- В вашем обществе грустить не получается, я, кстати, также наслышан о вас и вашем умении разнообразить жизнь ближних.

Хайне молча наблюдал за этим “обменом любезностями”. Хищники не могут не продемонстрировать друг другу коготки. Но пока ничего не предвещало бури, и он на время оставил нашедших друг друга родственников, чтобы пообщаться с несколькими нужными кадрами да посмотреть, как осваивается юная элита, недавно вышедшая в свет. Главная задача еще подождет.

Тем временем Морис еще немного поболтал с кузеном, затем подошел к одной из стоек в дальнем углу зала и взял бокал красного вина и вафли… у стойки он встретил знакомого джада из экологического ведомства и остановился, благо с коллегой всегда есть о чем поговорить.

Дальнейшая же программа была предсказуема: заметил одного знакомого, другого, третьего, узнал новейшие слухи, посмеялся над казусами из серии “некий муж узнал, что его добродетельная супруга посещает в Мидасе не только аукционы и концерты”…

Время от времени он поглядывал, где и с кем общается Хайне. Тот, казалось, почти не пересекался с гостями из Федерации. Как всегда, надолго застрял вместе с Бома у столика с шоколадными конфетами, что-то обсуждая. Наверное, игры - в мирное время министр военных дел торчал в онлайне чуть ли не с утра до вечера, Мо уже успел запомнить эльфа в ярко-золотых доспехах и с гривой, украшенной перышками всех цветов радуги. Как будто блонди, в жизни не решающийся выйти из образа бледной моли, в игре напяливал на своих персонажей всё, что блестит и переливается.

Позже Салас присматривал за своими подопечными и бывшими подопечными, еще на какое-то время Морис потерял своего блонди из виду, увлекшись разговором о редких видах хищников с экологом с Дейны. Ученый говорил на всеобшем с акцентом, значительно усложняющим понимание, а Мо знал только одну из разновидностей дейнийского и то на уровне понимания примитивных роликов в сети, но это разговору не мешало, оба спокойно разбавляли речь англеттером, элланийской нео-латынью и знакомыми словами из прочих наречий галактики.

Воспользовался ли Хайне своим “колечком с секретом”, Морис мог только догадываться. Когда он вместе с любимым вернулся домой, Хайне довольно быстро поймал момент и спрятал драгоценности в тайник. Распустил праздничную прическу, сменил элегантный костюм на привычную домашнюю пижаму, снова превращаясь из светского льва в пушистого домашнего котенка.

О тщательно скрываемом секрете напоминали только робкие прикосновения и просьба, высказанная шепотом в тишине спальни:

- Не бойся сделать мне больно… я этого и хочу…

========== 26 ==========

Морис опасался, что коллеги по станции, когда узнают о его времяпровождении на приеме в Эос, будут подшучивать, ехидничать, подозревать, что он собирается пробиться наверх благодаря связи с блонди. В Федерации ведь не одна карьера была сделана через постель. Но даже если кто и видел трансляцию приема и что-то по этому поводу подумал, то оставил такие мысли при себе. Как бы Мо ни присматривался и ни готовился к худшему, ни единого намека на изменившееся отношение к себе он не заметил. Более-менее близкие друзья и то ограничились парой вопросов о том, как понравилась тусовка и что нового слышно в свете. Текущие дела казались намного важнее.

“Хайне прав, мне не хватает доверия к окружающим”, - решил эколог и после планерки и традиционной болтовни у автомата с кофе принялся за работу. Обойти свои участки и составить по ним отчет, проверить экспериментальные образцы в лаборатории. Всё то же, родное и привычное.

Он вернулся в общежитие как раз в обед, на скорую руку перекусил, послушал сводку новостей. Юджин Майер покинул Амой, так как планировал баллотироваться в нью-вашингтонский Сенат.

- Чтоб он сдох, скотина! Дипломат херов. Я бы лично его на кол посадил, - с неожиданным запалом воскликнул Райан Макмиллан, сильвер, отвечавший за экономические дела заповедника.

