждого своего пойманного пленника, как упивался он их криками и мольбами. Пока кости их дробились с глухим хрустом, пока глаза плавились, а кожа свисала обгоревшими лоскутами. Как он награждал той же болью, что испытал в ту ночь сам.

И Нобару видела, как взгляд демона становился с каждым словом все мрачнее. Как медленно, но верно, все более и более полнился голос его не добрыми чувствами. Слышала, как ускорилось сердце в его груди. А когда Лис замолк, она просто кивает, и жмется щекой к его руке, привлекает взор. Кладет свою ладонь поверх его. И льнет к нему так безотчетно, обнимает крепко-крепко. Обхватывает своими руками столь порывисто. Словно дарит сгусток тепла и ядреных чувств из своего сердца.

Закрывает зеленые глаза и будто видит ту яркую, искрящую на солнце позолотой чешую, гагатовые очи со смарагдовыми бликами. Наверное она бы хотела быть рядом, хотела бы даже помочь. Но ей ли желать этого. Ей ли тянуться к зверю, сжигавшему подобных ей. Ведь в рассказах, дошедших из тех темных дней, пересказанных из уст в уста, было много плавящихся костей и опаленной плоти, криков и стонов умирающих, детского плача и запаха смрада.

А Лис ощущает себя не иначе как глупцом. Дивится своей открытости. Незачем было говорить о сокровенном, о тайном, о былом. Доносить до её ушей. Просто есть что-то в ней. Столь притягательное для него. Тайное. Такое близкое. То ли свет, то ли вера, а может это яро выраженное волнение глаз, с которым она теперь взирает на него.

— А еще я видел хладных драконов, — добавляет Лис усмехаясь, отвлекает её от сказанного ранее. — Те еще твари. Огнем не дышат, но когти и клыки их несут погибель каждому. — И Нобару улыбается вслед его словам так открыто и доверчиво. Такая близкая для него теперь.

***

Рей смотрит на Нобару внимательным взглядом. Та сияет. Волосы у нее еще растрепанные, слегка примятые, она старается не отвлекаться, и аккуратными стежками подшивает пояс, надорванный прошлой ночью. Глаза её блестят лихорадочным блеском. И от всей фигуры будто исходит невероятное тепло. Удивительного толка, практически какого-то неземного. И тогда Рей плюхается рядом с ней, складывает руки на невысокий обеденный стол, хмыкает лукаво и с улыбкой легко толкает ту в плечо. Уголки губ Нобару все же дергаются и она все так же старательно давит улыбку.

— Сам порвался? — задает вопрос прислужница не без намека. Глазами хитрыми следя за подругой.

— Сам, — выдыхает Нобару чуть замявшись. И слышит тихий смешок. Конечно та смеется, она всегда над ней смеется. Девушка только напущено закатывает глаза, но счастливая улыбка скоро все же обнажает ряд её белоснежных зубов, но тут же шикает, закусывая проколотый палец. И до Лиса, еще только миновавшего порог спальни, сразу доносится истый девичий смех искрящийся весельем да проказой. Тот самый, живой, не искусственный. Звонкий. Невольно заставляющий его хоть и не надолго, но замереть на месте.

— Оставь это, — скажет демон заходя на кухню. Размеренными шагами подступая к чуть притихшим девушкам. — Оставь, — повторит настойчиво, просто и быстро выхватывая ткань из женских рук.

— Томоэ, верни! — воскликнет тут же Нобару, подскакивая словно малый ребенок за отобранной игрушкой. — Я же почти закончила, — и смотрит с непониманием и возмущением на довольного Лиса перед собой. Руку протянула, ждет, злится понемногу от подобной вольности. Взгляд ее зеленых глаз взрослый, строгий, но и одновременно удивительно детский. И обида в них плещется такая наигранная. Совсем ненастоящая.