В самый первый вечер после их встречи миссис Бейн отругала Магнуса за то, что он ушел без разрешения, а Мяо за это время порвал диван и столкнул с подоконника любимый фикус мистера Бейна. После этого случая мальчик начал брать котенка с собой на крышу.

Еще Алек знает, что Магнус ходит на танцы, терпеть не может футбол, обожает рисовать, мечтает стать ветеринаром (хотя два дня назад хотел быть космонавтом), чрезвычайно любознателен, иногда может болтать часами, а иногда просто молчать и рисовать, порой улыбаясь сидящему рядом ангелу. Магнус — обычный мальчик. За исключением того, что общается с Алеком.

– Ты пришел сегодня раньше, Ангел, – он широко улыбается и убирает в сторону какую-то книжку, чтобы разложить рядом с собой газету.

Лайтвуд не признается, что последние несколько часов на небесах только и делал, что под вопросительными взглядами Иззи и Джейса бродил по парку от скамейки к скамейке и сетовал на то, что время течет медленно.

Он садится рядом с Магнусом и щурит глаза от яркого солнца, которое впервые одарило жителей Нью-Йорка по-настоящему летним теплом.

Мяо вальяжно растягивается под ласковыми лучами, помахивая хвостом, и даже ухом не ведет, когда прилетает Алек. Кот вообще принял ангела как-то слишком просто, хотя Магнус утверждает, что он не любит чужих.

Мальчик довольно жмурится, когда Лайтвуд расправляет крыло, чтобы Магсу было удобно сидеть.

– Миссис Крейг задала кучу домашней работы, – тяжело вздыхает он и кладет на колени отложенную ранее книгу. – Вот здесь надо нарисовать палочки, как в образце. Рафа сказал, что этих палочек очень много. Целая тысяча! А потом еще нужно с родителями прочитать вон ту книжку, – показывает ручкой на томик сказок.

– Давай сейчас мы с тобой нарисуем целую тысячу палочек, а потом я тебе почитаю?

– Давай, – золотисто-карие глаза светятся от удовольствия: мальчик явно надеялся на такое предложение.

С первой частью домашней работы Магнус справляется на удивление быстро. Он торжествующе отбрасывает карандаш и протягивает учебник Алеку на проверку. Мяо, наблюдающий эту картину, поднимается, подходит к хозяину и забирается ему на колени, всем своим видом показывая, что тоже готов слушать сказку.

– Молодец, – кивает Лайтвуд, отдает учебник обратно и забирает взамен книгу. Прежде чем открыть ее, он любовно проводит пальцами по потрепанным страницам. – В зарослях лопуха у одной старой усадьбы мама-утка вывела утят, но последний её птенец был не похож на остальных…

«Гадкий утенок» был одной из любимых сказок прошлого подопечного Изабель в детстве, и Алек как-то слышал эту историю. Но слышать от других и читать самому — совершенно разные вещи. Они с Магнусом с интересом погружаются в сюжет, рассматривают картинки, нарисованные почти на каждой странице, и даже Мяо пару раз сует свой нос в книгу.

У мальчика блестят слезы на глазах, и он прижимается щекой к плечу ангела, когда Алек читает про злоключения маленького утенка, оставшегося одиноким в суровую зиму. Лайтвуд быстро переходит к следующей странице, перепрыгивая через несколько предложений. Он не хочет, чтобы Магнус плакал.

– О таком счастье я и не мечтал, когда был обычным гадким утенком, – на последнем предложении он закрывает книгу.

Несколько минут на крыше стоит тишина — Алек с Магнусом обдумывают сюжет, а Мяо потягивается и широко зевает, поудобнее устраивая голову на коленях хозяина.

– А мне не жалко утенка. Нет, сначала было жалко. Но потом он стал очень сильным, справился со всем, с чем столкнулся на пути, – Магс задумчиво поглаживает Мяо за ухом. – Но в жизни не должно быть так, чтобы кого-то обижали за то, что он не похож на других?

– Не должно быть, – Алек смотрит на голубое безоблачное небо. – Но иногда бывает. Я надеюсь, что ты не столкнешься с этим, Магс. И никогда не будешь сам никого обижать.

Мальчик очень серьезно смотрит на него и кивает:

– Не буду. Обещаю тебе, Ангел.

– Магнус!

Громкий окрик заставляет их подпрыгнуть от неожиданности.

На крышу выходит высокая женщина в черных брюках и яркой фиолетовой блузе. Волосы заплетены в две тонкие косы и спускаются ниже талии. У нее очень нежные черты лица и добрые-добрые глаза, и Алек понимает, в кого пошел его маленький друг.

