– А ты не пробовал беседовать с людьми, которые обращались в агентства, а потом отказывались от его услуг?

– Это было первым, что я сделал, но они в один голос твердят, что сами нашли варианты покупок или продаж через знакомых или друзей. Это, конечно, вранье. Разумеется, у нас, как и в других фирмах, есть каталог, в котором мы публикуем список недвижимости, которая продается, но там никогда не указываются ни адреса, ни телефоны владельцев. Понять не могу, как люди самостоятельно находят именно те дома и квартиры, которые мы им собирались предложить для заключения сделок.

– Ответ напрашивается один: кто-то имеет доступ к твоему персональному компьютеру.

– Это невозможно. Код знает только мама, причем она его даже не записала. У нее прекрасная память, и она хранит код в голове.

– А ты?

– У меня он занесен в домашний компьютер, а к нему нет доступа даже у Марго. Она его без пароля даже включить не сможет, не говоря уже о том, что она в компьютерах вообще не разбирается.

– А Людмила Михайловна не могла кому-нибудь открыть код?

– Это нелепица. Не будет же она сама у себя воровать. Когда я высказал маме свои подозрения, она сказала, что в таком случае подозревать можно только ее.

– Славик, а Филипп и Антон работают в разных филиалах фирмы?

– Да, но о Филиппе вообще трудно сказать, что он работает в агентстве. Просто мама настояла, чтобы его ввели в состав руководства. На самом деле он редко бывает в агентстве – ему же еще надо учиться и гулять.

– Мне еще кое-что неясно, но я разберусь сама, а ты мне скажи, кто может в твоей квартире воспользоваться компьютером?

– Надя, я же тебе говорил, что Марго и компьютеры – вещи полюсные, практически несовместимые. Это единственное, в чем я уверен на сто процентов.

– А может быть, к ней кто-то приходит в гости в твое отсутствие, а ты не знаешь.

– Знаю я все. Не хотел тебе говорить, но придется. У меня установлена микрокамера, о ней даже супруга ничего не знает. Когда имеешь такую жену и такую квартиру, меры безопасности не могут быть излишними.

– Ты что, не доверяешь Рите?

– Почему? Вполне доверяю. Но с такой красавицей-женой всегда надо быть начеку.

– А к тебе из посторонних никто не приходит? Может, соседи или деловые партнеры?

– Нет, но мне кажется, что ты хочешь спросить меня о другом. Речь идет о женщинах? – хохотнул Славик. – Конечно, я не святой, но в квартиру никогда никого не привожу. Для этого есть отели, базы отдыха на левом берегу Дона и много других мест.

– Ну что ж, надо думать в другом направлении. Но ответ лежит где-то на поверхности, если исключить совпадения. Ты же не веришь в привидения?

– Нет, Надюша, я стойкий материалист. Обещаю: я тоже кое о чем подумаю.

– Слушай, Славик, а ты не слишком много времени уделяешь Жене? Прости, если я лезу не в свое дело, но Рите нельзя волноваться.

– Да брось ты! Женька – просто смешная девчонка. Это вообще не мой тип женщин, а Марго я люблю, только по-своему.

– Еще раз извини меня. В конце концов, это не мое дело. Лучше пойду покопаюсь в документах, может, что-нибудь еще нарою.

– Не перегружайся. Время еще есть. Главное – это то, что ты со мной согласна: кто-то ворует.

– Боюсь, что именно так.

После разговора со Славой я решила немного отдохнуть и спустилась в библиотеку. Здесь никого нет. Я взяла каталог книг и стала его просматривать, здесь столько интересной литературы – просто глаза разбегаются.

– Может, чашечку кофе? – заглядывает в дверь розовое лицо Вени.

– Нет, спасибо. Я минут десять посижу и пойду к себе. А где остальные?

– Риточка в гостиной смотрит на новую картину, а молодежь играет в снежки во дворе.

– Антон Викторович тоже?

– А как же. И Анаида Жоржевна с ними. Составите им компанию?

– Вряд ли, хочется порыться в книгах.

Перелистывая каталог, я вижу, что среди книг Зиборовой есть словарь фразеологии. Такую литературу я люблю. Надо спросить у Людмилы Михайловны, позволительно ли брать книги из библиотеки в свою комнату. В одном доме я видела табличку с четверостишием:

«Не шарь по полкам жадным взглядом —

Здесь не даются книги на дом.

