Есть писатели – их очень немного, – которые меня просто радуют. Есть те, что заставляют меня думать, тревожиться (в хорошем смысле), волноваться за судьбы их героев. Все это относится к Лафферти в высшей степени. Но он дает гораздо, гораздо больше. Едва открыв его книгу, я сразу расплываюсь в улыбке чистого удовольствия: так действует голос повествователя, его манера преподносить свои волшебные истории.

Вряд ли Лафферти можно с кем-то сравнить. Аврам Дэвидсон тоже писал блестящие и самобытные рассказы, знал невероятно много об окружающем мире, но его произведения непохожи на небылицы, которые рассказывают с абсолютно серьезным лицом. Ирландский романист Флэнн О’Брайен (он же Майлз на Гапалинь, настоящее имя – Бриан О’Нуаллан) умел рассказывать небылицы с серьезным лицом, но никогда не уводил читателя далеко за пределы нашего мира. Джин Вулф, пожалуй, так же глубок, как Лафферти, но редко бывает по-настоящему забавным.

Я читал у Лафферти все, что мог найти. Я следовал за ним и когда он начал писать мрачнее, и когда его истории стали более личными. Я читал книги, выпущенные сперва крупными издательствами, потом мелкими, потом чуть ли не в самиздатовских брошюрах. Я читал то, что понимал, и то, чего не понимал, – думаю, иногда он писал для аудитории, которая ограничивалась им одним, – но все равно, даже не понимая, я получал огромное удовольствие от того, как он складывал слова и строил мир. Я даже видел дверь кабинета Лафферти[8] в музее в Талсе!

Что еще вы хотели бы узнать? Пока писал всю эту лирику, понял, что пропустил биографические данные – важную информацию, которую читатель, безусловно, захочет видеть в предисловии.

Рафаэль Алоизиус Лафферти (друзья называли его Рэй) родился в Оклахоме, в городе Талса. Получив образование инженера-электрика, проработал в электрической компании до ухода на пенсию в сорок пять лет. После чего зарабатывал на жизнь только писательским трудом, пока не отошел от дел. Он был католиком («Католицизм играет важную роль в моей жизни. Без него я бы давно уже валялся в канаве, а сейчас стою в ней только одной ногой») и алкоголиком («Выпивка дурно влияет на мою писанину. Я алкоголик и не должен употреблять спиртное вообще. Но раз или два в год забываю об этом, и результат обычно плачевен. Алкоголь в большей степени разрушал мои тексты, нежели вдохновлял их. И все же всегда оставалась слабая надежда – „искать, но опять не найти“: должен же где-то существовать волшебный эликсир, раздвигающий границы воображения! Такие заблуждения – часть нашей жизни. В молодые годы спиртное дарило мне хорошую компанию и много веселья, но все-таки не творческий импульс»).

Во время Второй мировой войны он служил в армии. Его отправили в южную часть Тихого океана, но, как он всегда подчеркивал, «в двадцать восемь лет ты уже слишком стар для того, чтобы получать удовольствие от такого приключения – вот если бы на десять лет раньше, тогда другое дело».

Свой первый научно-фантастический рассказ «День ледника» он опубликовал в сорок шесть лет, в 1960 году, в журнале «Ориджинал сайнс-фикшн сториз». «Я добился кое-какого успеха, – говорил он позже о своей писательской карьере. – На главную улицу не вырулил, но в переулках для меня всегда горел зеленый свет».

В 1973 году он получил премию «Хьюго» за неплохой рассказ «Матушка Эвремы», но другие его рассказы, которые были на порядок лучше, проигрывали, а некоторые самые замечательные и вовсе прошли мимо тех, кто занимается выдвижением на премии. В 1984 году он оставил творчество, успев опубликовать более двухсот рассказов и двадцати романов.

В 1994-м Лафферти пережил инсульт и в последние годы страдал болезнью Альцгеймера. Писатель умер в 2002 году в доме престарелых в Броукен-Эрроу, в двадцати минутах езды от Талсы.

