Всего несколько минут назад патологоанатом и сыщик с миром в сердце плескались под душем. Однако всё перевернулось с ног на голову, когда Молли заметила на брюках Шерлока точно такую же пуговицу, какую нашла в Восточной башне. Холмс, обнаружив, что за открытие совершила Молли, переменился в лице и выскочил прочь из номера, оставив женщину на растерзание подозрениям и страхам.
«С каких пор Шерлок удирает вместо того, чтобы объясниться?» – негодовала Молли. В конце концов, робость и трусость ему к лицу примерно так же, как ей – замашки старого боцмана. Но даже она бы не сбежала тогда, пряча пылающие щёки.
Молли казалось, что она сразу же бросилась вслед за Шерлоком, однако в коридоре уже никого не было, даже топота не доносилось. Вернее, смутный топот всё-таки звучал в ушах, но слишком уж близко, будто и вовсе внутри головы. Странное дело, коридор замка внезапно приобрёл розоватый оттенок и решил немного покачаться из стороны в сторону. Молли облокотилась о стену и дотронулась до висков, чтобы вернуть разгулявшийся разум на место. Осознала, что стоит в одной рубашке и босиком, и вряд ли ей удастся далеко уйти в таком виде.
Обозлившись на себя за нерасторопность, Хупер вернулась в комнату, взялась за чемодан Шерлока и случайно перевернула. На счастье, из чемодана вывалился бордовый шелковый халат детектива. Полы его едва не волочились по ковру, когда Молли продвигалась по коридору в отельных тапочках, а подвернутые шёлковые рукава всё время норовили соскользнуть. Если бы Хупер вовремя не вспомнила, что Шерлок выскочил из комнаты босой и после душа, то ориентиров у неё бы не было никаких, кроме разве что едва уловимого шлейфа одеколона, да и тот мог ей лишь мерещиться. А так женщина приметила, что слева от порога ворс ковра влажный и примятый, и устремилась в этом направлении – благо, коридор по дороге не имел ответвлений.
Спустя некоторое время, после очередного поворота Молли обнаружила, что коридор заканчивается тупиком. У женщины упало сердце. Ничего, кроме обтянутой зелёной тиснёной тканью глухой стены с зеркалом впереди, да ряда дверей из тёмно-красного дерева слева и справа. Хупер едва не врезалась в высокое зеркало на полном ходу, но вовремя заметила собственное отражение и горько ему улыбнулась. До женщины только сейчас дошла мысль, что детектив мог скрыться от неё в любом из номеров курорта.
Уже отчаявшись, Молли усмотрела странную вещь – справа в зелёной стене зияла узкая длинная щель, словно… Провалиться на месте, да это была приоткрыта самая настоящая потайная дверь! Женщина поспешила к ней и обнаружила внутри лестничный пролёт. Невероятно! Выходит, в «Алом Эдельвейсе» есть потайные ходы. Сколько же ещё сюрпризов преподнесёт замок?
Каменные ступени винтовой лестницы уводили вверх, а на массивном подоконнике у узкого пыльного окна, освещавшего площадку, лежала чёрная эбонитовая пепельница с помятой, наполовину выкуренной сигаретой и коробок спичек. Увядшая было надежда радостно встрепенулась. Не раздумывая, Молли устремилась вверх по таинственному лестничному пролёту, такому узкому, что если расставить руки, ладони будут скользить по стенкам.
Вскоре у Хупер уже была готова снова закружиться голова из-за постоянного движения по бесконечным виткам спирали. Окна попадались всё реже, и когда под ногой внезапно не то заскрипело, не то захрустело, словно женщина наступила на панцирь гигантского жука, а правая рука провалилась в пустоту, Хупер всерьёз испугалась. Однако через пару мгновений успокоилась – чудовище под ногой оказалось всего лишь деревянным настилом, а лестничный пролёт перешёл в просторную площадку.
В пыльном сером полумраке Молли открылась на редкость причудливая картина – винтовая деревянная лестница, ступени которой держались на толстых верёвках, ведущих к невыразимо высокому потолку, какой бывает только в церквях и соборах. Хуже всего, что в помещении имелось всего одно засаленное окно, и располагалось довольно низко, так что потолок терялся в полумгле.
