– Сейчас развеселю, – серьезно ответила она и, крепко обняв Изольду одной рукой, медленно и нежно лизнула ее ухо.

– О-о-о-о-о! – протянули Данил и Рустам.

Изольда вырвалась и выбежала из комнаты.

– Света, ну что ты делаешь! – Еле сдерживавший смех Данил изобразил, будто сердится.

Мила молчала, глядя в пол.

Ей было неловко. Мне тоже, честно говоря.

Пришлось встать и пойти за Изольдой.

Она сидела у себя в комнате, на кровати, обхватив ноги руками и уперев подбородок в колени.

– Ничего не говори, – отрезала Изольда, стоило мне рот открыть.

– Я извиниться хотел.

– За что? Не надо. Я привыкну. Наверное… Слава, прости, я пока здесь посижу.

Может, оно и к лучшему.

Я пошел обратно и встретил в коридоре Данила.

– Все в порядке? – спросил он. – Я Светке выговор сделал, с ней бывает, что она перегибает палку… Не суть. Пошли на озеро.

– Прямо сейчас?

– Да, пока еще светло. Туда и обратно.

И вот мы втроем шагаем вдоль берега речки – я, Данил и Мила.

Речка привела нас к маленькому озеру. На берегу – ни души.

– Да, узнаю! – Данил подошел к древней, но вполне живой беседке. Погладил серые, потрескавшиеся деревянные перила. – Потрясающе! Чистенько, и никого нет. Нравится, да?

Он обернулся к Миле. Та кивнула. За весь вечер она не проронила ни слова. То ли стесняется, то ли считает, что слышать ее голос достоин только Данил.

Данил огляделся.

– Не понимаю, почему люди отсюда уезжают… – произнес он.

– Потому что работы нет, жрать нечего, скучно.

– Да как это – в деревне, на земле, жрать нечего? Пролы обленились, вот и все.

– Кто обленился?

– Пролы. Пролетариат. Оруэлла не читал, что ли?

– А, ну да. Оруэлл.

Я, кстати, не читал.

– Вот, а людей с мозгами сейчас, наоборот, тянет подальше от городов – на природу, в тишину. Дауншифтинг – это тема. Знаю одного мужика, эзотерика, так он купил в какой-то деревне два дома, собрал хороших ребят и основал экопоселение. Я, пожалуй, тоже так сделаю, лет через пятнадцать, когда заработаю достаточно. Оставлю специального человека заниматься делами, куплю поле в какой-нибудь деревне вроде этой, устрою ферму. Буду сам лично на тракторе рассекать! – Он изобразил, как крутит руль. – Вообще забавная тенденция: пролы перебираются в города, а элита – на природу. Скоро поменяемся местами!

– Ну и неправда. Есть люди, которых не тянет ни на какую природу.

– Значит, они скоро вымрут, вместе с пролами и прочими людьми старого типа.

– Вымрут?

Он вздохнул – мол, почему я должен объяснять элементарные вещи?

– Слав, люди в городах скоро начнут массово вымирать. Экология окончательно испортится, или начнутся страшные эпидемии, или еще что-то – но города опустеют. И оставшиеся в живых люди туда не вернутся, а равномерно расселятся по всей планете. И давно пора. В наше время нет ни одной объективной причины, почему люди должны жить скученно, как муравьи. Если надо с кем-то пообщаться – есть Интернет, надо кого-то увидеть – есть транспорт. Раньше люди селились вместе, потому что так проще было выживать. Сейчас такой проблемы нет.

– Хочешь сказать, выживут только интроверты?

– Именно это я и хочу сказать. Интроверты более живучие. Просто потому, что не следуют за толпой. Когда все вокруг дохнут, они выживут просто назло остальным. Мила, ты готова?

Он обернулся к девушке. Я сделал то же самое и сразу даже не понял, что что-то не так.

Потом понял.

Мила была полностью раздета.

Открываю дверь с помощью выданной мне карты-ключа. Здесь все двери постоянно закрыты, открывать их могут только те, у кого есть ключи: охранники, наставники, координаторы… чем выше статус, тем больше дверей ты можешь открыть.

Когда я захожу в комнату, похожую на маленький конференц-зал, все встают и нестройным хором говорят:

– Да здравствует разум!

– Разум… – отвечаю я, ощутив себя важной персоной.

