«Он уже не так сопротивляется моим попыткам приблизиться… так-то лучше…».

- Я многому научился у тебя.

Заганос отстранился, все так же ловко уворачиваясь от прикосновений.

- Когда отдохнешь, расскажешь, как прошли переговоры. Вижу, ты заметил, что я еще не надел обручальный браслет. Не беспокойся, на прием надену. Не люблю, когда металл сдавливает руку, - он потер правое запястье.

- Может, добавить пару звеньев?

- Просто не люблю браслетов, - снова тщательно скрываемое напряжение в голосе.

- Но я же не заставляю тебя его носить, - Махмуд нахмурился, смутившись. – Это мелочи, главное то, что мы пара перед ликом небес.

- Земные условности тоже приходится соблюдать. Достаточно о высоком, сейчас подадут завтрак, смотри, поешь, как следует. На празднике нам хватит забот, дай небо, чтобы хоть минута свободная выдалась.

*

Этот день отличался от предыдущего лишь тем, что сегодня увеселения проходили за городом. Гости пробовали изысканные яства и пили вино, отдыхая кто под открытым небом, кто в шатрах. По обычаю, на второй день свадьбы избранных не связанные узами брака гости танцевали, играли в карты, кости или нарды, стремясь увидеться, познакомиться и поговорить с как можно большим количеством приглашенных, в надежде встретить свою судьбу.

Смешной обычай. За годы, проведенные на службе, Заганос не раз бывал на чужих свадьбах и изображал радостное предвкушение, когда счастливые отцы и матери семейств пытались познакомить его с милыми, на их взгляд, девушками. А когда в Альтун приезжала из пятого округа Гизем-ханым, то прижимала его к себе и с намеком шептала: «Может, мне найти для тебя симпатичного парня? Когда-нибудь я этим и займусь!». Только давней боевой подруге, спутнице по многим боям и миссиям он позволял такие жесты и шуточки.

Гизем-ханым приехала и сегодня, вихрем ворвавшись в шатер, словно черная пантера.

- Я снова с границ прямо на бал. Уж прости, Заганос, не смогла раньше, и так еле вырвалась. И до последнего момента думала, что ты меня разыгрываешь. Ну, я была права, нашел ты себе мальчика. Хорошенький какой!

Сначала она прижала к себе Заганоса, обнимая грубовато, почти по-мужски, а после сгребла в охапку Махмуда, словно мягкую игрушку, всё приговаривая: «прелесть, прелесть самая настоящая!».

«Прелестный мальчик» терпеливо выносил эти бурные выражения приязни и даже улыбался на вольные намеки касаемо счастливой супружеской жизни.

Пожалуй, такое терпение стоило оценить. Разговаривая с давней приятельницей и развлекая светскими разговорами гостей, Заганос вдруг подумал, что за этот месяц с небольшим Махмуд сделал всё от него зависящее, спасая столь плохую игру. Они произвели друг на друга не самое лучшее впечатление с первого взгляда, но мальчишка не сдавался, с наивной верой в какие-то несбыточные идеалы пытался укрепить тонкую ниточку магии, связавшую их. Подарки и внимание, стремление научиться даже у человека, который изо дня в день жалит его едкими словами, будто ядовитая змея… и вот сегодня – после миссии, трудной даже для более взрослого и зрелого человека, после тяжелой дороги, он поспешил не отдыхать, а присутствовать на празднике и общаться с множеством гостей.

Дочери дворян перешептывались, хихикали: «Вот что значит истинная любовь! Махмуд-паша так трогательно прильнул к супругу…». На самом деле бедняга просто дремал, склонив голову Заганосу на плечо, а объятия были не чем иным, как стремлением не выпустить «точку опоры».

- Не спать, дорогой, не спать, - прошептал Заганос. – Давай я налью тебе еще чашку кофе. Потерпи еще немного… мы можем сегодня уехать пораньше, имеем же мы право на брачную ночь.

Намек произвел необходимое воздействие, парень встрепенулся и покраснел, как маков цвет.

- Что и требовалось доказать, ты проснулся, - с улыбкой сказал Заганос. – Не беспокойся, я пошутил.

