Литмир - Электронная Библиотека

Есть типовые жизненные ситуации. И есть типовые сценарии – как правильно вести себя в той или иной из этих ситуаций. Вспомним, как различается поведение на рынке у русского и у араба[181]. Есть свой сценарий и в отношении к своим врагам. Христианин, в ежедневной молитве призывающий Бога к мести, находится вне христианского «сценария». Напротив, сценарий жизни и молитвы благочестивого иудея находит место для такой молитвы: "Все обязаны читать… Два раза: днем и ночью… «Благословен Ты, Господи, заступающийся за нас, мстящий за нас, взыскивающий с врагов наших и расплачивающийся со всеми недругами нашими. Благословен Ты, Господи, взыскивающий со всех врагов Израиля!»[182].

Так в конце ХХ века в гуманитарную науку была перенесена классическая средневековая философская дискуссия – спор между номиналистами и реалистами. Для реалистов реально общее и до некоторой степени призрачно частное бытие. Для номиналистов реально только конкретное индивидуальное существование, а общие, родовые имена (понятия) – это только имена, колебания воздуха, и не более того. Я не монист: индивидуальное и единично-свободное я признаю существующим и действующим. Но я и не номиналист: общее тоже существует и тоже действует в нашем мире.

Реализм сегодня в моде, когда нужно от отдельного проступка христианина перейти к суждениям об ущербности христианства в целом. Так принято размышлять о корнях нацизма: почему вдруг культурнейшей стране Европы, в Германии зародился фашизм? Вдруг ли? Не означает ли это, что зубы дракона росли через века христианской европейской традиции? Не было ли в христианстве чего-то такого, что учило людей относиться бессострадательно к боли еврейского народа? Этими вопросами и ныне полна европейская пресса.

Ответственность за преступления нацистских язычников, возлагается именно на христианство как таковое: “Не будь Нового Завета, не было бы и Mein Kampf Гитлера”[183].

Не могу дать точной ссылки, но в интернете неоднократно[184] встречалось цитирование речи Гиммлера в Познани осенью 1943 года: «Каждый убеждённый коммунист против нас; каждый франкмасон, каждый демократ, каждый убеждённый христианин против нас. Это – идеологические враги, противостоящие нам по всей Европе». В обсуждение темы оккультной подоплеки нацистского мировоззрения погружаться сейчас не хочу (литературы на эту тему же издано немало, да и в моей книге «Сатанизм для интеллигенции» было несколько страниц, посвященных этому сюжету). Каббалистические идеи были в моде в Третьем Рейхе.

И все равно – “Хотя нацисты ненавидели как евреев, так и христиан, Церковь, тем не менее, должна признать свою ответственность…”[185].

Уже 50 лет католиков заставляют каяться за то, что они, якобы, не слишком громко протестовали против нацизма. И это – несмотря на то, что “Голландский епископат в июле 1942 г. выразил протест против преследований евреев. В ответ нацисты устроили облаву на евреев и расправу с крещеными евреями. Поэтому 2 июня 1942 г. папа Пий XII, выступая в Святой коллегии, сказал: “Любое наше слово, адресованное по этому поводу компетентным властям, любой публичный намек должны быть серьезно взвешены – в интересах тех, кто страдает, для того, чтобы не сделать невольно их положение тяжким и невыносимым”"[186].

Даже несмотря на то, что во времена фашистской Германии церковь подвергалась гонениям, а гитлеровская верхушка была откровенно языческой – вопрос о христианских корнях антисемитизма считается вполне академическим.

В качестве психологической предпосылки, сделавшей Холокост возможным, была названа привычка людей мыслить в категориях общенациональной вины и общенациональной ответственности. Непорядочность какого-нибудь одного Шейлока (шекспировского «венецианского купца») переносилась в массовом сознании на еврейский народ в целом. Каждый еврей – даже родившийся спустя тысячелетие после евангельских событий – считался соучастником в бесновании той толпы, что кричала перед дворцом Понтия Пилата: «Распни Его!». Так идея общенациональной солидарности и общенациональной ответственности создавала психологическую почву для гитлеровского варианта «окончательного решения» еврейского вопроса.

И все же вполне законная и необходимая борьба с антисемитизмом после 45-го года не смогла не наступить на все ту же мину двойных стандартов. Двойной же стандарт сказался в том, что отрицая «круговую поруку» в восприятии еврейской истории, анти-антисемитская пропаганда все же историю самого антисемитизма рисовала предельно широкими мазками. Она отказывалась видеть в антисемитских выходках только отдельные грехи отдельных людей и настаивала на том, чтобы увидеть «семена зла» в самой европейской культуре, и прежде всего – в христианстве.

