Девушка удивилась. Ее отцу не свойственны были такие всплески сентиментальности.

– Хоть бы он когда-нибудь вернулся, и ты бы разглядела, что это за человек! Я бы сразу распорядился сыграть свадьбу.

Он помолчал. Кончита чувствовала себя смущенной и не знала, что ответить отцу.

– Ну ладно, иди к себе, – сказал он, наконец. – Я надеюсь, ты меня услышала, дочь моя. А сейчас надо готовиться к свадьбе Альфредо, Хоть бы у него все было хорошо!

Кончита встала, поклонилась и вышла. Придя к себе в комнату, она некоторое время смотрела в окно, ни о чем не думая. У нее было слишком много впечатлений от всего того, что произошло сегодня, и требовалось время, чтобы все это осмыслить.

Прошло две недели. В доме дона Альберто Фернандес Ибарра полным ходом шли приготовления к свадьбе старшего сына, Альфредо, с Тересой Перес, дочерью городского судьи Игнасио Переса. Венчание должно было состояться в главном соборе Гранады, куда были приглашены все самые знатные семейства города. По случаю свадьбы дон Альберто заказал для своего сына костюм у лучшего портного города, дона Эухенио, который принимал заказы от самых знатных семейств. Невеста также была одета очень роскошно, в платье из серебряной парчи, которое специально для нее привезли из столицы.

Альфредо Фернандесу исполнился двадцать один год, а его невесте Тересе минуло восемнадцать. Альфредо был среднего роста, с коротко остриженными прямыми темными волосами и карими глазами, как у своей сестры. Его невеста была чуть пониже ростом, очень изящная, крепкого телосложения, с рыжими волосами и голубыми глазами. Говорили, что она унаследовала деловую хватку своего отца, и что этот брак заключался скорее по расчету, чем по любви.

Кончита с первого взгляда невзлюбила свою будущую невестку, какая-то взаимная антипатия возникла между ними с самой первой встречи. Поэтому девушка старалась избегать общения с невестой своего брата. До свадьбы она редко появлялась в их доме, но после свадебного путешествия молодые собирались жить в доме дона Альберто – по крайне мере, первое время, и это обстоятельство совсем не радовало Кончиту.

Как бы там ни было, она обязана была присутствовать на венчании в соборе. Дон Альберто, за отсутствием супруги, сам привел сына к алтарю, а Тереса прибыла в сопровождении своего отца, судьи Переса.

Кончита была потрясена великолепной церемонией. Казалось, там собрался весь город. Под сопровождение органа и хора священник провел венчание, и благословил новобрачных. Снаружи толпился простой люд, чтобы не пропустить красочное зрелище.

Когда новобрачные выходили из собора, со всех сторон люди бросали цветы и поздравляли молодых. Кончита вздыхала, мечтая, что когда-нибудь отец тоже поведет ее к алтарю, в таком же красивом платье, как у Тересы – с фатой и цветами. Только кто будет стоять рядом с ней у алтаря, кого падре повенчает с ней на всю жизнь?

После окончания праздничной церемония в соборе все приглашенные отправились в дом жениха, где уже были накрыты столы и готовился бал. Кончита наблюдала за всем этим, находясь рядом со своим братом Мигелем. Она старалась казаться незамеченной. Ее кузина Долорес пришла со своим женихом, и почти все время была с ним. Через две недели должна была состояться и ее свадьба. Девушки лишь перекинулись несколькими словами. Долорес пригласила свою двоюродную сестру навестить ее до отъезда в Мадрид.

Почти сразу после свадьбы молодые уехали в Аликанте, где находилось поместье Пересов. Там им предстояло провести медовый месяц. В доме стало тихо – оставались лишь дон Альберто и младшие дети.

Через несколько дней отец позвал Кончиту в свой кабинет.

– Мария Консепсьон, – объявил он серьезным голосом, – в связи со свадьбой моего сына я составил завещание. – Наш городской дом и второе поместье в Мурсии отходит Альфредо. Он будет его обустраивать. Тебе я завещаю наше поместье в Альмуньекаре. Я знаю, как ты его любишь. Ты там родилась и выросла. Кроме того, часть наших сбережений в золоте тоже достанется тебе, а также Мигелю, для которого я составил отдельное завещание. Мигель еще ребенок, поэтому оно пока будет храниться у меня, и до его совершеннолетия распорядителем его доли наследства останется Альфредо. Я думаю, до того времени, как Мигель вырастет, ты успешно выйдешь замуж и найдешь способ распорядиться своим наследством, и тоже будешь его опекать.

