– Предлагаю подержать гуся в маринаде несколько часов. Пусть он будет главным блюдом на ужин, – предложила Хупер и внезапно оценила весь абсурд ситуации. Какую же чушь они обсуждают – будто бы семейную вечеринку планируют, а не охоту на могущественное тайное общество, помазанное в крови. Но, в конце концов, это был план Шерлока – расслабиться и освоиться в замке, как у себя дома. Тогда, по предположению сыщика, преступники сами выйдут на контакт. Объяснения его были довольно смутными, но всё же случаи, когда Холмс ошибался, Молли могла по пальцам пересчитать.

– Отлично, – рассеянно отозвался Шерлок, принюхиваясь к содержимому бутылки, но не торопясь пробовать. – Тогда вперёд! По моим соображениям, неподалёку отсюда должен быть ещё один потайной ход…

– Погоди ты, – рассмеялась Молли. – Я говорила про ужин, а сейчас только утро. Голодными я нас отсюда не выпущу.

Через полчаса на плите вовсю пыхтел котёл с ароматным овощным супом, в который Молли покромсала почти все виды свежей зелени, которые нашла. Патологоанатом снимала со сковороды очередные жареные куски речной форели с нежной розовой мякотью. Остатки сыра пекорино, ветчины и французского чесночного батона небрежно лежали на тарелках перед молодыми людьми. Холмс же, как выяснилось, умел готовить вполне сносные итальянские салаты и варить прекрасный мускатный кофе (к приготовлению которого Молли он не подпустил). Удивительно, но сыщик даже разделил с Хупер трапезу, несмотря на свою привычку отказываться от пищи во время расследования.

– Сытость отупляет, – всё же недовольно заметил Холмс, подцепляя вилкой кусок рыбы.

– Отупляет голод, – возразила Молли, пододвигая к себе суп, – когда все мысли сосредоточены на том, не пахнет ли из-за ближайшего угла едой. А голодный обморок вообще не способствует работе. Так что ешь давай.

Прикончив последнюю тарелку ароматного бульона с овощами, Хупер стала подумывать о десерте. Орехи и мёд вполне сойдут, особенно если запивать их душистым лимонным чаем.

– Полегчало? – с улыбкой осведомился Шерлок, глядя, как патологоанатом за обе щёки уплетает фундук и изюм.

Молли промычала в ответ нечто одобрительное, зачерпывая чайной ложкой густую сладкую янтарную массу. Сутки сна подействовали на женщину благотворно – мерзкое головокружение и слабость ушли, еда больше не казалась тяжкой повинностью. А уж после роскошного завтрака на щёки вернулся румянец, а в сердце – интерес к такой замечательной штуке, как жизнь.

Зарезервировав место в третьем кругу ада рядом с остальными чревоугодниками, Холмс и Хупер, наконец, спустились в холл. Молли с удивлением заметила, что на столике в центре холла красуется музыкальный центр.

– Один из бонусов президентского люкса, – пояснил Шерлок. – Я установил его здесь, пока ты спала.

Пока Холмс изучал местную аудиоколлекцию, где оказалась весьма неплохая подборка композиций в исполнении струнного оркестра, Молли отлучилась по одному делу.

Ещё до неудачного побега из замка, перед самым выходом на улицу Молли обнаружила на стене в холле свою старую детскую картину. Находка тогда потрясла её, но не было времени ею заняться. Теперь же Хупер аккуратно сняла со стены пастель и отнесла в номер. В тот момент картина казалась женщине чем-то вроде бездомного котёнка, и она еле сдержалась, чтобы не прижать поблекшую пастель к себе. Лист был упакован в прозрачный файл, но Молли дополнительно положила его папку, которую нашла на ресепшене, и пристроила во внутренний карман чемодана.

Вернувшись в холл, Молли услышала, что Холмс остановил выбор на композиции «Palladio» в исполнении струнного квартета Escala. Молли не имела ничего против.

Уже поднявшись с патологоанатомом на лестницу, детектив с помощью пульта установил максимальную громкость воспроизведения. Находиться в холле теперь стало невозможно, зато на периферии замка музыка помогала ориентироваться, подсказывая, где его «сердце». Впрочем, Хупер подозревала, что практические соображения здесь были не при чём – в душе Холмса вскипало желание мятежа, которое патологоанатом полностью разделяла.

