– Бегите! Я остановлю его! – прокричал Дэрис.

– Отец!

– Я сказал, бегите в лес!

Сблизившись в прыжке с личем, он краем глаза увидел, как мимо него проскользнула парочка. Прицелившись в глаз противника, он вознес жало, но не успел вонзить острие. Серая рука лича крепко схватила эльфа за горло и принялась душить остроухого. Дэрис, размахивая руками, выронил кинжал, и мертвяк мгновенно закончил начатое. Жизненная энергия потоком перетекла из обмякшего тела в лича. Вскоре Дэрис рассыпался в руках нежити.

Обернувшись, Мордриг округлил в печали глаза, но эльфийское самообладание не позволило ему остановиться. Насытившись, лич ринулся в погоню. Паря над жижей он быстро догонял эльфов.

– Я устала! Больше не могу! Брось меня! – задыхаясь от нехватки воздуха, причитала эльфийка.

– Нет, – отрезал Мордриг. – Терпи, осталось совсем немного.

Споткнувшись, они кубарем покатились по грязи. Лич, на их удивление, остановился, остро смотря, будто сквозь них. Эльфы бросили взгляды в сторону леса и увидели эльфа в маске, который держал на прицеле нежить. Ледяной наконечник стрелы отблескивал голубоватым оттенком. Оценив магическую опасность кристального льда, лич стек обратно в грязь, в которой растворился. Бравый незнакомец, убедившись, что угроза миновала, опустил лук и подбежал к растерянным юным эльфам. После чего они все скрылись в лесу.

– Гонгиэль, – представившись, лучник стянул повязку с лица.

– Где ты был раньше? Эта тварь убила моего отца!

– Мокса трудно поймать. Он лич, творение некроманта. Эта грязь – оскверненная земля. – В этот момент на плечо доброжелателю приземлился сокол, который оценивающим взглядом стал разглядывать новых друзей хозяина. – Знакомьтесь, мой верный друг Экдикан. Он в свое время помог нам с нагами и сейчас следит за нежитью.

– Нежить… – злобно повторил Мордриг. – Ночью нам пришлось сразиться с костлявыми воинами, и мы одолели их. К сожалению, мать Элэйлы погибла и… – облокотившись об дерево, он замолк.

– Понимаю цену твоей утраты, – сочувствуя, произнес Гонгиэль, – но такова жизнь. Крепись… – И спустя мгновенье, уведомил: – Нам нужно до темноты добраться до лагеря и ждать Гериона.

– Король будет здесь? – отдаленным голосом уточнила эльфийка.

– Да, – согласно кивнул Элэйле, потом, как ни в чем не бывало, поинтересовался у Мордрига, уж больно знаком ему показался лук. – Сам делал?

– Конечно, он как две капли похож на лук моего дяди Молидора. Меня зовут Мордриг, ее Элэйла.

Гонгиэль протянул руку охотнику и не подал виду, что знает мастера.

– Не будем терять время, друзья, все расскажете за костром.

Лучник еще раз обвел всех взглядом и жестом показал следовать за ним. Путь вел через овраги, болота и поля. Пройдя очередную бровку, они к сумеркам вошли в лес, в котором располагался лагерь. Возле костра на пеньках сидели три фигуры: эльфийка в охотничьем костюме, мускулистый атлет в кольчуге, лицо которого было в татуировках в виде символов и гремлин в балахоне. Гонгиэль подвел Мордрига и Элэйлу к костру. Взгляды гревшихся у огня оценивающим взглядом опутали незнакомцев. Выдержав паузу, эльф начал разговор:

– Друзья, молодого охотника зовут Мордриг, а прекрасную девушку – Элэйла. А-а-а… Вот… – немного замявшись, продолжил: – Отлично. Начну с другой стороны. Сердитую черноволосую эльфийку зовут Зария, она принцесса дальнего южного королевства Санпирак, которое расположено на краю моря. Того громилу паладина северного королевства алаин зовут Дрон. И угрюмый лопоухий Шантайк, мы его этой ночью освободили. Бедняга томился в клетке у шайки гноллов и теперь в нашем отряде. Недавно мы сражались с нежитью и потерпели поражение, пришлось отступить вглубь. Отправили ворона в Салампик, вот теперь с нетерпением ждем подмогу.

– Чувствую в юной эльфийке силу, – спокойным голосом промолвила Зария. Впившись взглядом в глаза Элэйлы, она криво улыбнулась.

Дрон встал в полный рост и потряс кольчугой.

