Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мисс Фосфор Маккейб сделала поразительную статью, но в журнале «Географическое наследие» печатать ее отказались на том основании, что подобного сооружения существовать не может. Приехать посмотреть на Розовую пагоду они тоже отказались, а жаль, ведь это самая большая и самая красивая постройка на земле.

Она и сейчас там стоит, на тридцатиакровом холме у северной окраины города. И вы еще не слышали последний камушек! Недавнее зловредное дополнение, хотя и не окончательное; мисс Фосфор клянется, что не окончательное.

Вскоре после завершения строительства прилетел, хлопая хлипкими крыльями, неуклюжий вражина и установил на главный замковый камень еще один, совсем малюсенький камушек (такие зовутся «зерно сомнения»), на котором кособокими буквами было накорябано:

– Не верю я в двухголовых телят, —
И всезнайки, и лохи, все так говорят.
Скажи, что земля – пустотелый орех, —
Услышишь бесчисленных скептиков смех.
– Знать не хочу никаких Атлантид
И прочих Лемурий и Пацифид.
Зачем эти эльфы? Пилоты НЛО?
От них нам не холодно и не тепло.
Не верю ни в живопись древних людей
(Все выдумал битый в трактире халдей),
Ни в ерунду о летучих китах,
Ни в острова из камней в небесах.
Ненародная баллада[35]

Этот корявый камушек с балладой, на мой взгляд, изуродовал всю пагоду. Но мисс Маккейб обещает, что его уберут, как только ее странствующие друзья снова навестят здешние края.

Вот и все, что мы имеем сказать по поводу каменных работ.

Кто-нибудь хочет что-то добавить?

Великая междугородняя

Дни, полные любви и смерти. Лучшее - i_006.png

Рассказ «Interurban Queen» завершен в июле 1968 г. и опубликован в антологии «Orbit 8» под редакцией Деймона Найта в 1970 г. Включен в авторский сборник «Ringing Changes» («На все лады», 1984).

Предисловие[36]

Терри Биссон

Нет сомнения, его «Окла Ханнали» рано или поздно займет место рядом с «Гекльберри Финном» и «Моби Диком» в списке великих американских романов. Но сейчас Рафаэля Алоизиуса Лафферти больше знают по его рассказам. И далеко не все из них известны широкому кругу читателей.

Неудивительно, ведь Лафферти так тонок, так неуловим, так глубок; писатель для писателей. Его любят, им восхищаются, его чествуют – но не массы, а лишь преданное ему (почитайте предисловия), гордое немногочисленное племя.

Даже в нашем мире научной фантастики Лафферти стоит особняком, он – темная звезда, пришелец из Облака Оорта литературы. Наш поэт. Не поэт-романтик (на эту роль больше подходит Брэдбери), а скорее елизаветинец – в блистательной точности языка, в метафизической игре противоречивых идей. Сложный, но бесконечно интересный.

Нет, его нельзя назвать ведущим писателем постзолотой эпохи научной фантастики. Разве автор настолько оригинальный может считаться «ведущим»? А вот незабываемым – да, может! Открыв его однажды для себя, вы останетесь с ним навсегда. Его колдовские чары странного свойства, но, хоть раз попав под их влияние, вы уже никогда не очнетесь.

Итак, перед вами «Великая междугородняя». Не самый блестящий из его рассказов: по меркам Лафферти, «середнячок», то есть для мировой литературы – высшая лига короткой формы. Альтернативная история – жанр, который Лафферти (инженер-электрик со Среднего Запада) часто использовал для того, чтобы перевернуть с ног на голову рутинную действительность родной Оклахомы. Это сказка-утопия (еще один излюбленный жанр автора) с мощным бизнес-мозгом и солнечной кровожадной сердцевиной.

Добро пожаловать.

В компании правнучки вы отправляетесь прокатиться вдоль зеленых полей, мимо живописных ландшафтов вашей мечты.

Винтовки заряжены.

Великая междугородняя[37]

