– Где ты был, Ангел? – Магнус впервые задает вопрос, терзающий его последние годы. Он почти уверен, что не получит ответа, но и не спросить не может. Да и алкоголь в его крови, появившийся там совместными усилиями Рагнора и Рафаэля, не дает смолчать.

– Так нужно, малыш, – Алек старается, чтобы голос звучал как можно более уверенно.

– Я не малыш, мне уже шестнадцать. Ты знаешь это.

Алек тихонько посмеивается, вспоминая, как в первую встречу услышал почти то же самое. Но стоит натолкнуться на хмурый взгляд, как улыбка пропадает.

Он знает, что Магнус обижен, знает, как тому тяжело переживать их разлуку, ведь сам чувствует то же самое. Но поступить иначе нельзя. Иззи права.

– Я ведь ждал тебя, – голос Магнуса становится тихим, и приходится приложить усилия, чтобы расслышать. – Каждый вечер приходил и ждал. Сначала ты появлялся раз в месяц, потом реже, потом… А потом я понял, что перестал быть важным для тебя. Мне было больно, Ангел.

Алек сжимает руки. Все силы уходят на то, чтобы удержать тело на месте, а не ринуться вперед, чтобы утешить. После этого вечера ему снова придется уйти, и так будет еще больнее.

Магнус поднимает взгляд и как-то странно усмехается, когда видит маску безразличия, застывшую на лице Алека.

– Ты был мне самым близким другом, ты был моим Ангелом, ты поклялся никогда не бросать меня, а потом просто нарушил все обещания. Я так хотел тебя ненавидеть, – голос дрожит и мешает произносить слова. – Но самое ужасное в том, что тебя ненавидеть я не мог.

Магнус соскакивает с кровати и стремительно подходит к Алеку, с вызовом в глазах изучая его лицо.

– Не мог ненавидеть, понимаешь? Потому что… – он запинается. – Потому что думал только о тебе. Никак не мог выбросить из головы. Задыхался, пока не осознал одну вещь: люблю.

Мальчишка подается вперед, встает на носочки и накрывает чужие губы своими. Целует неумело, мокро, но вкладывает всего себя в это касание. Старается передать боль, обиду и скрытую радость от встречи.

Алек резко отталкивает Магнуса, и, вцепившись пальцами в его плечи, смотрит в глаза. Глубоко дышит сквозь приоткрытые губы.

Бейн вырывается из хватки ангела и разворачивается спиной. Надо же, он не думал, что будет так больно. Сил хватает только на то, чтобы выдохнуть черствое:

– Уходи.

Лайтвуду хочется прижать его к себе, успокоить, но он вылетает в окно. Не видит, как плечи Магнуса начинают подрагивать от несдерживаемых рыданий.

***

Так паршиво Алеку не было уже очень давно. Он мечется из одного конца комнаты в другой, сшибает по пути любимую мамину вазу и разбивает зеркало Изабель. Его тянет на Землю к родному существу, к частичке его души.

А ведь он считал, что уже переборол это чувство. Последние годы только и делал, что постоянно сражался с желанием увидеться с Магнусом.

Но после вчерашнего все оказывается куда сложнее.

– Алек! – в комнату забегает Иззи. Только она может успокоить, уговорить подождать, взять себя в руки. По крайней мере, раньше у нее это хорошо получалось.

Но сейчас даже нежные руки сестры и ее ласковый голос не способны сдержать.

Он вырывается из объятий, выбегает из дома и взмахивает крыльями, устремляясь туда, куда его так тянет. Он поговорит с Изабель позже, тогда же объяснит все родителям, но сейчас он должен быть в другом месте. Должен удостовериться, что с его человеком все в порядке. Должен хотя бы попытаться вернуть на его лицо улыбку.

Он должен рассказать. И будь, что будет.

Магнус стоит на крыше у самого края, устремив взор за горизонт. Он вздрагивает, когда Алек опускается за его спиной, и медленно поворачивается, не доверяя своим ушам.

Ангел смотрит на него. Смотрит внимательно и понимает, что юноша перед ним уже давно не тот ребенок, которого он встретил когда-то. Он вытянулся, сменил милые детские сандалики на дизайнерские ботинки, превратил беспорядочные пряди волос в уложенную прическу. И когда Магс начал подводить глаза черным карандашом?