Он сам только сейчас осознал, как быстро пролетело время. Ночь, которая до сих пор казалась ему далекой и почти нереальной, приближалась. Конечно, сегодня нет, сегодня Махмуд слишком устал и без того. Но рано или поздно…

Казалось бы, что особенного может произойти? Всё давным-давно знакомо, и, наверное, султан Балабан прав – в сущности, рано или поздно все удовольствия приедаются, все девушки и все парни в постели мало отличаются друг от друга. За годы скитаний по всей стране Заганос любил и женщин, и мужчин – если можно назвать любовью близость на несколько ночей и расставание… он нарочно уходил первым, пока не успел привязаться. Он знал, что такое спать с кем-то, удовлетворяя кратковременное желание, или потому, что вино ударило в голову, или ради полезной информации. Всё это было обыденно, понятно и объяснимо.

Почему же тогда от мысли о ночи с невинным юношей, никого до него не знавшим, становилось не по себе?

Он поддерживал светский разговор ни о чем, присматривал за Махмудом, чтобы тот не заснул, а мысли возвращались к одному и тому же вопросу.

Ответственность. Пожалуй, слово найдено. «Я знаю многое, он не знает ничего – значит, он зависит от меня, от моих умений и моего отношения к нему. Вот почему некоторые мужчины и женщины нарочно ищут невинных любовников и любовниц, это своего рода власть».

Комментарий к Глава 11

*симит – вид выпечки, традиционно в Турции подается к завтраку

========== Глава 12 ==========

Едва оказавшись в спальне, в которой ночевал и раньше, до поездки, Махмуд упал на кровать и заснул. Как будто провалился в темноту и пустоту, в которой не было ничего – ни тревог, ни сомнений. Он сделал то, что было необходимо для страны, и теперь… теперь можно надеяться на хотя бы несколько лет мира.

Но, когда днем он вместе с Халил-пашой явился во дворец на аудиенцию у Великого паши, надежды развеялись, будто дым.

Буюк-паша сидел в кабинете, склонившись над бумагами и картами континента. Казалось, за всего недолгое время он значительно исхудал, и жмурился от яркого света так, будто проводил за работой круглые сутки, и его глаза уже устали от чтения.

Он внимательно слушал рассказ Халила-паши о дипломатическом визите в Балтрейн, и хмурился всё больше.

- Заганос-паша был прав, в Сент-Михаэле хотят войны. То, что навстречу кортежу послали наемников, только подтверждает это. Правда никому не нужна…

- Но ведь мы доказали, что турецкие солдаты не причастны к гибели министра Франца, - напомнил Махмуд. – Теперь этого повода для войны нет, а другой представится не скоро. На приемах мне удалось поговорить с несколькими командирами из Балтрейнской армии. Далеко не все они стремятся воевать.

Великий паша покачал головой.

- То, что повода для войны еще нет, значит только то, что к ней предстоит готовиться. У нас есть время… немного, но и то лучше, чем его отсутствие. У Империи слишком много проблем, которые миром не решить. Укрепление позиций на море. Деньги, чтобы поддержать северные области, в которых слишком долго длится зима и в которых не хватает пшеницы. Правители северных графств и герцогств располагают значительным влиянием. И они как раз поддержат идею вторжения.

- Это значит, что и нам придется часть денег потратить на армию и оружие, а не на строительство и поддержку торговли, - с горечью сказал Халил-паша.

- К сожалению, так. Некоторые из ваших планов, увы, придется отложить до лучших времен.

- Но я могу пожертвовать часть личных капиталов на школы и дома для сирот! – воскликнул Махмуд. – Это несправедливо, чтобы для детей, которые остались без родителей, школы огланов оставались единственным выходом!

Великий паша сжал в ладони четки из блестящих черных камешков.

- Благородное намерение, Махмуд-паша, но, увы, пока невыполнимое. Частные пожертвования – капля в море. К тому же, действуя под влиянием порыва, вы ослабляете себя и тех, чьи судьбы связаны с вашей. Грядут тяжелые времена, и наша помощь больше всего понадобится генералам и изобретателям.

- Да, вы правы.

- В этом случае я был бы рад ошибиться. Мой старший сын погиб на предыдущей войне, и меньше всего я хочу, чтобы другие люди лишились родных. Но этого не избежать. Вполне вероятно, в ближайшее время вам предстоит отправиться в новое путешествие и уже действовать самостоятельно. Будьте к этому готовы.