– По воздуху добралась, – серьезно ответила женщина.

Шутка удалась, все рассмеялись.

Полине понравилось летать. Летая, она обрела свободу и начала чувствовать себя увереннее, не связанная по рукам и ногам реальностью жизни.

С Гарри Полина познакомилась по интернету. Признаться, Гарри, это было совсем не то, или точнее сказать, совсем не то, что она искала. Она поняла это почти в самом начале. Но общение с ним затянуло ее, как болотная трясина на целых полтора года.

Отношения с Гарри выстраивались неровно. Она много раз приходила к выводу, что это и не отношения были вовсе, а так…приятное времяпрепровождение. Веселое и бесперспективное. Так или иначе, Гарри сумел-таки занять свое место в ее заграничной жизни. Нет, Гарри не стал первопричиной ее «волшебного» внутреннего состояния. Но отношения с Гарри были как раз той самой последней каплей, которая переполнила чашу ее терпения.

Гарри пригласил ее на свидание. Место встречи Полина выбрала сама. Они встретились в кафе, находящемся на площади Старого Хамборна, недалеко от ее дома.

На улице стояла зима. Но зимой в Западной Германии бывает редко холодно. Иногда зимой снег пролетает, но не лежит. Погода была типичная для этого времени года: плюс десять, зеленая трава и хмурое небо.

В день их встречи на Полине было черное короткое пальто. Под ним – джинсы и офисного кроя белая рубашка.

– Я покажу тебе Дуйсбург с высоты птичьего полета! Тебе понравится… Пойдем?! – Предложил Гарри.

Они оставили машину на автостоянке ландшафт-парка и пришли на территорию старого сталеплавильного завода Тюссен Крупп. Вечерело, был уик-энд, и весь парк освещался разноцветными прожекторами. Их любовная романтика странным образом переплелась с безжизненностью заржавевших цехов и доменных печей. Железные ступени, инструменты, которыми пользовались сталевары, все это сохранилось, но безмолвствовало. Кругом росли огромные платаны. Они, как солдаты в маскировочной униформе, обступали все это безмолвие, готовые его защитить.

Полину подкупали простота Гарри, его оптимизм и небесного цвета глаза.

Сначала они облазили все уголки необычного парка. Увидели сад скалолазов с вбитыми в стены крючьями для восхождения и старый газометр. Когда-то здесь все жило, гремело и сталь текла рекой…

По узкой металлической лестнице они поднялись на доменную печь и остановились на широкой смотровой площадке.

– Смотри, там Дюссельдорфская телебашня! Видишь? – Сказал Гарри. – Пойдем выше!

– У меня кружится голова!..

Гарри поддерживал ее своей сильной волосатой рукой, и они поднялись на самую верхнюю площадку.

– Вся суета осталась внизу. Я свободна! – Воскликнула Полина.

Какими красивыми казались ей голубые глаза Гарри! Ничего, что он был только чуть выше ее, а она всегда мечтала о высоком мужчине. Но разве беда! Что толку, что Женька Смирнов – ее первый (студенческий) муж, был ростом под метр девяносто, он как и был, так и остался бабником. Зато ее новый друг был хорошо сложен. Он был крепеньким грибом-боровичком. Полина верила в то, что Гарри был серьезным и верным мужчиной. И характером отличался покладистым.

Гарри везде носил с собой фотоаппарат. Полина была не против, когда он предложил ей сфотографироваться на фоне останков сталеплавильного монстра. Сначала она с удовольствием позировала. Ее гибкая фигура смотрелась живой и экстравагантной на фоне железа. Получились фото с претензией на художественные. В ландшафт-парк часто приходили фотографы и приводили с собой модели. Гарри, признаться, умел фотографировать. Фантазия его была безграничной. Иногда Полина даже не знала, радоваться этому или огорчаться.

– Стой там, где стоишь! Не надо двигаться! Хотя нет, нет, лучше пригнись, задери повыше юбку…да, вот так…покажи немного задницу… Класс! Очень хорошо! Еще одно фото, мое сокровище, пожалуйста! – Умоляюще смотрели на нее глаза бойфренда.

– Я не хочу больше! Я устала. Это глупо! – Она одернула короткую юбку и умоляюще посмотрела на Гарри.

