И инспектор перечислил мне все необычные моменты, которые, как и я в своё время, заметил в поведении Холмса: Серпантайн, Бартс, Скотланд-Ярд.
– Я всё-таки не полный дурак, – продолжал Грег, – сообразил: у сыщика с медэкспертом происходит стычка, чуть не дошедшая до мордобоя, а через полчаса у Андерсона пропадает отчёт о первичном осмотре. Не трудно догадаться, что это дело рук Шерлока. А после того, что я увидел на записи, мне пришло в голову – уж не встречаются ли наш социопат и Молли? Да, звучит, как из раздела «очевидное и невероятное», но вдруг до Шерлока всё-таки дошло, какая девушка рядом с ним? – Я тоже об этом думал, – попытался я уклониться от прямого ответа. – Если рассматривать все факты вкупе, то звучит не так уж бредово. – Я вот к чему интересуюсь. У меня была идея... э… пригласить как-нибудь Молли на свидание. Но если они с Шерлоком вместе, или он имеет на девушку виды, то я не собираюсь вставать у детектива на дороге, – работник полиции примирительно вскинул руки ладонями вперёд.
Я чуть было не расхохотался: знала бы Молли, какой популярностью она нынче пользуется. Тем временем надо было что-то ответить Лестрейду, но мне вовсе не хотелось давать повод для сплетен.
– Душа Шерлока – потёмки, – я постарался беспечно пожать плечами. – Часто я сам толком не понимаю, что с ним творится. Но в одном я уверен: если, как ты говоришь, есть хоть один дикий шанс, что Шерлок увлёкся кем-то, кроме себя любимого, то не стоит ему мешать. – Ясно, – кивнул немного огорчённый Лестрейд.
На этом мы распрощались.
Вернувшись домой, я застал отходящего от вчерашнего Шерлока на кухне. Он сидел за столом, глубоко погружённый в раздумья. По словам нашей хозяйки, Холмс вышел из спальни лишь за двадцать минут до моего прихода. Друг кивнул в ответ на приветствие, стараясь не смотреть мне в глаза. Пока я жарил у плиты котлеты (не рискнув попросить об этом миссис Хадсон до окончательного примирения), Шерлок продолжал молча сидеть, подпирая взлохмаченную голову руками. Наконец, я устроился на соседнем стуле и подвинул горе-Ромео чашку с дымящимся зелёным чаем. Тот медленно скосил на неё глаза, будто даже такое движение стоило ему болезненных ощущений. Бедолага. А когда детектив увидел, как я откусил от котлеты, то вид у него стал такой, словно я только что откусил голову жирному слизняку. Но чай всё-таки взял, отхлебнул немного и вернул кружку на столешницу.
Проглотив последний кусок пищи, я набрался решимости и обратился к другу с желанием помочь:
– Шерлок, если хочешь, мы можем поговорить. Тебе сейчас несладко, но… – Я передумал, Джон, – резко перебил меня друг. – Принеси мне аспирин, если не трудно.
Закончив ужин, я оставил Шерлока в гостиной, всё также погружённого в мрачные мысли, а сам спустился к миссис Хадсон и первым делом как следует извинился. Женщина ласково улыбнулась, без следа вчерашней враждебности. Она была совершенно незлопамятной, возможно, сказывалось проживание с такими типами, как мы с детективом – отходчивость становится жизненно необходимой.
– Шерлок сказал мне, что получил отказ от Молли, – повествовал я, с насторожённостью отхлёбывая из массивной розовой чашки подозрительно пахнущий травяной отвар. – Не представляю, что там у них произошло, но догадываюсь, что Холмс, очевидно, и не думал просить у девушки прощения. Может, дело в этом, а может, нет, не знаю. По крайней мере, я всегда полагал, что Молли Хупер любит Шерлока, а тут – на тебе! Однако чего я совершенно не в состоянии осмыслить, так его утреннюю выходку! В голове не укладывается, что Шерлок мог напиться как сапожник, даже из-за разбитого сердца. – Но, дорогой, вот как раз это я прекрасно понимаю, – обернулась ко мне миссис Хадсон, протиравшая салфеткой лакированную поверхность буфета. – Как так? – растерялся я. – Пойми, мальчик, это ведь первый опыт Шерлока в любовных делах, ну, или почти первый. («Ирэн Адлер», – мелькнуло у меня.) Он гордый и, на самом деле, очень ранимый. Если Шерлок решился на такой нелёгкий для него шаг, как признание, то полученный отказ стал тяжёлым ударом, с которым он попытался справиться крайне... – женщина неодобрительно поморщилась. – …нелицеприятным способом.
