Напряжение Маркуса спало.

— Любовь моя, как ты себя чувствуешь?

В первый раз за день он услышал свой голос.

Киопори лизнула нижнюю губу, провела языком по верхним зубам, словно ощущая клыки, и слабо улыбнулась.

— Как будто меня сбила тысяча колесниц.

Маркус тоже улыбнулся.

— Колесниц, любовь моя? Я думал, Наполеон непосредственно передал вам знания о нашем мире, или это не так?

Киопори рассмеялась.

— Передал. Но я же не могу сказать, что чувствую себя, словно меня сбил автобус. Нет, это ощущение от пары тысяч коней, которые просто вытоптали из меня жизнь.

Маркус нахмурился.

— Я не могу выразить, как сожалею…

— Моя любовь, — прошептала Киопори, прижав палец к его губам. — Я не сожалею. Просто скажи мне: все закончилось?

Вампир улыбнулся.

— Я думаю, да, — он замолчал, прислушиваясь к лесу вокруг них. — Скажи мне, что ты слышишь.

Киопори попытался присесть, и вампир быстро положил подушку ей за спину.

— Я слышу сок, текущий по деревьям позади дома, как кровь, бегущую по чьим-то венам.

Маркус широко улыбнулся. Дорогие боги, это на самом деле реально?

— Что еще?

Девушка закрыла глаза, а затем взволнованно рассмеялась.

— Воду, бегущую в реке. Лебедь дорогая! Я слышу шелест крыльев ястреба, парящего над головой. — Она закрыла уши руками. — Как можно не сойти с ума?

Маркус засмеялся и медленно убрал руки Киопори, глядя в ее удивительные золотисто-янтарные глаза, сияющие от удивления.

— Представь циферблат на стерео, любовь моя, или кнопки отключения звука на пульте дистанционного управления.

Девушка сосредоточилась. Она использовала широкую базу знаний, переданную Наполеаном, так быстро, словно воспоминания принадлежали ей.

— Теперь просто выключи все это.

Принцесса хихикнула.

— Стало тише.

— Да. Теперь отключи все и соблюдай молчание.

Выполнение этой команды заняло немного больше времени, но как только девушка все сделала, она села прямо, явно волнуясь.

«Можешь слышать меня в своей голове, прекрасная жена?»

Блеск в ее глазах сказал обо всем.

«Да! О, боги мои, да!»

«Теперь настройся на реку снова, но сохрани все остальное выключенным».

Смех Киопори был таким же искренним, как улыбка. Принцесса, следуя инструкциям вампира, изучала новый, острый слух. А Маркус последовательно обучал ее с помощью упражнений, знакомя с обостренными чувствами. Он учил девушку отличать очень слабые запахи, чтобы она могла назвать каждое животное, прошедшее по лужайке в прошлом месяце, — каждое, вплоть до белок, кроликов и мышей.

Вампир учил Киопори, как видеть и ощущать движение в пространстве со скоростью света, как пропустить руку через подушку, а затем через матрас, словно оба объекта были жидкостью. Теперь, когда Принцесса могла перестраивать молекулы по собственной воле, Маркус начал передавать немного информации о законах физики.

Восхищенная, немного уставшая, Киопори положила голову на грудь вампира и просто позволила им обоим наслаждаться магией момента. Посмотрев на Маркуса, она озорно улыбнулась, элегантно махнула рукой, и потолок откатился, словно свиток, открывая полное великолепие небес, сияющих над ними. Киопори закрыла глаза и протянула руку, а затем начала говорить нараспев настолько мелодично, что Маркусу показалось, что его сердце вот-вот остановится.

— Вот звезды, которые светят так ярко: Боги времени, Лорды ночи. Вот их слава, сила и благодать: создателей нашей бесстрашной гонки. Вот богиня поет песню, кланяется могущественным владыкам небесным. Пусть любовь и мир изобилия возникают под великолепием этих небес. В наших сердцах новый ветер веет. Созерцайте красоту розы.

Смеясь, Принцесса протянула руку и вручила Маркусу самую совершенную из тех, какие он когда-либо видел, красную розу на длинной ножке.

Он принял цветок, склонил голову и прошептал тихую благодарственную молитву богине Лебедь и своему Лорду Дракону: они не лишили девушку способностей небесного существа. Киопори Демир-Силивази — теперь живое воплощение всего, чем они были до проклятия, и всего, чем стали после. Инстинктивно Маркус знал, что их дети будут такими же.