А взгляд… Сейчас грустный и усталый, но обычно хитрый и словно говорящий: «Я Магнус Бейн, я потрясающий. Разве нужны еще какие-то объяснения?»

Красивый.

Родной.

Черт.

Алек переминается с ноги на ногу, рвано дышит и не знает, что сказать. Протягивает руку ладонью вверх и тянется к Магнусу, но все еще стоит на месте.

Бейну и не надо большего приглашения. Он тихо всхлипывает, прежде чем преодолеть разделяющее их расстояние и уткнуться носом ангелу в шею. Теплые руки обнимают за талию и крепко прижимают к себе.

Скучал.

– Прости, Магс, – шепчет Алек. Одной ладонью притягивает к себе, а другой гладит по волосам. – Прости, я не должен был приходить.

– Это ты прости меня. Вчера я просто был пьян и…

Алек не дает ему договорить. Наклоняет голову и целует приоткрывшиеся от изумления губы. Обхватывает лицо Магнуса ладонями нежно, как будто держит в руках нечто хрупкое — самую большую драгоценность в жизни. Целует неторопливо, каждым движением извиняется за долгое отсутствие, за дни ожиданий, за то, что улетел вчера. Доказывает, что Магс для него дороже всего на свете.

Магнус, пережив первое удивление, начинает отвечать на поцелуй, и теперь уже очередь Алека удивляться. Удивляться своей реакции на несмелые прикосновения, которые заставляют полностью потеряться в этом мальчишке. И когда пальцы Магнуса зарываются ему в волосы, не может сдержать хриплого вздоха.

В тот же момент он прерывает поцелуй, но не отпускает его от себя. Глубоко дышит, смотря в глаза:

– Магнус, я должен кое-что сказать тебе.

И будь что будет.

Телефон Магнуса в кармане разрывается трелью звонка.

***

Писк аппарата отчитывает последние удары сердца миссис Бейн. Он врезается в кору головного мозга и разъедает в нем огромную дыру. Алек замирает в углу палаты и понимает только одно.

Не успел.

В палате два стула, какие-то аппараты и большая кровать, на которой сломанной игрушкой лежит женщина. Ее кожа белее простыни. На одном стуле сидит мужчина средних лет. Седых висков у него не было еще вчера. На другом — Магнус, похожий на отца, как две капли воды. Только в два раза моложе. Он берет холодную ладонь мамы в свою, переплетает пальцы и даже не вытирает слезы, которые проложили на его щеках две мокрые дорожки.

– Алек, ты в порядке?

Лайтвуд так поглощен своими мыслями и попытками забрать боль Магнуса, что не замечает, как сестра заходит в палату.

Он не в порядке. У него в груди дыра размером с бездну, чьи рваные края расширяются с каждой минутой. Он не думал, что переживать боль родного существа так тяжело.

– Я не успел, Иззи. Я хотел сказать ему, но не успел, – говорит хрипло, даже не смотрит на Изабель.

– Ты что? Ты… Алек, знаешь, что произошло бы, если бы ты сказал?

– Его мать осталась бы жива?

– Мир бы изменился! Пришло ее время, и ты знаешь это. Давно знал. Ты ничего не должен был делать.

Алек понимает, как эгоистичен

Наверное, всегда понимал, поэтому и не рассказал Магнусу.

– Скоро Катарина прилетит за своей подопечной, чтобы проводить ее на другую сторону. Она не должна увидеть тебя здесь, Алек.

Уже все равно.

Аппарат начинает пищать быстрее, и мистер Бейн вскакивает со стула, вылетает в коридор и зовет медсестру. Алек уже знает, что это не поможет.

Тучная медсестра очень резво для своих параметров забегает в палату и выпроваживает Магнуса с отцом за дверь. Появившиеся следом за ней медбраты помогают выкатить кровать из палаты. Почти бегут к лифту.

Алек идет следом и видит, как Магнус съезжает по стене вниз, совершенно обессилев. Его стеклянный взгляд устремлен туда, куда увезли его маму, и он просто смотрит, смотрит, смотрит… Вряд ли при этом он хоть что-то видит.

Алек подходит к подростку, кладет руку ему на плечо и чувствует, как тот вздрагивает. Взгляд Магнуса становится осмысленным, как будто он только сейчас понял, где находится. Он смотрит на Алека.