Мысли Шерли вороньём заметались в голове. Что делать? Бежать за помощью? Не успеет. Да и к кому бежать?

Пока Шерли лихорадочно соображал, подглядывая за преступником, тот отклонился от Мо и опустил руки на металлическую поверхность, где стояла кружка и разбросанные вокруг, кажется, банки консервов. Движение, частью скрытое от мальчика, и в руке у незнакомца сверкнула сталь. Нож.

Не думая, Шерли молнией влетел в ангар и, едва не опрокинув стул вместе с юной художницей, втиснулся между ней и краем печи так, что острие ножа оказалось направленным ему в грудь.

– Ох, ты ж блин!

Беглец из Клинктона резко отпрянул.

– Шерли! – раздался за спиной возглас Мо.

– Держись позади, – сурово скомандовал мальчик ей и напряжённо глянул на преступника.

Мужчина, видя, что перед ним всего лишь ребёнок, быстро оправился от удивления.

– А смельчак – твой хахаль, – мерзко осклабился он и, как ни в чём не бывало, плюхнулся обратно на табурет.

– Шерли не мой… хахаль, – сконфуженно подала голос Мо. – Мы друзья.

– Да, да, уяснил. Друзья до гроба и после.

Ничего не понимая, Холмс обернулся было к художнице и вновь остановил тяжёлый взгляд на беглеце, готовый в любую секунду отразить удар. Неприятное небритое лицо мужчины чем-то отдалённо напоминало Шерли обезьянье и заставляло, не отрываясь, рассматривать каждую странную черту.

– Ну, чего уставился? – протянул беглец тем же горловым гнусавым тенором. – Или я тебе так приглянулся?

– Ты ар…, – голос Шерли постыдно сорвался, – арестован и вернёшься обратно в Клинктон!

Незнакомец откинул голову и внезапно расхохотался над потугами мальчишки. Холмс вперился в дёргающийся на длинной шее кадык, на выступающие в широком вороте трико ключицы, и непроизвольно пальцы его дрогнули по направлению к острой вилке.

– Лихой парень, и смекалистый, – отсмеявшись, мужчина крутнул в пальцах нож. Холмс заметил, что кожа правой руки мужчины по цвету больше напоминает клешню варёного рака. Нахал тем временем зачерпнул из одной банки тёмной полутвёрдой массы, пахнущей мясом, намазал на ломоть хлеба и протянул куда-то за спину Шерли.

– Спасибо. Я же вам сказала, что он знает почти всё на свете. – На глазах абсолютно шокированного мальчишки Мо приняла сомнительное угощение, другой рукой придвинув к себе вторую металлическую кружку, и тут же спрятала руку на коленях.

В голове Холмса щелкнуло жуткое подозрение: а что, если этот мерзавец опоил Мо? Но, внимательно всмотревшись в подругу, он не заметил в её глазах дурмана или хотя бы страха, только обычное для неё стеснение. Однако это показалось Шерли неубедительным, и мальчик схватил кружку, принюхался и осторожно попробовал жидкость на вкус:

– Но это же просто чай?

– Ну, извини, приятель, виски в ассортименте не было, – насмешливо отозвался мерзавец, всё это время с интересом наблюдая за мальчишкой.

Художница издала тот же самый прыскающий звук, что и до внезапного появления Шерли. Она смеялась. Точнее, тихо хихикнула, что окончательно вывело Холмса из себя:

– Что за грёбаное чаепитие ты тут устроила? И я тебе не местоимение, чтобы обсуждать меня с этим мерзавцем. У тебя голова или тыква?

Шерли был возмущён до крайности: да что эта Мо себе возомнила? Пока он изводится в её ожидании, девчонка тут прохлаждается! Да и чего вообще ему она сдалась? Последнего Шерли не желал понимать.

Беглец при словах Холмса мгновенно подобрался на табурете:

– Полегче с этой девочкой, приятель. Не то язык отрежу.

Но ярость и бессознательная ревность вскружили мальчишке голову, лишив страха. Его чёрные зрачки распирал адреналин.

– Тебя не спросил! – выплюнул Шерли в лицо незнакомца.

Одним движением он зашвырнул кружку Мо в дальний конец ангара. Обернувшись, Холмс собрался было в запале смести с импровизированного стола всё остальное, но мужская рука вмиг жёстко ухватила его за воротник свитера. Художница взвизгнула, когда беглец рванул Шерли на себя, молниеносно развернулся, протащил его несколько шагов и впечатал опешившего мальчишку спиной в стену.

– Не зарывайся. И не закатывай истерик, словно баба, – процедил мужчина в лицо Холмса, удерживая того на месте, будто куклу. – И НИКОГДА не трожь мою еду. Теперь дошло?