Подниматься по шаткому сооружению вслепую Хупер совершенно не хотелось, но никаких источников света под рукой не наблюдалось. Молли беспомощно оглянулась по сторонам – никаких тебе факелов, торчащих из стен, подобающих этому месту, ни даже завалящего светильника или свечи. Патологоанатом с тоской вспомнила свой смартфон, который забросила в заросли, чтобы отвлечь нападавшую на них в роще Мойру.
Скрепя сердце, Молли попробовала сделать несколько шагов по лестнице. Вроде бы обойдётся без сломанной шеи. И то хлеб. Ломать себе шею сейчас она не имела никакого права.
Хупер медленно и осторожно переставляла ноги, держась за верёвочные перила. Спешить уже не имело смысла. След Шерлока остыл, как та сигарета в пепельнице на окне. Молли отдавала себе отчёт, что, весьма вероятно, Шерлок сейчас скрывается в совершенно ином месте, и приоткрытая потайная дверь не имела никакого отношения к его бегству. Однако у неё имелось не так много вариантов для действий. Можно было остаться в номере и бездействовать, ожидая возвращения Шерлока, или методично проверять все комнаты подряд, или пуститься исследовать таинственную лестницу и то, к чему она приведёт. Хупер же как раз находилась в том состоянии моральной усталости, которая граничит с безрассудством.
Лестница, скрипучая, огромная, шаткая, напоминала скелет доисторического животного. Слабый свет из окна вспугивал тени, силуэты реяли вокруг Молли, танцевали по стенам, словно пыльные призраки. Это было слишком красиво, чтобы напугать.
Вот также реяли и дрожали подозрения в сердце Молли. Треклятая пуговица и окурок не шли у неё из головы. Как же грубо и торопливо надо было рвануть брюки, чтобы от них отлетела пуговица? А позже преспокойно курить, разбрасываясь окурками. Тошнотворные образы проплывали перед глазами, и отбиться от них было непросто. Шерлок лгал ей. Он был в Восточной башне, и, возможно, не один.
Хупер неожиданно приложилась макушкой о дерево и, охнув, поскребла голову. Неужели тупик? Да быть того не может. Тут Молли вспомнилось восхождение в Восточной башне. Тогда она тоже поднималась до изнеможения, пока не ткнулась головой в люк. Может и здесь крышка люка? Молли пошарила рукой и – точно, обнаружила соответствующие щели. Некстати вспомнилось, что ожидало женщину в башне по ту сторону люка, и Хупер передёрнуло. Но делать нечего. Чтобы не оттягивать неприятный момент, Молли вдохнула и резким движением распахнула люк, благо, он оказался не заперт.
Никакой кровавой бани там не оказалось. Ничего подобного, что уже успела вообразить себе Хупер. Судя по шаткой верёвочной лестнице и мрачному помещению, её окружавшему, патологоанатом ожидала увидеть что-то вроде пыльного чердака в бахроме паутины, захламлённого старыми ящиками с барахлом, сломанным роялем, трупом невесты в сундуке и, как минимум, парой-тройкой привидений.
На деле же Молли на миг ослепла от холодного зимнего света, заливавшего вполне уютное помещение. Одна стена оказалась глухой, зато в противоположной, скошенной, были врезаны широкие окна. В правом углу находилась мраморная фигурная раковина, а рядом светлый кожаный диван, изрядно продавленный, пара стульев и стеклянный ромбовидный столик, на котором стоял гранёный стакан в каплях воды и обертка от шоколадной плитки. Если бы под окнами находился ряд лежаков, то помещение можно было бы принять за площадку для отдыха и созерцания горной панорамы, какие бывают в горнолыжных отелях.
Глубинная часть помещения отделялась стеклянной перегородкой зеленоватого цвета. Заглянув сквозь её, Молли увидела очертания пустой барной стойки и нескольких высоких табуретов, один которых был опрокинут. Раздвижная дверь не поддавалась, но это не слишком огорчило женщину – около правой стены стекло было разбито, и сквозь проём вполне можно было влезть, не рискуя оцарапаться. В баре ничего занимательного не обнаружилось, только пылинки плотным роем танцевали в свете, взвиваясь с пола от каждого шага. Судя по всему, помещение забросили, однако кто-то тут совсем недавно обретался. Улики наводили на мысль о тайном убежище.
