Совершенно другой уровень вседозволенности откроется, если вас запрут не в лавке, а, скажем, в историческом музее, желательно, расположенном в старинном дворце. Только представьте себе возможность примерить на себя роль его обитателя! Спать в будуаре хозяйки и кушать из китайского фарфора! А можно отпереть золотым ключом обшарпанный секретер, инкрустированный черепаховым панцирем, достать чей-нибудь рукописный дневник, улечься с ним на тончайшее покрывало ручной работы и перебирать пальцами пожелтевшие страницы, хрупкие, как крылья мёртвой бабочки. Или раздвинуть ветхие шёлковые занавески, сесть за клавесин и извлечь простенькую мелодию, прикасаясь к клавишам, древним, как прах, в который обратились пальцы его последнего хозяина. Отчего-то обычная вещь приобретает необъяснимый шарм просто потому, что надолго пережила своих владельцев. Можно набить старую трубку, расположиться в пыльном бархатном кресле из дуба и скоротать время за партией в шахматы, с удовольствием касаясь фигур из слоновой кости и ожидая, что в партнёры к тебе вот-вот явится здешний призрак. А можно зажечь свечу и отправиться по шаткой скрипучей лестнице на антресоли, где обнаружится потайная дверь, ведущая в какой-нибудь кабинет для недозволенных опытов или в фамильную библиотеку, полную запрещённых изданий.
А теперь добавьте ко всем этим ощущениям безнаказанности ещё одно. Горькую отчаянную радость уволенного сотрудника, который случайно получил возможность всласть похозяйничать в кабинете уже бывшего шефа.
После этого можно будет получить примерное представление о чувствах, охвативших Холмса и Хупер, заполучивших в своё распоряжение замок. Во всяком случае, на свой счёт Молли была уверена. В отношении Холмса патологоанатом сомневалась – вряд ли детектив поддаётся мелким мирским страстям, однако ради неё Шерлок умело им подражал.
Как только к Молли Хупер вернулось подобие душевного спокойствия, она почувствовала, что голодна хуже нищенки из-под лондонского моста. Поэтому первым пунктом увлекательной экскурсии молодых людей по замку стала кухня «Эдельвейса». В любом доме кухня занимает особое место. Она может исполнять роль гостиной, где можно принимать приятелей; кабинета, где есть возможность спокойно почитать книгу, пока варится кофе; ну и, конечно же, священного места, где проводятся кулинарные эксперименты и хранятся тысячи ингредиентов и инструментов для сих дел.
Когда-то Элен Франсуа показала патологоанатому служебный лифт, который вёл к полуподвальному помещению кухни. Позже Молли самостоятельно наведывалась туда, чтобы приготовить овсянку и кофе в то утро, накануне которого исчезли все постояльцы. Однако оба раза женщине было не до детального осмотра. Теперь же у молодых людей появилась прекрасная возможность здесь освоиться. Сказать, что кухня была огромной, нельзя. Огромным был президентский люкс «Эдельвейса», а кухня сочла бы такое определение недостойным её величественных размеров, и была бы совершенно права. Словно анфилада комнат, убегал в сумрачную даль длинный зал с поперечными рядами шкафов и стеллажей. Такая же колоритная, как и в номере люкс, обстановка кухни всё же не отпугивала посетителя коконом из рогов между потолочных балок или пнями вместо табуреток. По крайней мере, отметила Мо, на лице Шерлока не отразилось никаких внутренних противоречий, когда он впервые шагнул из служебного лифта в гулкое пространство.
Высокий потолок, теряющийся над головами молодых людей, перечёркивали деревянные балки, образуя тёмные квадраты, отчего он походил на немыслимых размеров вафлю. Обстановка представляла собой смесь кипенно-белого и шоколадного цветов. Множество уютных сводчатых ниш располагалось в бесконечно длинных побелённых стенах, где стояли глиняные горшки для запекания, тары с крупой, хлебницы, пузатые оплетённые бутылки и расписные тарелки. Молли разглядела в одной из ниш антикварную кофемолку, а в глубине другой с радостью заметила несколько ярких жестяных банок из-под чая.
– Надеюсь, здесь найдётся молоко или лимоны, – подумала вслух Молли. – Так хочется нормального спокойного чаепития.
– По крайней мере, сахар здесь имеется, – отозвался Шерлок со странными интонациями в голосе.