За собой творцы новой культуры признают право бить наотмашь и «по площадям».

"Народ Сербии должен платить – такова моя позиция”[187]. Такова же позиция английского премьера: Тони Блэр заявил, что «сербы разделяют “историческую вину” за преступления режима Милошевича»[188].

За собой еврейские наставники признают право создавать черный миф о целой огромной эпохе – христианском средневековье[189] – и о немалой группе людей (христианах). Например: «Поистине нехристианское отсутствие смирения, с которым в школу рвутся священники… Гражданский долг школы – учить детей думать и задавать нелицеприятные вопросы. Священники будут учить противоположному – верить не задумываясь. А это безнравственно, на этом построены все тоталитарные системы»[190]. Да разве все священники учат «верить не задумываясь»? Уж те священники, что «рвутся в школу» наверняка имеют университетское образование (это я знаю просто по опыту знакомства с жизнью десятков епархий и сотен священников) и они будут скорее предостерегать детей от тележвачки и бездумной попсятины. Неужели обвинение в «безнравственности», брошенное большой социальной группе в целом есть показатель не-тоталитарного мышления?

Причем эта антихристианская фобия никак даже не маскируется. Некий собеседник Н. Н. Гусева, секретаря Л. Н. Толстого, спросил его пренебрежительным тоном: «Так Вы, стало быть, из попов?». Гусев тут же отпарировал: «Я же не спрашиваю Вас, не из жидов ли вы».

И сам миф о Холокосте – это и есть перелицовка того самого мифа о коллективной ответственности, который (как нам говорят) и является источником антисемитизма. Если о евреях нельзя говорить «кровь Его на нас и на детях наших» – то и о христианах тоже очевидно нельзя говорить подобного. Если же для «богословов после Холокоста» это не очевидно, то, значит, в еврейском сознании все же присутствует идея родовой солидарности и родового совокупного греха (или заслуги)[191].

Когда я говорю «миф о Холокосте» – то не собираюсь этим отрицать факт массового уничтожения евреев в Третьем Рейхе. Тем более я не собираюсь оправдывать это преступление[192]. Но есть еврейская трагедия, а есть миф о ней[193].

Уже сам термин Холокост, которым принято обозначать катастрофу европейского еврейства под нацистским гнетом, вызывает вопросы.

«Холокост» слово греческое и буквально означает «жертва всесожжения». Странно, что нацистские мерзости, не имевшие никакого библейско-христианского обоснования, преследования, распространявшиеся даже на евреев-христиан (чего не знали предшествовавшие волны гонений на евреев), обозначены чисто религиозным термином. Если катастрофа европейского еврейства в годы нацизма – это жертва всесожжения, то кто же был жрецом? И какому богу эта жертва была приносима? В Библии-то холокост – это жертва, приносимая Богу самими евреями… А в Третьем Рейхе евреи сами были жертвой, которую немцы приносили в жертву своим кровавым утопиям. Значит – это жертва максимально нечиста: жертвы Холокоста становятся «идоложертвенными». Вряд ли такой вывод устроит самих евреев – но ведь он логично вытекает из избранного ими термина и русла осмысления этой трагедии.

вернуться

181

«Торговля московитов деспотичная, торговля сытых людей, ибо с них не взимается поборов. Говорят они при торговле мало. При попытке торговаться сердятся. Цена одинаковая на всем рынке» (архидиакон Павел Алеппский. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в первой половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 2005, с. 411). Для араба покупка – лишь повод для общения, потому арабский путешественник так был шокирован сухостью московитов…

вернуться

182

Маймонид. Мишне Тора, Мегилла,1,1-6 // Талмуд. Мишна и Тосефта. т.2. Спб., 1903, с. 474.

вернуться

183

berkovitz e. facing the truth // judaism. №2,1978. p. 325. Цит. по: Джонс Г. Л. Обличительные слова. Новозаветные тексты, затрудняющие иудео-христианский диалог. Спб., 1997, с. 11. Привычка “демпрессы” перекладывать на христиан грехи людей, воспитанных в каббалистике или язычестве, поражает. Вчитайтесь: “Иезуитское убийство сотрудника ГИБДД, совершенное два года назад, раскрыли во вторник… Садисты выкололи 30-летнему лейтенанту глаза, а на животе вырезали каббалистические знаки”[183]. Ну, и при чем тут иезуиты – монахи, чей орден назван в честь Иисуса? Такие вот постоянные укольчики в адрес христиан разве не формируют вполне определенный «образ врага»?