В ту ночь, когда пропали постояльцы, Молли и Шерлок уже совершили обход «Эдельвейса». Однако сейчас настроение молодых людей было совсем иным. Не исполненные чёрной меланхолией, а сытые и отдохнувшие, одурманенные вседозволенностью, ленивые и возбуждённые одновременно, Молли и Шерлок будто бы продвигались в лёгком подпитии по волшебному лабиринту.

Монументальная лестница, украшенная резьбой и деревянными «шишками», венчающими перила, представляла собой стержень здания. По ней можно было добраться до основных коридоров, ведущих к номерам для постояльцев, нескольким общим комнатам и служебным помещениям. Однако по углам замка прятались невзрачные на вид побочные винтовые лесенки, хаотично расползающиеся по запутанной периферии «Эдельвейса» (Совсем недавно Молли довелось прогуляться по одной из них). Разумеется, в самые примечательные помещения вели именно они.

Попасть в библиотеку «Эдельвейса» было несложно, и, несмотря на древний романтический дух, это место вряд ли можно было счесть тайным. Однако Шерлок уверенно распахнул перед Молли высокие двустворчатые двери.

Библиотека представляла собой просторное помещение, вытянувшееся вдоль южной стены замка, которое не уступало размерами кухне. Создавалось ощущение, что воздвигшие этот замок люди почти физически страдали в небольших комнатах, и для того, чтобы свободно дышать, им нужны были городские площади, обнесённые четырьмя стенами и потолком.

Около окон библиотеки располагалось несколько письменных столов, некоторые из них были отгорожены ширмами. Проходя мимо, Молли узнала пыльную трёхстворчатую ширму с узором в виде крыльев «павлиньего глаза».

– Нам сюда. В прошлый раз я успел заметить здесь одну любопытную деталь, – уверял сыщик, увлекая за собой женщину в один проходов между стеллажами.

В отдалении от окон располагалась, собственно, сущность библиотеки – величественные высокие стеллажи, с которых глядели тысячи тиснёных переплётов. Стеллажи заполняли всё пространство внизу, а также тянулись вдоль стен на антресоли. Второй полуэтаж, а также лестницу, ведущую наверх, окружали перила с затейливыми резными столбиками. Внизу же Хупер заметила низкие деревянные бортики, разделяющие секции библиотеки – многочисленные прорези внутри делали их похожими на кружево или сандаловые веера. Дивные узоры покрывали деревянный потолок, разделённый на мелкие объёмные квадраты, и арочные своды над антресолью. А в одном из закоулков патологоанатому и вправду почудился слабый, но отчётливый запах сандала, будто кто-то вопреки технике безопасности жёг там ароматические палочки. Всё это создавало ощущение, что находишься внутри восточного деревянного ларца. Зачарованного ларца, который уменьшил тебя и упрятал внутрь, словно джина, прельстившись твоей компанией. Молли знала, что библиотека не раз становилась центром художественных историй, что многие писатели и режиссёры использовали этот романтический образ в своих работах. Женщине ужасно хотелось остановиться, оглядеться и попробовать поймать за хвост хотя бы маленькое завалящее чудо.

Однако Холмс, как назло, почти бежал по одной из магистралей среди полок, не давая возможности задержаться. Детектив увлёк патологоанатома по лестнице на антресоль, приблизился к одному из стеллажей, пробежался пальцами по корешкам книг по садоводству, выдвинул одну, затем другую. Ничего не произошло. Тогда мужчина просто налёг плечом на боковую стенку стеллажа и «отворил» его, словно дверь.

– Обалдеть!

Сожаления Молли быстро испарились. Потайная дверь, замаскированная под книжный шкаф – чем не классическое чудо?

За стеллажом находилось что-то вроде очень узкой шахты с убегающими вверх по спирали каменными ступенями. Сверху струился тёплый свет, не предвещавший ничего зловещего. Хупер шагнула было ему навстречу, но Шерлок мягко преградил ей путь и первым стал подниматься по ступеням. Патологоанатому ничего не оставалось, как карабкаться следом. Буквально через несколько мгновений сыщик посторонился, пропуская женщину наверх, и Молли задохнулась от невероятно влажного воздуха. Мутный дневной свет ударил в глаза сквозь потолок и стены, которых, казалось, и вовсе не существовало.