- И всё-таки… - Хью подвинулся ближе к другу. - Ты ведь не скрываешь от меня? Ты не позволил ничего… такого?..
Хайне обнял его, ласково провел ладонью по волосам.
- Хью, ну почему ты волнуешься из-за мелочей и меня заодно заставляешь беспокоиться? Что случилось? Мне трудно было бы поверить, что Синьагил тебя к чему-то принуждал, но если у вас что-то не ладится, я всегда на твоей стороне.
Хьюберт покраснел по уши.
- Нет, я сам согласился. Но потом мне было так стыдно, что лучше бы он меня заставил!
- Не говори так, Волчонок, с такими вещами не шутят, - Хайне держал его ладонь в своих ладонях, поглаживая и согревая. - Что-то было не так?
Теперь он и сам смутился. У них двоих с детства не было секретов друг от друга, но спрашивать о подобных вещах было неловко, а промолчать мешали любопытство и страх.
- Наоборот, слишком хорошо! - Хью зажмурился, будто прячась от правды. - Но мне кажется, что в такие моменты я теряю себя… никакого контроля, никакой гордости… как будто я превращаюсь в совсем другое существо, которому только одно и необходимо… это будто зависимость… опьянение какое-то… когда ты пьян, тебе всё кажется возможным и всё так легко и радостно, а наутро понимаешь, что вел себя хуже зверя.
- Чудо мое… почему ты так боишься? Синьагил вовсе не считает тебя чудовищем или кем-то еще в том же роде, он всегда говорит о тебе самое лучшее, и я же вижу, как он о тебе заботится, - Хайне пытался утешить Хью как мог, и понимал, что получается плохо, ведь он сам мог судить исключительно из теории. - Он уважает тебя, готов тебя защищать от всего, и доверие в том и состоит, чтобы перед любимым не изображать из себя какой-то неживой образ. Почему бы вам не поговорить о том, что ты чувствуешь?
- Не знаю… - Хью открыл глаза и растерянно посмотрел на него. - И как о таком говорить?! Блонди так не поступают.
- Даже в расах, владеющих телепатией, супруги говорят друг с другом! - возразил Хайне.
========== 18 ==========
Хьюберт остался в гостях с ночевкой, и, провожая его на следующее утро, Хайне шутил: “Думаешь, теперь все начнут сплетничать, что у нас с тобой что-то есть? Вот, тебе первому смешно, что лишний раз доказывает несостоятельность древней морали в целом и нотаций господина Кейджа в частности”.
Но самому еще некоторое время было не до смеха. Будто страхи и сомнения друга подпитывали собственный страх перед неизвестным, подливали масла в огонек, тлеющий еле-еле. “В такие моменты нет никакого контроля… я будто теряю себя”. До нынешних дней Хайне о чувстве “потери себя” только слышал. В его жизни было всё просто. Он знал свое призвание, был уверен в том, что рядом есть те, кто не оставят в беде. У него были уютный дом и милые питомцы. Всё, что нужно для счастья. И даже потери, оставляя шрамы в душе, тем не менее не задевали его чувства уверенности в себе и будущем. Да, друзья и близкие уходят, но о них остается память. Всё это знакомо и вечно как сам мир.
И вдруг…
Какая-то мелочь, думать о которой свойственно подростку, а не взрослому блонди, вырастившему не одно поколение юной элиты, не давала покоя. Трудно было даже сформулировать вопрос, не то что найти ответ!
Просто не думать об этом. Того, что суждено, не избежишь. Такие рассуждения Хайне когда-то считал уходом от реальности… но сейчас и правда хотелось спрятаться от страха, утешая себя: “когда еще это случится!”. Страшная перспектива была еще далека, а вот текущие дела требовали внимания здесь и сейчас. Уже нужно проверить программы и планы на осень, просмотреть финансовые отчеты подчиненных. А будет время, увидеться с дипломатами, узнать последние новости - что там федералы замышляют и почему в очередной раз жалуются, что все проблемы в их стране от амойской элиты.