Шерли в ответ лишь тяжело дышал, злобно сверкая глазами. Все его самоуверенные надежды, что он сумеет дать отпор мерзавцу, пошли прахом. Постепенно, мальчик попытался придать лицу непробиваемое выражение и нехотя кивнул, всё-таки не снисходя до словесного ответа.

Однако незнакомцу этого оказалось достаточно. С зычным смешком тот отступил от парня и грубовато хлопнул его по плечу:

– Тогда присаживайся.

Мрачнее тучи Шерли двинулся к металлической печке и, не глядя на Мо, вопросительно буркнул:

– Может, ты расскажешь, что делаешь в нашем ангаре? И за что ты угодил в Клинктонскую тюрьму?

– А чего ты всё твердишь, будто я оттуда?

– Ботинки с таким плоским рисунком на подошве выдают только там. Я видел твой отпечаток возле «Птицы Смерти».

– Ты о том здоровенном скелете?

– О нём. Я искал там вообще-то твои следы. – Холмс укоризненно покосился на Мо. – Неужели так трудно было найти перочинный ножик в редкой траве?

– Какой ещё ножик?

– Который я оставил тебе в качестве подсказки!

– Не видела я никакого ножика! Только креозотный отпечаток пальца на птичьих костях. Вот и решила, что ты прячешься за прохудившейся бочкой. Но…

– Но там прятался я, – усмехнулся беглец. – Девочка, ты капнула глубже, чем ожидал твой приятель.

Преступник насмешливо подмигнул Шерли, отчего тот насупился ещё больше:

– Тогда почему ты не убежала?

– Я растерялась! Легко тебе рассуждать, представь себя на моём месте.

– А представь, как опешил я, – со смешком вклинился беглец, – когда ты ворвалась сюда с криком: «Попался, душегуб!» Я едва не подавился паштетом.

Холмс про себя решил, что лучше бы тот подавился по-настоящему.

– И что было потом? – допытывался мальчик уже вслух.

– Сообразив, что это не полиция, я вспомнил о манерах и предложил гостье чаю, – с улыбкой протянул беглец.

– И ты согласилась? – изумился Шерли.

– А что было делать? Тем более что на всякий случай я ничего не ела и не пила, только вид делала, – робко призналась Мо, и мужчина шутливо-укоризненно покачал головой. – Да и Ник убедил меня, что не собирается нападать.

– Да как ты вообще могла ему поверить? – воскликнул мальчик, возмутившись ещё и тому, что у преступника внезапно появилось имя.

– Я предоставил ей стальной аргумент, – выдал Ник, в голосе которого уже начали сквозить жёсткие ноты. – Покажи ему.

Под пристальным взглядом двух мужчин Мо подняла вторую руку, которую до того держала на коленях под столом. Ладонь вспотела от непривычной тяжёлой ноши, пальцы слегка занемели из-за крепкой нервной хватки.

– Ого, – только и выдохнул Шерли, когда его подруга смущённо выложила на стол вороной ствол беретты.

– Он, – Мо кивнула на Ника, – положил пистолет на пол и пнул в мою сторону. Чтобы я не боялась.

Холмс недоверчиво покосился на преступника:

– С чего такая щедрость?

– А с того, кем бы меня ни считали в Клинктоне, я не убийца детей, – Ник метнул взгляд в сторону Мо и вновь осклабился: – И всё же мне не хотелось, чтобы ты, красавица, подняла крик и упорхнула отсюда прямиком в полицейский участок. Так почему бы просто не скоротать время за беседой и чаем?

– А что дальше? – не унимался Шерли. – Неужто вы вот так просто нас отпустите? И, в конце концов, – мальчишка набрал в грудь побольше воздуха и задал самый животрепещущий вопрос, – за что вы оказались в тюрьме?

На несколько мгновений повисло неловкое молчание:

– Ну, парень, ты сам спросил…

Лондон, Англия, 20**-й год.

Туман застал Лондон врасплох. Казалось бы, это так же невозможно, как напугать чёрта пеклом. Однако Молли с грустью подумалось, что соберись она хоть в жерло преисподней, с её-то везением, и там пошёл бы дождь. Из-за погодных условий и крайне плохой видимости её утренний рейс в Австрию отложили на несколько часов, и на обратной дороге автобус, на котором добиралась Молли, казалось, умудрился посетить каждый затор на дороге. Хупер с тоской взирала на улицы сквозь стёкла, к которым липла густая белая шерсть тумана. Едва различимый Мост Ватерлоо теперь чудился призрачной дорогой между реальностью и загробным миром, нависшей над невидимой серой гладью Темзы. Болезненно-мутный воздух был пропитан зыбкими шумами просыпающегося города, скрипящего и бряцающего старыми костями.