Хупер не поняла смысла замечания, но через пару секунд вспомнила злополучный кофе с дюжиной кусочков рафинада, который сыщик пил в библиотеке. Патологоанатом покосилась на детектива, улыбнувшись уголком губ. Холмс поймал её взгляд и ответил ей азартной ухмылкой.
– Я вижу в полу люк, – Шерлок указал женщине на пространство за одним из дальних стеллажей. – Думаю, стоит туда заглянуть.
При слове «люк» Молли едва не сделалось дурно, слишком уж часто они преподносили ей сюрпризы в этом замке. Однако на сей раз обошлось. Люк вёл в ещё более глубокое подвальное помещение, где находилось несколько стеллажей с коллекционными винами и ароматическим уксусом. Тут же находились весьма колоритные бочонки с золочеными кранами и застеклённый шкаф, полный немного запылённых темных бутылок с виски, бренди и джином. Холмс увлёкся рассматриванием этикеток, патологоанатом же, равнодушная к алкоголю, поднялась обратно наверх.
Во время предыдущих визитов Молли приметила лишь несколько разделочных столов и шкафов с продуктами. Теперь же она дивилась множеству посуды и инструментов, располагавшихся над несколькими вместительными раковинами. На полках теснились котлы и кастрюли, на крюках же висели ножи, сковороды, поварёшки и ковши, некоторые из них отливали медным блеском, словно раструбы духовых инструментов. Электрический духовой шкаф с сенсорной панелью находился в сводчатой нише, выложенной изнутри пёстрым декоративным кирпичом, а в глубине кухни пряталась настоящая печь, не говоря уже о двух нормальных газовых плитах. Жадный взгляд Молли выхватывал то кованую решётку, прикрывавшую одну из белоснежных ниш, то стеклянную дверцу посудного шкафа, то белую гладь холодильника.
Внимание патологоанатома привлёк один небольшой шкаф поодаль, больше напоминавший секретер семнадцатого века. В его крохотных бесконечных ящичках хранились разнообразные пряности, ароматные семена и высушенные травы, которые в сумме создавали просто невероятных запах! А в другом шкафу Молли наткнулась на запасы мёда в стеклянных банках, а также на целые мешки сухофруктов и орехов – господи, каких там только не было: грецкие, миндаль, арахис, фундук, фисташки и даже мускат. Но, что удивительно, на сладости Хупер так и не наткнулась. Даже тех слоёных булочек, которые патологоанатом с журналисткой ели на десерт в первый вечер в «Эдельвейсе», не нашлось. (Впрочем, того самого окорока, начинённого пряностями и чесноком, который раздобыли тогда женщины, тоже не оказалось на месте, и Хупер сильно подозревала, куда он мог запропаститься). Единственным, что обнаружила Молли, было овальное глиняное блюдо с кусками рахат-лукума в сахарной пудре, чем-то похожего на куски сколотого с дороги льда, припорошенного снегом.
– Как всё продвигается?
Шерлок появился из-за ближайшего шкафа, длинные цепкие пальцы сжимали горлышко бутылки с тёмным золотисто-коричневым содержимым.
– Удачно, – отозвалась Молли. – Здесь я всё проверила. Давай заглянем вон в те холодильные камеры.
Идея оказалась как нельзя верной. Несколько холодильников, находящихся на кухне, почти не уступали размерами гардеробу президентского люкса. Полки ломились от ветчины, колбас, паштетов, пористых головок сыра, яиц и пачек пастеризованного молока. Нижние отсеки были забиты свежими овощами, фруктами и даже зеленью, правда, немного увядшей, но всё ещё ароматной. В холодильных камерах, напоминающих кладовки, хранились охлаждённые и замороженные тушки птицы, рыбы, окорока и мясные стейки.
От обилия возможностей голова шла кругом, и трудно было решиться на какое-либо конкретное блюдо. Патологоанатом представила, что они с сыщиком, так и не определившись с выбором, умирают с голоду в помещении, доверху забитом едой. Картина эта поумерила её метания. В конце концов, Молли и Шерлок остановили свой выбор на откормленном гусе, которого решили натереть пряностями и запечь в яблоках на ужин. Оба были ещё теми кулинарами, но на кухне нашлась поваренная книга, как видно, забытая поваром на самом видном месте. Правда, рецепт предписывал, что гуся следует мариновать как минимум сутки, но такой пытки патологоанатом не выдержала бы.
