*(Ф. Г. Углов. Николай Николаевич Петров. — «Вестник хирургии», 1967, № 3.)
Рассматривать подробно сложную проблему врачебной деонтологии мы здесь, естественно, не имеем возможности. Остановимся только на отдельных вопросах.
Что ищет у своего врача больной? Сожаления, сочувствия, сострадания? Конечно. Но в первую очередь он ждет помощи, помощи умного и чуткого человека, который способен понять и поддержать его в борьбе с недугом.
Сознательно или бессознательно в этих условиях всякий больной предъявляет своему врачу определенные требования. Каковы эти требования?
Прежде всего больному хочется видеть у врача постоянное и искреннее желание оказать ему необходимую помощь. Больной хочет, чтобы те немногие минуты, которые врач посвящает ему, были отданы целиком и полностью именно ему, его жалобам, его тревогам. И вся окружающая обстановка, отношение персонала, манера обращения врача, общая дружелюбная атмосфера лечебного учреждения должны показывать, что здесь ему действительно хотят помочь, сделать все возможное для избавления от страданий. Только в таких условиях может родиться и окрепнуть доверие к врачу, только в такой атмосфере каждая встреча больного с врачом уже сама по себе приносит облегчение.
Безразличный взгляд, досадливое пренебрежение к жалобам и замечаниям больного, неоправданная спешка с постоянным поглядыванием на ручные часики, разговоры на посторонние темы не способствуют поднятию авторитета врача и не обеспечивают доверия и уважения. При больном врач обязан быть внимательным, сдержанным и благожелательным.
Немалое значение в формировании отношения больного к медику имеет и его внешний вид. Вряд ли может вызвать доверие пациента врач, демонстрирующий на работе исключительную заботу о своей наружности чрезмерно нарядный костюм, ярко подведенные губы, маникюр и т. д.). Да и любому из нас не покажется особенно приятным, если его будут пальпировать пальцами с заостренными покрашенными ногтями. Руки врача— рабочие руки. Недаром Герой Социалистического Труда академик Ю. Ю. Джанелидзе не подпускал и близко к операционному столу любительниц маникюра.
Вторым требованием, которому должен удовлетворять врач, является его способность оказать лечебное воздействие на больного. Здесь речь идет не только о достаточной научной и практической подготовке (что, конечно, обязательно), но в первую очередь об умении подойти к больному, установить с ним контакт, выявить и надлежащим образом использовать в борьбе с болезнью резерв физических и моральных сил больного.
Нет стандартных больных. Каждый человек имеет свои личные, неповторимые особенности физического, физиологического, психологического характера. Каждый человек и болеет по-своему. Без индивидуального подхода не может быть ни правильного распознавания болезни, ни эффективного лечения ее.
B «Педагогической поэме» выдающегося советского педагога А. С. Макаренко имеется весьма ценное замечание: «Настоящий воспитатель должен хорошо владеть мимикой, управлять своим настроением, быть то сердитым, то веселым —смотря по надобности... должен быть немного актером». Такое замечание полностью может быть отнесено к деятельности врача. Конечно, мысль эту нельзя понимать буквально. Врач не должен быть каким-то фигляром, притворщиком или обманщиком. Но в интересах больного он обязан научиться умело и тактично индивидуализировать и варьировать методы своего воздействия на его психику.
Для того чтобы внушать доверие, врач всегда должен быть более сильным нравственно, чем больной. Сила его в первую очередь заключается в профессиональной уверенности, оптимизме. Конечно, профессиональная уверенность вырабатывается не сразу. Но начала ее должны быть заложены уже на студенческой скамье. Ибо в основе такой уверенности лежит непоколебимое убеждение в могуществе научной медицины, в неисчерпаемых возможностях эффективного применения ее достижений. Эту уверенность и убежденность бессознательно хочет ощущать в своем враче каждый больной.
Говоря об уверенности, никогда нельзя смешивать ее с самоуверенностью, самомнением. Это совершенно различные понятия. Если обоснованная уверенность врача является положительным качеством, то самомнение — отрицательным, вредным. Ибо уверенность зиждется на знаниях и опыте, а самомнение — на тщеславии, отсутствии самокритичности и, нередко, на невежестве.
Разумная уверенность является положительным качеством врача не только вследствие того, что повышает его авторитет в глазах больного, но и потому, что укрепляет в нем самом высокое сознание личного и врачебного достоинства. Довольно характерный пример проявления такого достоинства представлен в известном рассказе о Швеннингере, личном враче Бисмарка, всесильного в свое время канцлера кайзеровской Германии.
Бисмарк на протяжении многих лет лечился от серьезного заболевания сердца. Последовательно он сменил около ста врачей, к которым относился в большинстве случаев презрительно: в присутствии высокопоставленного пациента они теряли свое достоинство и их «позвоночник приобретал гибкость» (выражение Э. Лика).
Как-то при очередной смене врача к Бисмарку был приглашен Швеннингер. Когда он начал собирать подробный анамнез, Бисмарк небрежно заметил, что у него нет времени на длинные разговоры.
«Тогда лечитесь у ветеринара»,— спокойно отпарировал Швеннингер. Такой ответ озадачил надменного вельможу и пробудил у него чувство уважения к Швеннингеру. С этого времени Швеннингер почти двадцать лет пользовался доверием своего знаменитого пациента. Бисмарк говорил: «Моих прежних врачей я лечил, он же лечит меня»».
Третье требование, которое вправе предъявлять к своему врачу всякий больной,—это требование уважать его как человека. Великая Октябрьская революция в корне изменила всю жизнь нашего народа и в огромной степени повысила чувство собственного достоинства советских людей. С этим каждый из нас не может не считаться. Ведь нам чужда практика империалистического мира, которая побуждает врача подобострастно расшаркиваться перед богатым и .презрительно отворачиваться от бедняка. У советского врача ко всем больным— будь то молодой или старый, в модном костюме или рабочей спецовке, излагающий свои жалобы простым языком или прибегающий к заумным словам,— отношение должно быть единым: достойным, уважительным, корректным.
B этой связи хотелось бы обратить внимание на одну очень некрасивую манеру обращения к больным, которая, к сожалению, все еще бытует в некоторых наших лечебных учреждениях, даже считающихся образцовыми: это обращение на «ты».
Одному из нас, еще до войны, во время научной командировки, довелось поработать в одной из московских клиник и по заведенному порядку курировать несколько больных, в числе которых была молодая очень культурная женщина-инженер. На следующий день после ее поступления был очередной обход больных заведующего отделением — довольно известного, ныне покойного, специалиста. И вот этот солидный 'Представитель нашей профессии, подойдя к больной, небрежным тоном обратился к ней: «Ну, а ты на что жалуешься?» Нужно было видеть, как подействовал такой вопрос на эту милую, скромную женщину: она буквально потеряла дар речи, глаза ее растерянно смотрели на всех нас, лицо то бледнело, то краснело. Заведующий отделением на все это не обратил внимания и спокойно проследовал далее. Но многие из сопровождавших его заметно смутились.
Наше время требует решительной ликвидации такого рода практики. «Тыканью» больных, панибратскому обращению к ним, грубости не должно быть места в советских лечебных учреждениях.
Рассматривая вопрос о взаимоотношениях врача и больного, нельзя забывать, что на протяжении многих веков представление о враче нередко ассоциировалось с представлением о боли. В немалой степени этому способствовали широко применявшиеся ранее в медицине различного рода болезненные процедуры вроде кровопусканий, заволок, мокс, выполняемых без наркоза хирургических операций, средневековых заливаний огнестрельных ран кипящим маслом и т. п.