вернуться

185

Рютер Р. Антииудаизм – обратная сторона христологии // Христианско-иудейский диалог. Хрестоматия. М., 1998, с. 39).

вернуться

186

Безансон А. Память. Глава пятая (и последняя) из книги “Бедствие века” // Русская мысль. 9.6.1999

вернуться

187

Игорь Яловенко; Русская мысль. 16.6.1999

вернуться

188

Юсин М. Раскол в рядах НАТО // Известия. 29.6.1999. Московский священник Владимир Вигилянский справедливо обратил внимание на то, что в Сербии НАТО по сути осуществляло тактику захвата заложников: мирные жители Сербии подвергались бомбежкам – дабы при виде их страданий Милошевич и сербская армия пошли на капитуляцию…

вернуться

189

Мерзкие клеветы типа фильма «Король Артур» понуждают обратить внимание на еще одну форму дискриминации и несправедливости: «медиефобия»; ненависть к средним векам.

вернуться

189

Мерзкие клеветы типа фильма «Король Артур» понуждают обратить внимание на еще одну форму дискриминации и несправедливости: «медиефобия»; ненависть к средним векам.

вернуться

191

«И потом, почему же христиане Европы виновны, что не пошли на смерть, защищая евреев, если сами евреи не стали защищать ни друг друга, ни даже свои семьи? Ведь нацистам не стоило ни капли крови собрать и уничтожить, как говорят, 6 миллионов евреев. Это было бы невозможно, если бы среди них возникла хоть какая-то воля к сопротивлению. Восстание в Варшавском гетто – единичный и в масштабах мировой бойни небольшой эпизод» (Кара-Мурза С. Евреи, диссиденты и еврокоммунизм. М., 2002, с. 37.).

вернуться

192

Каджая соврал, заявив, будто я оправдываю холокост. “Янова: Как он относится к такому явлению, как холокост? – Каджая: С его точки зрения, холокост был, но дело в том, что в холокосте виноваты сами евреи. Они достали немцев, понимаете, они все захватили. Естественно, это была реакция немцев на еврейское засилие” (Радио Би-Би-Си 11.2.1999).

вернуться

193

«Профессор Колумбийского университета Норман Финкельштейн пользуется заслуженным уважением коллег, и до сих пор никто не подозревал его в научной недобросовестности или необъективности. Но его новая книга „Индустрия холокоста. Размышления по поводу эксплуатации страданий евреев“, только что вышедшая в лондонском издательстве Verso, вызвала громкий скандал. В своей работе Финкельштейн, родители которого были узниками Варшавского гетто, не ставит под сомнение факты массового истребления евреев в гитлеровской Германии, но заявляет, что холокост часто используется Израилем и американской еврейской диаспорой для достижения политических и финансовых целей. В течение первых двадцати лет после второй мировой войны о еврейском геноциде в Америке почти не вспоминали, пишет Финкельштейн. „В детстве я ничего не слышал о холокосте ни от своих родителей, ни от окружающих“. Разговоры о холокосте возникли, по его мнению, сразу после Шестидневной войны 1967 года, когда израильтяне захватили арабские территории. Именно тогда появилась и начала быстро развиваться „индустрия холокоста“. „Холокост стал незаменимым идеологическим оружием, благодаря которому одна из самых грозных сверхдержав мира объявила себя „государством-жертвой“. Жертвенность, возведенная в политику, принесла значительные дивиденды, – считает Финкельштейн, – в частности, оградила ее творцов от справедливой критики“. Между тем, утверждает Финкельштейн, никакое историческое событие не бывает уникальным. Те, кто думает иначе, занимаются мифотворчеством. „Исключительность“ холокоста дает евреям преимущественное право на страдание и демонизирует Гитлера, выделяя его среди таких тиранов, как Сталин, Мао Цзэдун или Пол Пот. Дело дошло до того, что если кто-то пытается сравнить истребление 10 миллионов африканцев в Конго со зверствами в нацистских концлагерях, его тут же обвиняют в отрицании холокоста! Особенно критично настроен Финкельштейн по поводу выплаты крупных денежных компенсаций в фонды поддержки жертв нацизма. По словам Финкельштейна, это „чистой воды рэкет“» (Джордж Арешян. Геноцид как бизнес. Еврейский ученый против «индустрии холокоста» // Время новостей 11 августа 2000 № 111. http://www.vremya.ru/2000/111/).

26
{"b":"62370","o":1}