Здесь – только координаторы: у каждого – красный резиновый браслет на руке, как и у меня. Всего человек двадцать. В основном женщины, приятные на внешность независимо от возраста.

– Познакомьтесь, это СМ-3419, новый человек в нашей семье координаторов, – с улыбкой говорит стоящая у белой доски красавица. – СМ, садись, пожалуйста.

Начинается планерка. Или оргсобрание. Или как это здесь называется?

Координаторы выходят по одному и рассказывают о текущих проблемах – кажется, специально для меня, чтобы ввести в курс дела. Очень познавательно.

Во-первых, персонал базы взял моду называть друг друга вымышленными именами: вместо ВВ – Вова, вместо НК – Ника, и так далее. С этим борются уже давно, но никак не могут искоренить. Хотя из всех способов испачкать эссенцию это самый безобидный.

Например, недавно у одного из наставников были обнаружены наркотики! Каким образом они попали на базу – неизвестно, рабочая версия – привез один из водителей, приехавший за очередной партией продукции. Взволнованные координаторы забрасывают докладчика вопросами. По ходу дела выясняется, что речь идет о папиросе с «травкой». Мне одной интересно, куда потом дели изъятую папиросу? Если что, я могла бы помочь с утилизацией.

Еще ситуация: между двумя сотрудницами (девушками!) случилась драка. Их растащили. Как бойцы потом объяснили, они поспорили, у кого из них чище эссенция. Но, по свидетельству очевидцев, подлинной причиной драки послужило то, что одна из сотрудниц назвала другую нецензурным словом. Из этого делается вывод, что наставники недостаточно хорошо проводят работу среди персонала по искоренению прежних привычек. Впрочем, возмутительница спокойствия была новенькой, поэтому на первый раз она отделалась строгим предупреждением, но в следующий раз ей не миновать голодного пайка, шокера и карцера.

Настоящая проблема – самоудовлетворение. Этим занимаются почти все, находя и место, и время, и силы. Труднее всего поймать на этом женщин, потому что улик не остается, и как бороться с этой напастью – непонятно.

Но все это мелочи. Более всего координаторов волнует то, что в туалетах и местах отдыха персонала стала появляться надпись: «Стеклорезы». Кто это пишет и, что особенно важно, что означает эта надпись – неизвестно.

Я слушаю и думаю: какой роскошный спектакль! Как здорово играют актеры! Как все продумано до мелочей! И это все для меня! Не только для меня, конечно. Вот Никита – вообще мыслитель. Насколько я понимаю, ему здесь можно все. Мне – не все, но, наверное, тоже немало.

– СМ-3419!

О, это ко мне обращаются.

Я встаю:

– Слушаю!

– У вас есть какие-то соображения?

Кажется, мне хотят напомнить, что я не созерцатель, а полноценный игрок.

– Тянет на заговор. У вас… то есть у нас диссиденты завелись, – говорю я. – У Войновича, «Москва 2042», на стенах писали «Сим». А здесь, значит, – «Стеклорезы».

Несколько секунд тишины.

– У вас хороший интеллектуальный багаж, СМ-3419, – произносит красавица – главный координатор. – Вы хорошо разбираетесь в психологии пачкунов.

А я, оказывается, просто обожаю, когда мне комплименты делают!

– Мы поручаем вам выяснить все о «Стеклорезах». У вас все получится!

– Во имя разума, – отвечаю я. Здесь это официальная формулировка для согласия и одобрения. А я согласна и одобряю.

– Смерть пачкунам! – добавляю я, сама не знаю зачем. Никто не смеется – наоборот, все глядят на меня с пониманием.

После брифинга руководитель координаторов подходит ко мне:

– СМ-3419, давайте отойдем, – шепчет она.

Красавица ведет меня по коридору, держа за локоть. Вблизи становится заметно, что она старше меня как минимум вдвое – а с первого взгляда больше тридцати не дашь. Хотела бы я так выглядеть в ее возрасте.

– Вы серьезно насчет заговора?

– Более чем.

– СМ, я потрясена. Вы здесь новый человек – и с первого взгляда поняли суть проблемы. Вот что значит свежий взгляд. Здесь все прогнило насквозь. Персонал – пачкун на пачкуне. И наставники. И даже кое-кто из координаторов! На словах все как один берегут свою эссенцию, а копнешь поглубже – одна грязь. Наша задача – вычистить эту грязь, выжечь с корнем!