– Конечно, отец, спасибо вам за все, – тихо сказала Кончита. – Но я надеюсь, что вы будете жить с нами еще долго и счастливо.

– Я тоже, – ответил дон Альберто. – Но всякое может случиться. Я уже не молод, мне пятьдесят два года, и здоровье уже не то, что раньше.

Кончита знала, что у отца уже не раз случались приступы гипертонии, и приходилось вызывать врача, который проводил ему кровопускание.

Между тем дон Альберто достал из ящика своего стола красивую бумагу с гербом и печатью и протянул ее. Кончите.

– Вот, возьми, – произнес он, – это мое завещание для тебя. Храни его у себя.

Девушка взяла бумагу. От избытка чувств она даже заплакала.

– Ну ладно, не надо плакать, все так и должно быть, – сказал дон Альберто.

Кончита вытерла слезы.

– Спасибо, отец, за твою доброту, – сказала она.

– Ну, ладно, иди, – пробормотал он в ответ и снова уткнулся в свои бумаги.

Кончита вернулась в свою комнату и внимательно причитала завещание. Сердце ее наполнилось радостью от того, что отец подарил ей это поместье, в котором прошли ее лучшие годы, и без которого она не мыслила себе жизни. Она поцеловала бумагу и положила ее в нижний ящик стола.

Спустя несколько дней девушка навестила свою кузину Долорес. В их доме полным ходом шла подготовка к свадьбе. Ее жених, Антонио Манрике, снова уехал в Мадрид, чтобы вернуться перед самой церемонией.

Долорес примеряла свое свадебное одеяние, и вокруг нее крутились служанки и портниха, подгоняя платье по фигуре и исправляя дефекты.

– Какая ты красивая! – воскликнула Кончита, увидев подругу.

– Тебе нравится? – спросила ее Долорес.

– Очень! Ты будешь самая прекрасная невеста!

Долорес сняла платье, переоделась, и они уединились с кузиной в патио.

– Что ты чувствуешь перед свадьбой, Долорес? – спросила Кончита свою кузину и подругу. – Ты счастлива?

– Наверное, да, – ответила Долорес. – Но я не такая мечтательница, как ты. Мы с Антонио хорошие друзья, давно знакомы и понимаем друг друга. Я не люблю страстных романов, и тебе не советую забивать голову этими вещами.

Кончита не совсем понимала свою кузину, но не стала уточнять детали. Она сообщила ей, что Луис Энрике уехал в Мадрид учиться в университет, об их последней встрече и о разговоре с отцом.

– Отец твой прав, – сказала Долорес. – Он заботится о тебе. Прислушайся к нему. Единственное, что я хочу тебе сказать – будь осторожна с твоей невесткой. Говорят, ее отец не чист на руку, и они не прочь завладеть вашим наследством.

– Мне тоже она не нравится, – со вздохом сказала Кончита. – Но отец уже составил завещание и оставил мне поместье в Альмуньекаре. Бумага хранится у меня.

– Вот и отлично, – сказала Долорес. – Береги ее. И все равно, будь осторожна, когда будешь находиться с Тересой в одном доме.

Они поговорили еще некоторое время о разных делах, связанных с предстоящей свадьбой.

– Жалко только, что я не смогу больше петь в хоре, – сказала Долорес. – Этого мне будет не хватать. А в Мадриде муж мне уже не разрешит этим заниматься! Кстати, – продолжала она, а почему бы тебе не пойти туда вместо меня? Ведь у тебя прекрасный голос! Я выкрою время и поговорю с наставницей, думаю, тебя с радостью возьмут! И Мигеля туда отведи. Вам будет веселее! Познакомишься с новыми людьми!

Кончита согласилась. Почему бы и нет?

Они расстались. На следующий день к вечеру посыльный принес девушке записку от Долорес, которая сообщала, что наставница хора приглашает ее на прослушивание вместе с братом.