Свое фото, опубликованное в 1985 году в книге Пэтти Перрет «Лица научной фантастики», он сопроводил коротким комментарием: «В сорок пять лет я решил, что буду писателем. И стал лучшим в мире автором рассказов. Двадцать лет я толковал об этом людям, но некоторые не поверили».

Я поверил.

Возможно, прочитав эту книгу, поверите и вы.

Предисловие[9]

Майкл Дирда

Хотя Лафферти обычно относят к писателям-фантастам, на самом деле его точно характеризует крылатое латинское выражение sui generis: он уникален, он – единственный в своем роде. Сюрреалистические сюжеты его историй с их неожиданными, захватывающими дух поворотами приправлены невероятными происшествиями и удивительными отступлениями, заключенными в скобки. Поклонники Лафферти обычно представления не имеют, что их ждет за углом и куда приведет очередное хитросплетение небылиц. Ну и что с того? Маршрут неизвестен, но мы наслаждаемся путешествием.

Вспомните своего «самого первого» Лафферти. Возможно, это рассказ «Страна Больших Лошадей», объясняющий происхождение цыган и включенный в классическую антологию «Опасные видения» Харлана Эллисона. Или «Матушка Эвремы» из сборника «Лауреаты премии „Небьюла“». А может быть, в благотворительной книжной лавчонке вы случайно наткнулись на «Бумеровы Отмели» – историю о том, как трое именитых ученых отправились на поиски недостающего звена эволюции в некий техасский затон, где обнаружили волосатых гигантов, прекрасную девушку Лангустию Сом, расу почти бессмертных людей и космического путешественника по имени Комета.

Лично я знакомством с произведениями Лафферти обязан Джину Вулфу. Дело было в начале восьмидесятых, я брал у Вулфа интервью о только что законченной им «Книге Нового Солнца» и ненароком спросил, кем из современных авторов он восхищается. Не раздумывая, Вулф ответил: «Лафферти». Немедленно после нашей беседы я направился в книжный магазин и купил сборник «Девятьсот бабушек» в серии «Эйс сайнс-фикшн спешиал». Почему-то первым я начал читать рассказ «Тихая ночь со вторника на среду», – наверное, название зацепило. И все. Я погиб. Испытал такой же восторг, как в подростковом возрасте, когда впервые открыл «Джоркенс вспоминает Африку» лорда Дансени или «Избранное» С. Дж. Перельмана. Наверное, вам знакомо это чувство: читаешь, а тебе хочется вскочить и запрыгать от удовольствия; ты то смеешься себе под нос, то бормочешь: «Ну ничего себе… как же здорово!»

Никакие слова не способны передать блистательного размаха «Тихой ночи со вторника на среду». Лафферти соединяет велеречивую манеру изъясняться с именами, будто взятыми из комиксов, постоянно обманывает читательские ожидания и постепенно разворачивает картину мира, до боли знакомого нам сегодня. Рассказ был впервые опубликован в 1965 году в «Гэлакси», и очевидно, что Лафферти уже высмеивал одержимость американцев скоростью, наше преклонение перед богатством, статусом, «звездностью». Читая рассказ в наши дни, понимаешь, что автор неведомым образом предсказал и вирусную культуру интернета.

В самом начале рассказа попрошайка останавливает на улице прогуливающуюся парочку. «Храни нас и спаси нынче ночью! – начал он, вежливо приподняв шляпу. – А не могли бы вы, добрые люди, ссудить мне тысчонку, чисто поправить финансы?» Его манера речи напоминает изысканную вежливость знаменитого комика У. К. Филдса. Или даже Дж. Веллингтона Уимпи, мультипликационного героя и вороватого дружка матроса Попая («Я с огромной радостью заплачу вам во вторник за сегодняшний гамбургер»). И попрошайка, и парочка к просьбе дать тысячу долларов относятся как к чему-то само собой разумеющемуся. Вскоре мы понимаем почему. После того как в мозгу был устранен «блок Абебайоса», люди обнаружили: «На что раньше уходили месяцы и годы, теперь требуются всего лишь минуты и часы. За восьмичасовой отрезок времени можно сделать весьма затейливую карьеру, и не одну».