– Хватит тебе, – широко улыбнувшись, он предложил свое место гостям. – Я вижу испуганных юнцов, которые дрожат, как осенние листья. Замерзли совсем, осень скоро, ночи прохладные стали.

– Дрожат они от потери, – поддержал разговор Гонгиэль. – Нежить убила самое дорогое, что у них было. У Элэйлы – мать, а у Мордрига – отца. К тому же юнец – племянник Молидора.

– Приятно слышать, – прохрипел Шантайк и, не сводя взгляда с костра, добавил: – Достойный воин.

– Удивительно, но ее энергия лечит мои раны. Смотри! – Зария отвязала окровавленную повязку с ноги и не увидела рану.

Медленно водя пальцами по лезвию топора, Тогг сидел на пне возле своего жилища и зачарованно наслаждался утреннем солнцем. Раскаленное багровое око напоминало ему жаркую, бессонную ночь с Ингазой, в которой он утопал в наслаждениях. Невзначай воспоминания охладил громкий храп. Тогг резко обернулся в сторону хижин ганнов и взгляд его застыл возле выгребной ямы. В отвратных помоях, распластавшись на спине, с открытым ртом лежал Казар. Сдвинув в недовольстве брови, Тогг презренно посмотрел на изгнанника. В агонии, вождь решил проучить недруга, ему захотелось отрубить Казару голову и насадить ее на кол, чтобы тот замолк навсегда, но он, одолев гнев, только стиснул зубы.

Нортор стоял в пелене густого дыма костров орды и тумана. Лишь озаренные бликами пики Фризора и оборонительные метательные орудия на башнях отражали резкий утренний свет. Вокруг веяло смертью и страхом. С одной стороны орда жаждала крови, с другой рыцари воодушевляли себя словом.

Не оглядываясь, Тогг в развалку шел вдоль оборонительной стены, в которой недавно орда пробила брешь. Сквозь пелену смога проглядывалась зеленая трава и бесконечный горизонт. Вождь с легкостью перешагивал через узкие канавки, которые хаотично пронизывали в восточной части пологий склон. Увлеченный разведкой, он не заметил, как быстро оставил позади четверть лиги, а ясный день разогнал пелену. Погруженный в раздумья, орк играл мимикой – то растягивал губы, то щурился, то морщил лоб. Вождь сделал шаг и почувствовал, как его нога провалилась по колено в рыхлую землю. Внизу эхом послышалось плескание воды. Удержав равновесие, он высвободился из дыры и оттуда мгновенно повалил тошнотворный запах.

– Что за вонючая река?

Тогг приложил ладонь к носу и невнятно пробормотал ругательное слово. Резкий запах забил его дыхание. После он приблизительно представил направление канавы; она вела в город. Оскалив рот в лукавой ухмылке и ударив себя кулаком в грудь, произнес:

– Тогг нападет неожиданно!

Тем временем Казар с поникшим видом сидел возле кучи углей, над ним, словно над навозной кучей, кружили мухи. Пустым взглядом он смотрел на свои мозолистые руки и безмятежно качал головой. Рядом ютились ганны, сутулые существа постоянно что-то мастерили и латали воинам. Один орк по имени Громад был здесь частым гостем, в тренировках он постоянно ломал пополам рукоять у боевого топора. Другой, которого звали Таркешь, обращался сюда каждый раз только с одной просьбой, обмотать ручку своего стального шипастого щита кожей. Он гордился им, ведь ему подарил его отец Гургалад – одноглазый, который славился своей силой и выносливостью.

В этот раз Громад пришел в мастерскую ганнов вместе с Глемом, и они краем глаза зацепились с померкнувшим взглядом своего лидера. Переглянувшись между собой, бывшая правая рука Казара оглядываясь по сторонам, не спеша подошел к потрепанному жизнью хозяину.

– Вижу, потрепала тебя судьба.

Казар медленно поднял голову, и Глем вздрогнул. Голос Казара звучал оттенком могущества:

– Чего хотел?!

– Тише, мой вождь. Не гневайся, есть для тебя хорошая новость, – слегка замявшись, продолжил, – утром мы с Громадом тренировались и выбрали место подальше от лагеря. Там мы нашли укрытую вьющей травой и кустарниками лазурную чашу, наполненную голубой водой. Я побоялся испить ее, вдруг она отравлена врагом. А вот Громад не побоялся и сделал глоток, так внутри него сразу же забурлила кровь, набухли вены, и его сила возросла в несколько раз. Но потом его настигла дикая головная боль. Рассвирепев, он хотел разрубить пополам чашу, но только сломал об нее топор. Воды в ней осталось немного, но тебе хватит мой вождь.