Нет, решил я, на этот раз домовладелица не права. Хотя… Тут мне вспомнилось, как мы с Шерлоком осматривали в морге тело Джулии Стоунер, «пёстрой блондинки»*. Когда я пренебрежительно отозвался о блоге друга и его статье про различные сорта табака, Шерлок, не говоря ни слова, покинул госпиталь, дулся на меня весь день, а затем вообще удалил эту статью из блога. М-да, Холмс действительно был способен на крайние меры, пребывая в состоянии «острой обиды на весь мир». И как это раньше не пришло мне в голову?
– Их надо помирить, – выдал, наконец, я. – Шерлока и Молли. – Джон, – начала домовладелица, присаживаясь напротив и с грустной улыбкой смотря мне в глаза. – Я, также как и ты, желаю нашему мальчику счастья. Но принесёт ли он счастье этой девушке? Раз она ему отказала, значит, на то были причины, – женщина вздохнула и вновь невесело улыбнулась, поплотнее запахивая халат. – Правильно ли взваливать на плечи Молли такую тяжкую ношу, как наш детектив? – Но вы же сами говорили, что вздохнёте спокойно, если Молли будет вместе с Шерлоком и позаботится о нём?! – возмутился я, поперхнувшись отваром. – Да, говорила, это так есть. Но тогда я думала лишь о Шерлоке, но не о девушке.
Я вскочил со стула, возмущённый неожиданным предательством со стороны миссис Хадсон:
– Нет! Молли Хупер – взрослая девушка, и она прекрасно знала, что её ждёт, желая внимания детектива. И если у них и произошла размолвка по вине Шерлока, то вполне реально всё исправить! – Как знаешь, дорогой, как знаешь… – женщина покачала головой.
Не в силах больше терпеть снисходительных взглядов и улыбок домовладелицы, я буквально выскочил за дверь. Да что она понимает?! У Шерлока, возможно, впервые в жизни появилось желание завести отношения! Да я поддержал бы его, даже если бы он решил связаться с шимпанзе! А Молли для детектива – просто идеальная пара! Я обязан ему помочь. Но что я могу сделать?
Одна идея пришла на ум, но если Шерлок о ней узнает, то, скорей всего, оторвёт мне голову.
POV Молли
Я проснулась разбитая. Во сне мне привиделась Ребекка Смит, разметавшая медно-рыжие волосы по паркету Главного музейного зала Бартса. Рядом толпились медработники в белых халатах и полисмены. Потом откуда-то из-за стенда с картиной появился Шерлок и с лёгкой полуулыбкой протянул мне руку. Я почувствовала бесконечное облегчение, сжав его тёплые пальцы, сказала ему, будто рада, что недоразумение осталось позади. Шерлок тихо ответил, что кошмарная ссора должна быть забыта, и поблагодарил меня за то, что я его простила.
Открыв глаза, я через пару мгновений осознала, что мир между нами был лишь игрой воображения, а облегчение – мнимым. Реальность навалилась на меня ноющей тяжестью. Все события вчерашнего кошмара с яркостью предстали перед глазами. В ушах до сих пор стоял мой крик «Уйди!» и звон быстрых шагов улетающего прочь Шерлока.
Завтрак прошёл уныло за безрадостными мыслями. Чуть позже, отмывая тарелки от остатков спагетти, я попробовала спокойно разобраться со всем происшедшим. Злоба утихла, и теперь я могла более трезво взглянуть на события. Наше вчерашнее поведение было ужасным. Мы оба сорвались. Я вышла из себя и кричала обо всём том, что накопилось. Но поведение Шерлока было непростительным. В этом я абсолютно уверена, как и в правильности своего отказа. Но, несмотря на это, я чувствовала стыд и горечь из-за бурной сцены, и тяжёлый противный осадок глодал душу.
Рабочий день проходил также безрадостно. Новых поступлений в морг не было, так что пришлось заниматься вознёй с пробирками и старыми анализами. Шерлок в госпитале не появился, что неудивительно. Я пыталась отогнать одну мрачную мысль, сосредотачиваясь на работе, но, в конце концов, она одолела меня.
Я стремилась к романтическим отношениям с Шерлоком, добивалась их, и, в итоге, получила предложение. Так в чём дело? А в том, что я хотела, чтобы мы оба принадлежали друг другу на равных. И я отнюдь не желала быть игрушкой, пусть даже любимой. Однако как же я могла надеяться на нормальные отношения, когда знала, каков Шерлок на самом деле? Неужели я была настолько глупа для того, чтобы лелеять призрачную надежду, что такой холодный эгоист, как Холмс, вдруг изменится ради меня? Как же я могла такое упустить?