Лишь безнадежный идиот

Знакомым книги раздает».

Хозяйка уверяла меня, что это сочинил кто-то из великих русских писателей.

Спустя минут двадцать я направилась в свою комнату. Из двери напротив выходит Сергей Маратович. Увидев меня, он несколько смутился:

– Как отдыхается, Наденька? А мы с Людмилой Михайловной поболтали, прошлое вспомнили.

Кивнув мне, он идет в другой конец коридора – в свою спальню. Судя по довольному виду Шулепова, разговор с бывшей женой носил плодотворный характер.

Ближе к вечеру ко мне в комнату заходит Рита:

– Надя, пойдем во двор, сейчас будем украшать елку огоньками.

Филипп уже вытащил из дома стремянку. На нее взбирается Марго, пытаясь развесить игрушки на верхних лапах дерева. Чтобы она не упала, ее поддерживает муж:

– Гоша! Постарайся делать все осторожней – я уже весь в снегу.

– А ты будешь нашим Дедом Морозом, – предлагает Анаида Горлова. – Гляди веселей! Знаешь китайскую пословицу: «Кто не умеет улыбаться, тот не должен заниматься торговлей»? Ты же у нас глава целого синдиката, а ходишь темнее тучи, да еще и злоумышленников ищешь среди своих.

– Это уже законченная история, правда, Слава? – спрашивает у сына Зиборова.

– В любом случае это не тема для предпраздничной беседы, – подхватывает Горлов.

Он надевает на голову Жени корону из елочной мишуры и подводит девушку к Славику:

– Смотри, какая у тебя будет Снегурочка.

– Марго, дорогая, теперь ты годишься только на роль снежной бабы, – зло смеется Филипп.

– Заткнись ты, мальчик с пальчик, – раздраженно говорит ему в ответ Рита.

– Рита, выбирай выражения! – одергивает девушку Зиборова.

Не обращая внимания на свекровь, Марго спрашивает мужа:

– А хлопушки будем вешать?

– Сейчас закреплю гирлянду с огоньками, а потом решим, – отвечает Славик.

– Не надо сюда хлопушки громоздить, – советует Горлова. – Лучше мы их взорвем. И вообще, давайте заканчивать, а то на улице уже темно и холодно.

– Лапушка, ты замерзла? – беспокоится Антон Викторович. – Хочешь, вынесу теплый шарф, который я привез из Англии?

– Нет, спасибо. Не очень-то старайся – все и так знают, какой ты заботливый муж, – говорит Антону Горлова.

– Антон, им угодить нельзя, – смеется Славик.

– Знаешь женскую шутку: «Богатый, добрый и щедрый муж – это фантастика, причем не научная»? Своей жене нельзя угодить по определению.

– Речь идет только о своей жене? – уточняет Антон. – Чужая жена может простить некоторые недостатки?

– Чего не знаю, того не знаю. Я честная девушка! – Славик кокетливо приподнимает плечо и моргает глазами, изображая особу женского пола.

Это получается у него так забавно, что мы все смеемся.

– Молодец, сынок! У тебя это здорово получается, – хвалит его Сергей Маратович.

В ту же секунду выражение лица Славы меняется:

– Не смей меня так называть! Папаша нашелся! Еще один такой номер – и я тебя выкину отсюда. Я уже предупреждал тебя.

Шулепов-старший молча проглатывает обиду, а Филипп бросается к брату:

– Славик, успокойся, я тебя понимаю. Мне и самому эта ситуация не нравится, но не надо так злиться. Ты же маму совсем не жалеешь.

– Правда? – Славик обращается к матери. – Что ты молчишь? Или все возвращается на круги своя? Я – сынок, ты – женушка?

– Я все решу сама, – твердо заявляет Зиборова, направляясь ко входу в дом.

– Это только через мой труп! – кричит ей вслед Славик.

– Может, тебе и в самом деле лучше уехать? – спрашивает Анаида у Сергея Маратовича.

– Возможно, – соглашается он. – Только не сегодня.

– Ерунда, – к ним подходит Филипп. – Оставайтесь, Сергей Маратович. Славик сейчас остынет – я его знаю. Встретим Новый год, а там видно будет.