И что она в нем нашла? Лысый. Остатки волос на макушке были коротко пострижены и смешно топорщились «ежиком». Через пару месяцев ему стукнет полтинник. Герой-любовник. Да он просто извращенец! И как ему только пришла в голову мысль делать с ней «специальные фото»? И как только ему удалось внушить ей мысль на фоне старых цехов фотографировать ее голую задницу?

В их первый «пленэр» Гарри удалось сделать несколько откровенных фото с Полиной. Но когда он понял, что перегнул палку, они вернулись к нему домой. Полина сидела в зале на диване и листала журналы мод, а Гарри обрабатывал фотографии на компьютере.

Когда фотографии были готовы, они просмотрели их вместе.

– Эротика – это круто! – Сказал Гарри и пошел делать его «фирменные» бутербродики c сыром, колбасой, красиво нарезанными овощами и фруктами.

Полина рассматривала «шедевры» своего возлюбленного и думала о том, что хобби у него довольно странное.

После ПТУ Гарри работал на сталеплавильном заводе в Дуйсбурге прорабом уже давно и хорошо зарабатывал. Все деньги он вкладывал в путешествия, концерты и друзей. На момент знакомства с Полиной он уже два года как расстался со своей последней сожительницей Анжелиной. Питался он в кафе и ресторанах, потому что сковородки, кастрюли и прочую кухонную утварь Анжелина у него забрала. Уходя, она сказала Гарри: «У тебя свои друзья, у меня – свои».

Гарри снимал в центре города просторную трехкомнатную квартиру в новом доме с балконом на Реальшульштрассе. Отсюда было рукой подать до филармонии, театра, ресторанов и кафе, казино. Несмотря на то, что Дуйсбург был индустриальным городом, культурная жизнь его бурлила. Гарри не любил подолгу засиживаться дома, он постоянно гонялся за новыми впечатлениями, с жадностью впитывал в себя яркую, веселую жизнь, приносящую наслаждение.

В зале у него была новая черная полированная мебель, удобный зеленый с желтым диван, на полу – серый ковер. При входе в зал слева стоял черный лакированный стол и шесть с высокими спинками стульев, на которых он любил развешивать свои рубашки. Он неизвестно откуда притащил домой женский манекен, который одел в черные чулки с поясом, короткую кожаную черную юбку Анжелины, а также кожаный черный корсет и парик с белыми завитыми в локоны волосами. Манекен звали Паула. Гарри с ней каждый раз здоровался, заходя в квартиру. Паула отражалась в большом зеркале, которое висело на стене в зале.

На вопрос Полины о том, какую роль в его жизни играет этот женский манекен, Гарри отвечал, что вот, мол, все-таки женщина в доме, но не качает права, всегда молчит, одета в одно и то же и всегда довольна.

Еще в квартире Гарри были искусственные цветы. Гарри нравилось, что их не нужно было поливать. Они всегда оставались зелеными и радовали глаз хозяина.

Животных и детей Гарри тоже не любил. В одной из своих очередных поездок он купил против них грозное оружие – рогатку и положил ее на видное место. Своих детей у него не было.

На стеклянном журнальном столике возле дивана они с Полиной иногда пили красное вино. Телевизор в квартире был, но сломанный, так, для мебели. Гарри считал, что просмотр телевизора – это пустая трата времени.

В другой комнате Гарри обрабатывал фотографии, в ней хранились сувениры со всех концов света. На стене висела карта мира с сотнями воткнутых в нее флажками, так он обозначил места, в которых побывал. Рядом с картой в рамке под стеклом была коллекция купюр из разных стран мира. В комнате стояли маленький диван, сервант и кресло восьмидесятых годов.

Спальню Гарри обставил с любовью. Вдоль стены стоял серый до потолка шкаф с зеркалом посередине. Напротив зеркала – большая железная кровать с прикрепленной по углам рамой и обвитая по периметру наверху красной занавесочной тканью. У кровати по обе стороны стояли одинаковые ночные столики. Гарри кормил Полину в постели бутербродами и увлекал в дебри плотской любви. Возможно, влюбившись, она могла была быть счастлива, даже несмотря на то, что Гарри очень редко целовал ее и никогда не обнимал на людях. «Мужчины – народ суровый», – думала она и своей нежностью, вниманием и теплом старалась растопить лед в его глазах, пригладить упрямый ежик волос.