- И тебе он дорожку перешел? - поинтересовался Мо как можно равнодушнее, чтобы не выдать свою осведомленность.

- Маэль Грюнвальд мой бывший, - спокойно сказал Райан. - Ничего серьезного, так, интрижка, когда я после Академии два года стажировался на Фрайр-Гейте. Чувства испытания разлукой не выдержали, но всё равно, он классный мужик, крут как губернатор, и когда я услышал, что федералы убили его ребенка… это был просто шок. У меня всё из рук валилось. Каждый раз, когда я слышу, что Майер так шикарно живет, мне хочется послать к рагону всю эту бухгалтерию, выследить этого ублюдка и убивать медленно и мучительно.

Мо чуть стакан с кофе не опрокинул. Ну кто бы мог подумать?! Он считал Макмиллана тихим ботаником, “типичным бухгалтером”. Спокойный и слегка меланхоличный парень, в перерывах читающий интеллектуальные романы и какую-то древнетерранскую сентиментальную фигню, этакий цветочек с туманно-серыми глазищами на пол-лица… с таким обликом вовсе не вязались приключения в компании фрайр-гейтского губернатора.

Нет, всё же элитная душа - потемки. Вот так посмотришь на какого-нибудь элитника: порядочный молодой мужчина, идеально исполняющий свою работу, как говорится “не был, не привлекался, не замечен”. А он обронит всего пару слов, и видишь, что за этой маской такие демоны таятся!

- Ну, мне кажется, такой козел рано или поздно нарвется, - наконец ответил Каннингем. - Маэль свой шанс не упустит. А не он, так кто-то другой. Пойдем, курнем? Я тебе потом сдам сводку по лаборатории.

- Ты ее доделал? - Райан не скрыл удивления. - Где ты пару лишних часов в сутках нашел? Ты же еще недавно говорил мне, что занят, загружен и раньше чем через смену ни строчки не напишешь.

- Считай, что меня муза посетила.

- Ну-ну. Муза принесла тебе твою любимую чиабатту и огромную чашку кофе, и уговорила проявить внимание к коллегам!

- Стебешься, - ехидно сказал Мо.

Сильвер изобразил невинный вид.

- Даже не начинал. Ну, идем…

========== 27 ==========

Последний день на смене выдался почти спокойным, но, приехав домой, Мо по привычке отсыпался до полудня, а потом еще несколько часов валялся на диване, играя с кошкой. Джинджер ловила мячик, быстрая, как огненно-рыжая молния, и время от времени мелодично мурлыкала: “Мурр-мяу! Мяяу-муррр!”. Вот она, полнейшая идиллия.

Хайне еще не вернулся из ведомства, и, скучая, Морис пощелкал пультом от видеоэкрана. Ничего интересного не показывали, да и смотреть фильм в одиночку было неохота. Намного веселее вдвоем, когда можно смеяться над особенно удачными шуточками или держаться за руки, если показывают какой-нибудь зомбиапокалипсис.

Тут-то и вспомнилось: Хайне ведь дал пароль от сетевого хранилища с семейными архивами и фотографиями. Он говорил, предки собирали что-то вроде фотоистории Амой. А вдруг там найдется что-нибудь о том самом Эдмонде Каннингеме?

Мо налил себе кофе и поудобнее устроился на диване с планшетом. Пролистал пару папок наугад. Забавно всё-таки, как сильно во всех гуманоидах стремление знать о своих корнях и обретать стабильность в какой-нибудь традиции. Колонизаторы бежали на Амой от безрадостного прошлого, а их потомки создавали не только светлое будущее, но и то прошлое, память о котором хотелось сохранить. И на какую линию не посмотри, прослеживалось “фамильное сходство” - фетиш аристократии в любой стране! Даже глядя на фото блонди из третьего состава Синдиката, Каннингем примерно угадывал, кто из этих элитников предок которого из собратьев Хайне. Дражайший кузен, Орфей, вообще почти копия прадеда. В принципе, и этот зануда Хьюберт какие-то предковские черты унаследовал…