Мяо, как только миссис Бейн появляется в поле зрения, поднимается и направляется к ней. Кончик его хвоста мягко двигается из стороны в сторону.

– Снова ты сидишь один на крыше, малыш? – она улыбается сыну и подхватывает на руки кота. – Пойдем в дом.

Магнус поднимается и, собрав вещи, идет за матерью, на прощание помахав Алеку рукой.

__

*1 — некоторые американские дети учатся в начальной школе (нулевом классе) примерно с пяти лет.

***

– Тринадцать, – Изабель, как всегда, появляется внезапно. Она влетает в распахнутое настежь окно, садится на подоконник и сверлит брата недовольным взглядом.

Алек, наблюдающий за спящим мальчиком, прикладывает палец к губам.

– Я знал, что скоро ты придешь сюда, – он присаживается на край подоконника рядом с сестрой.

– Сначала ты прилетаешь на землю каждый вечер и проводишь время с мальчишкой и его котом, наплевав на все запреты, а сейчас уже тринадцатую ночь подряд не ночуешь дома… – гневно шепчет Иззи, и Алек знает, что она сдерживается из последних сил, чтобы не дать ему подзатыльник. – Я же волнуюсь за тебя.

Она резко выдыхает. Весь гнев покидает ее, и она прячет лицо в ладонях. Изабель хочет помочь, просто не знает, как. Хотя сам Алек на расспросы сестры и брата отвечает просто: «Меня тянет к этому мальчику», Иззи считает, что он знает намного больше, чем говорит.

Но она не может не отдать должное тому, как это общение влияет на Алека.

– Он не обычный мальчик, Иззи.

– Да, ты уже говорил. Но не думай, что от того факта, что Магнус может видеть тебя, мне становится легче.

Алек надолго замолкает. Луна за окном полная, яркая, ее свет попадает в комнату и вырисовывает в детской замысловатые тени. Только две фигуры, сидящие на подоконнике, словно не существуют и пропускают свет сквозь себя, как через пустоту.

Изабель мягко берет Алека за руку, и тот неуверенно поднимает на нее глаза. Он не знает, как начать этот разговор, и стоит ли начинать его вообще.

– Ты знаешь, что можешь рассказать мне все?

Сестра смотрит ему в глаза и улыбается, как сотни раз успокаивающе улыбалась в детстве, когда кто-то снова бросал вслед Алеку нечто обидное.

– Я кричал… – голос Алека хриплый. – Той ночью я кричал, Изабель.

Изабель растерянно смотрит на него, от удивления приоткрыв рот.

Ангелы не кричат, у ангелов не должно быть таких сильных эмоций. Даже теряя подопечных, они переживают горе молча, ведь слезы считаются признаком слабости.

Алек переплетает их пальцы и продолжает:

– Магнус родился в ту самую ночь. И мне кажется, что у нас с ним связь… – он старательно подбирает слова. Не знает, как выразить с помощью сочетаний букв и звуков то, что чувствует рядом с мальчиком. – Я ощутил это в то мгновение, как только ступил на Землю снова и увидел его.

– Связь?

– Я чувствую его. И я не могу быть долгое время вдали…

– Ты кричал, – ошарашенно выдыхает Изабель и не может сама поверить в то, что говорит. – Ты бросил Зов. Он — твой подопечный?

Алек грустно улыбается и смотрит на сестру:

– Иззи, это ведь именно я кричал тогда. И ты сама сказала, что Зов бросил я, – он опускает глаза в пол, впервые признаваясь кому-то еще в том, в чем сам себе признался еще в первую неделю знакомства с Магнусом. – Не он мой подопечный, а я его. Он — мой Ангел.

***

– Как же здорово! – Макс расправляет крылья и поднимает руки над головой, чтобы подставить ладошки теплым солнечным лучам и каплям дождя. – Я никогда не думал, что такое бывает.

Алек и Джейс обмениваются понимающими взглядами. Им самим всегда очень нравилась такая погода — грибной теплый дождик и лучи солнца, просачивающиеся сквозь пушистые тучки. Они знают, что чувствует Макс. Младший Лайтвуд спустился на Землю в первый раз и наслаждался всем, что видел вокруг. Его подопечный должен был родиться со дня на день, и Мариза с Робертом попросили Джейса показать брату место обитания людей, а тот позвал с ними Алека. Конечно же, не сказав родителям ни слова.