Вскоре он почти забыл о вчерашнем разговоре. Отчетность не то что прогоняла всякие дурные мысли, а и не оставляла ничего, кроме изматывающей усталости, оставляя к вечеру только одно желание - добраться домой, заварить чаю с травами, улечься в кровать и помучить телефон. Маркусу позвонить и все городские слухи обсудить, позвонить Мо и узнать, как там у него дежурство и не забыл ли он поужинать… полистать последние новости в “зеленой сети” - что там о выставках кошек пишут.
Но ночью Хайне, несмотря на хороший отдых, проснулся от кошмара. Ему снилось, что он падает куда-то в темноту и пустоту, и не может выбраться, ничего не может сделать.
========== 19 ==========
Их счастье было тихим, спокойным, как это лето - теплое, без гроз и бурь. Это казалось Мо непривычным: вся его прежняя жизнь состояла из скандалов и сцен ревности. Хайне само это понятие было незнакомо. Он никогда не задавал вопросов, которые могли бы раздражать, верил на слово…
Хотя парни на работе подшучивали, что с такими друзьями как Бома и Зави, можно не терзаться подозрениями. Разведка и так сообщит.
Единственная мелкая ссора произошла как раз из-за Зави. Как-то за послеобеденным кофе в выходной речь зашла о случае из практики СБ, к слову пришлось, и Хайне заговорил о том, что Морис и Орфей приходятся друг другу отдаленной родней - родоначальник линии Зави происходил из рода Каннингемов.
Так вот значит какова была судьба Эдмонда Второго, о котором избегали говорить в семье! Впрочем, что-то подобное Мо подозревал… не зря же ходили слухи о пустой могиле.
Но, если честно, Мо не мог понять стремления Хайне восстанавливать семейные связи. Что было, то уже прошло. И слава небу. Он так и сказал. Фыркнул, что не будет знаться с кудлатой заносчивой стервой.
-Хватит с меня того, что ты дружишь с этим Бома, который каждому встречному и поперечному говорит, что я извращенец! Нет, ну додуматься до таких обвинений в наше время и в свободной стране…
-Хью мой друг. Да, у него трудная судьба и своеобразные взгляды, но мы дружим с детства и он мне дорог.
Хайне сказал это мягко и спокойно, но Мо почувствовал: любимого лучше не злить, когда он защищает тех, кого любит и ценит. Что-то такое было в золотистом взгляде, от чего мурашки пробегали по коже.
- Не понимаю я, что ты в нем нашел. Впрочем, решать тебе, - уклончиво сказал Мо.- А насчет Зави… я так полагаю, он-то в курсе, что я прихожусь ему каким-то десятиюродным кузеном. Не могли этого не выяснить, когда мной экологи заинтересовались. Только что-то он не горит желанием знакомиться.
Хайне усмехнулся.
- Фамильная осторожность налицо. И гордость тоже. Но кто-то же может сделать первый шаг. Пойми меня правильно, дорогой, я тебя не тороплю. Да даже если ты решишь вообще не общаться с Орфеем без прямой необходимости, это твой выбор, на который ты имеешь право. Просто я подумал… на родине у тебя не было никого близкого, отчего бы не изменить ситуацию здесь.
- Кроме дяди Колина, там я никому не был нужен, - признал Мо, опустив взгляд.- Когда он умер, я не захотел оставаться в доме Мюрреев, не хотел, чтобы кузен с кузиной попали под удар из-за моих выходок. От меня у всех одни неприятности, ты рано или поздно это увидишь.
- Но я люблю тебя таким. Со всеми твоими поступками.
========== 20 ==========
Теплые дни ранней осени слишком быстро сменились проливными дождями. Тяжелые серо-белые облака словно нависали над землей. Никакая одежда не спасала от сырости, обогреватели в общежитии выручали лишь чуть-чуть, и высовывать нос на улицу в такую мерзкую погоду казалось какой-то изощренной пыткой. А уж тем более, наматывать километры пешком, с рабочим рюкзаком на плечах - ведь ежедневных проверок никто не отменял, - было сущим наказанием. Нет-нет, да и мелькала мысль: “И почему я не медведь? Впасть бы в спячку и проспать бы до весны!”.