– В тысяча девятьсот седьмом году я достиг совершеннолетия и вступил во владение приличным наследством, – начал рассказ старик. – Паренек я был смышленый и понимал, что многого в жизни не знаю. И я решил спросить у профессионалов, куда выгоднее вложить деньги. Пообщался с банкирами, скотоводами и новыми нефтепромышленниками – людьми передовыми, устремленными в будущее и думающими о приумножении своих капиталов. Как раз в тот год Оклахома из территории стала штатом. Над новым штатом витал дух процветания, и я хотел внести свою лепту в грядущее благоденствие… Наконец мой выбор сузился до двух инвестиционных идей, чьи потенциалы, как мне тогда казалось, были равны. Сегодня такое сравнение вызовет лишь улыбку. Итак, на одной чаше весов лежали акции некоего Харви Гудрича, чья компания продавала каучук. Популярность новомодного автомобиля росла, и я логично предположил, что резина обречена на коммерческий успех. На другой чаше весов лежали акции транспортной компании, прокладывающей железнодорожную линию между городками Кифер и Маундс. В дальнейшем они планировали протянуть ветки в Гленпул, Биксби, Кельвиль, Слик, Бристоу, Беггз и даже в Окмулги и Сапульпу. Я считал, что у мелких междугородных линий большое будущее. Междугородка уже функционировала между Талсой и Сэнд-Спринг, еще одну ветку тянули от Талсы до Сапульпы. Всего в стране действовало больше тысячи маленьких рельсовых дорог, которым, по мнению серьезных людей, предстояло расшириться до масштабов общенациональной сети и стать хребтом всей транспортной системы.

Старика звали Чарльз Арчер. Когда-то давно он был молодым человеком и внимательно слушал напутствия Джо Элайза, банкира из маленького, но быстро растущего городка:

– Ну и загадку ты мне задал, юноша. Дай-ка подумаю. Мы инвестировали в обе компании, рассчитывая получить от каждой курочки по яичку. Но, судя по всему, промахнулись. Развитие этих компаний – два разных варианта будущего, и лишь один из них осуществится. В стране открыли месторождения нефти. Может показаться, что резина – предпочтительный вариант, ведь она напрямую связана с автомобилем, который потребляет получаемое из нефти топливо. Но все не так просто, юноша. На мой взгляд, главное предназначение нефти – снабжение энергией новых заводов. Резина же, учитывая ее невысокий промышленный потенциал, и так уже сильно переоценена. А вот новый способ транспортировки точно будет востребован. Железная дорога – колоссальный шаг вперед по сравнению с лошадью. Я убежден, что конная тяга отжила свое. Мы больше не кредитуем производителей повозок и поставщиков упряжи. В то же время в автомобиль, если честно, я не верю. В нем есть что-то разрушительное. Междугородка придет во все, даже самые маленькие, поселки и разрежет магистральные железные дороги так, что их останется не больше полудюжины на всю Америку. Юноша, я бы с полной уверенностью инвестировал в междугородку.

Потом Чарльз Арчер выслушал скотовода Карла Бигхарта:

– А скажи-ка, парень, сколько крупного рогатого скота можно запихнуть в машину? Или даже в грузовик? Или в фургон? А теперь скажи, сколько его войдет в специализированный вагон для скота, который можно прицепить к любому составу на любой междугородней линии? Междугородка – спасение для скотоводов. Правила установки изгородей сейчас такие, что скот и на двадцать миль не перегонишь. А короткие междугородные линии протянутся вглубь сельских территорий, ответвляясь от каждого второго или третьего путевого участка магистрали. Вот что я скажу, парень: у автомобиля нет будущего. Мы этого просто не допустим! Глянь на человека, сидящего верхом на лошади. Я знаю, о чем говорю: бо́льшую часть жизни я провел в седле. В обычной жизни всадник, возможно, и неплохой парень. Но стоит ему взобраться в седло – и он меняется. Теперь это высокомерный индюк, и не важно, каким он был, передвигаясь на своих двоих. Замечал не раз такое за собой и другими. Да, когда-то без езды верхом было не обойтись, но все это в прошлом. Всадник – извечный источник опасности. А человек в машине, ручаюсь, опаснее в тысячу раз! Едва сев за руль, милейший господин напускает на себя невероятное высокомерие. А если машины станут мощнее и сложнее, высокомерие взлетит до небес! Верь мне, автомобили разовьют в человеке абсолютный эгоизм, что породит насилие невиданных масштабов, ознаменует конец традиционной семьи, когда под единой крышей живет несколько поколений. Это разрушит добрососедские отношения и само чувство единого народа. Разрастутся язвы городов и фальшивая роскошь пригородов. Разрушится привычный сельский уклад. Возникнет нездоровая конгломерация специализированных хозяйств и обрабатывающей промышленности. Это приведет к отрыву от корней и росту безнравственности. Это превратит каждого в тирана… Я уверен, частный автомобиль будет запрещен. Должен быть запрещен! Это нравственная проблема, а мы – нравственная нация и нравственная страна. И мы предпримем нравственные действия против автомобиля. А без автомобиля у резины нет будущего. Так что, парень, смело бери акции междугородки.

вернуться

35

Перевод А. Васильевой.

вернуться

36

Перевод М. А. Литвиновой.

вернуться

37

Перевод С. В. Гонтарева.

15
{"b":"62374","o":1}