Возможно, через их потомство, небесные существа снова будут жить.

Не желая нарушать такой личный момент, но будучи не в состоянии сдержать важное откровение, Маркус послал телепатический вызов Наполеану. Он знал: бесстрашный лидер не успокоится, пока не будет уверен, что Киопори успешно прошла превращение. Вампир чувствовал прикосновение Правителя к разуму несколько раз на протяжении последних двадцати четырех часов, и знал, что тот ждет.

Пытаясь передать сообщение, Маркус почувствовал странную пустоту, полное отсутствие монарха. Как у хранителя дома Джейдона, у Наоплеана в жилах текла кровь каждого мужчин, их судеб и даже детей. Поэтому даже когда он был далеко, они чувствовали его. Так же, как Наполеан всегда чувствовал их.

Никогда раньше Маркус не ощущал отсутствие этого пульса, ни на мгновение, и теперь он испугался, что сердце Великого Короля остановилось. Но опять же, это было невозможно. Вампир осторожно пошел против течения, надеясь ощутить их Лидера еще раз, и почувствовал настолько мощный барьер, что даже боги, наверное, не пробились бы сквозь него. И тогда Маркус все понял. Благородный Король дома Джейдена, единственный мужчина, оставшийся со времени Кровавого проклятия, закрыл себя от своего народа. Впервые за двадцать восемь веков.

Великий Король плакал.

Киопори протянула руку и погладила лицо Маркуса.

— Что-то не так, любовь моя?

— Ничего, — ответил он, взяв ее за руку. Затем перевернул и поцеловал центр ладони. — Все хорошо. — Вампир обхватил ее лицо руками. — Знаешь ли ты, что значишь для меня? Что значишь для наших людей?

Киопори улыбнулась мудрой, понимающей улыбкой.

— Я понимаю, Воин. — А потом наклонилась вперед и коснулась его губами. — Но сегодня, в этот благословенный день, я не хочу думать, чувствовать и знать кого-то, кроме тебя.

Маркус издал гортанное рычание, его тело мгновенно ожило. Он посмотрел на красивую женщину, удовлетворенно вздохнул и быстро встал, увлекая ее в свои объятия. Вампир отнес Принцессу к большой мраморной ванной комнате и, удерживая одной рукой, включил душ на всю мощность.

Киопори наблюдала за ним взглядом, который отражал всю глубину её любви, и Маркус почувствовал, как удлинились клыки. Боги, он так долго жаждал держать ее в своих объятиях, представлял это так много раз, скорбел, будто их близость никогда не должна была повториться. Теперь, когда девушка лежала так доверчиво и податливо в его руках, вампир еле сдерживал желание. Но она заслуживала любви, ведь была Принцессой, и было бы грубо просто прижать ее к стене и кормиться.

«Имей терпение, — сказал он себе. — Ты получил ее… навсегда».

Попробовав воду, Маркус снова вошел в душевую кабину, не потрудившись снять одежду.

Как только мощные струи омыли их, он осторожно опустил Киопори и прижал за талию, сильнее, чем планировал, но, черт возьми, что же боги ожидают от него?

Девушка засмеялась, читая его мысли.

— Ты всегда принимаешь душ в одежде, Воин?

Маркус попытался ответить, но вместо этого зарычал. Затем прочистил горло и попытался снова:

— Я не хочу больше видеть одежду, в которой ты страдала.

Вампир нагнулся и, схватив мокрый шелковый лиф блузки, разорвал его пополам. Жемчужные пуговки разлетелись во всех направлениях, отскакивая от стен душевой и падая на пол.

Киопори вздохнула, подогревая его кровь еще на несколько градусов. Выпустив когти, вампир провел линию от красивой, пульсирующий яремной вены девушки, до мягкой, большой груди, остановившись перед застежкой шелкового бюстгальтера. С быстротой и ловкостью Маркус царапнул ее когтем, нисколько не задевая безупречную кожу.

Принцесса вздрогнула, и ее розовые соски затвердели. Плоская, шелковистая кожа живота покрылась мурашками от предвкушения. Вампир упал на колени и потянул намокшую юбку, одним движением стащив с тела вместе с тонкими трусиками. Маркус застонал, откинув голову назад, когда его взгляд скользнул по мягкому черному треугольнику перед ним. Руки мужчины вцепились в бедра, пальцы грубо и чувственно кружили по коже, и он медленно раздвинул ноги девушки.