— Ты что, так сильно испугалась этого шума? Ничего страшного не произошло, Парвати просто пустую склянку разбила — я её «Репаро» починила и всё.

Лаванда кивнула, выдавив из себя слабую улыбку. Произошедшее не укладывалось в её голове — хотелось лечь на пол и зарыдать от безысходности. Что же произошло, какие будут последствия?

Блондинка весь последующий час чаепития в гостиной Башни старост хотела признаться Гермионе во всём, но не могла — ей было банально страшно. Она не знала, что может сделать Грейнджер, будучи в состоянии ярости.

Она всё время провела, стыдливо пряча глаза и проклиная себя и свои кривые руки. Как она могла так провалиться, как?

Лишь в гостиной Гриффиндора Лаванда смогла дать волю слезам. Парвати тут же подлетела к ней и спросила недоуменно:

— Лаванда? Что-то случилось.

Девушка прорыдала в ответ:

— Да, всё просто ужасно! Это ужасная ошибка, ужасная!

Парвати смягчилась и присела рядом, обняв подругу.

— Ты жалеешь, да? Не волнуйся, мы ещё можем пойти к ней и извиниться, рассказав правду.

Блондинка вскочила с постели и резко сказала:

— Ни в коем случае — она меня просто убьёт!

Патил удивилась.

— За что?

Девушка вновь присела на кровать и зарыдала.

— Из-за вашей разбитой склянки и случайно пролила зелье на постель! — проревела девушка.

Индианка изменилась в лице. Она слабо прошептала, словно не веря:

— Что ты сделала?

Лаванда повторилась.

— Пролила зелье!

Медленно Парвати поднесла руки к голове и прикрыла ладонями лицо.

— Ты немедленно должна пойти к ней и всё рассказать.

Лаванда вскрикнула:

— Нет! Ничего не случиться — максимум она вся покроется этими прыщами, и всё! Всё ведь хорошо! — умоляла блондинка.

Но Патил была непреклонна.

— Мы не можем так рисковать. Я сейчас же иду и…

Она вскрикнула, поражённая заклинанием.

— Петрификус Тоталус!

Глядя на неподвижное тело подруги, Лаванда аккуратно левитировала индианку на соседнюю постель и глубоко вздохнула.

Ей оставалось только молиться Мерлину на то, чтобы всё прошло хорошо и с Грейнджер ничего не случилось.

Тем временем Том доделывал уроки под мягкий свет свечи и собирался спать. Доклад потребовал больше времени, чем он думал, и к тому времени, как в соседней комнате затихла возня, парень лёг на постель и подумал о том, что сегодняшний день был гораздо лучше, чем предыдущий.

Уже скоро парня сморило. Тем не менее, от сна не осталось и следа, когда из-за стены послышался нечеловеческий крик.

Парень тут же вскочил с кровати, на ходу натягивая брюки и приглаживая взъерошенные со сна волосы. Он не мог понять, что происходит, и сонно таращился на дверь. В конце концов парень начал осознавать, кто кричит.

Он не помнил, чтобы когда-то до этого бежал с такой скоростью. Он преодолел это расстояние, а считанные секунды и вот уже смотрит на агонию главной старосты девочек. Её кожа вздувалась и лопалась, и по всей кровати были видны кровавые отметины.

У Тома закружилась голова.

Он, не задумываясь, подхватил орущую девушку на руки и вылетел за дверь, не заботясь о своём внешнем виде. Профессор Диппет выглянул из двери и ахнул, увидев свою ученицу. Он побежал вслед за Томом, но ему было сложно его догнать.

Там, где бежал Риддл, оставались огромные пятна крови — кожа девушки к тому времени пришла в совершенно ужасающий вид, а кровь всё текла и текла.

По лицу парня струился холодный пот — он боялся, что не успеет, и с каждой секундой ускорялся.

Директор остановился и попытался отдышаться. Он взмахнул палочкой и вызвал Патронуса, отправляя его к медсестре.

Когда Том прибыл к медпункту, там его уже ждали.

Мадам Помфри ахнула и схватилась за ближайшую стену, когда увидела, в каком состоянии находится Гермиона.

Парень уложил её на кровать, а мадам Помфри влила девушке обезболивающее, массируя горло, чтобы оно смогло пройти в организм.

Женщина схватилась за голову — она не знала, что с этим делать, и понятия не имела, что произошло с девушкой.

К тому времени в медпункт подоспел директор — он с ходу спросил:

— Что произошло?

Мадам Помфри сказала отчаянно, с ужасом наблюдая за гриффиндоркой:

— Армандо, я не знаю, что можно сделать!

Директор спросил:

— Мунго?

Женщина обессиленно кивнула.

Том Риддл опустился на ближайший стул и закрыл лицо руками — ему оставалось только ждать.

========== 29. Едва ль сравнится с той улыбкой, ==========

Гермиона проснулась от дикой боли по всему. В первые мгновения она с непониманием наблюдала, как по её коже идут огромные пузыри. А дальше девушка уже не видела — она выгнулась и закричала от нечеловеческой боли и ужаса.

Она, кажется, сорвала голос. Расплывчато мелькало лицо Тома Риддла. Кажется, он её куда-то нёс, но гриффиндорка не могла быть уверенной полностью — возможно, это и не Риддл был, а кто-то другой.

Это закончилось так же быстро, как и началось. Её вновь куда-то положили, что-то влили, и боль поутихла, а сознание прояснилось — как и зрение. Глазами, полными невыплаканных слёз, девушка наблюдала за теми, кто окружал её.

Директор Диппет разговаривал с кем-то по камину, мадам Помфри стояла у двери, еле сдерживая рыдания, а Том Риддл сидел около её кровати, закрыв лицо руками. Что происходит? И почему так больно?

Гермиона произнесла хриплым голосом:

— Что происходит?

Директор запнулся на полуслове, Риддл поднял голову, а медсестра тут же бросилась к ней, шепча:

— Мы не знаем, но скоро обязательно всё выясним и накажем тех, кто сотворил с тобой такое, обещаю!

Гермиона слабо кивнула и застонала — боль вновь возвращалась. Медсестра тут же сказала Риддлу:

— Болеутоляющее и снотворное!

Слизеринец с готовностью вскочил и, пока мадам Помфри гладила девушку по голове, принёс зелья. Медсестра влила их Гермионе и через несколько минут та провалилась в сон — как раз тогда, когда из камина вышли люди с лимонных мантиях.

Гермиона проснулась спустя несколько часов, когда её полностью окружили колдомедики. Они напряжённо переглядывались и явно не знали, что им делать. Гермиона открыла глаза и хрипло закашлялась, а девушка, стоящая неподалёку, тут же подала ей стакан воды, но пошевелить руками Гермиона не смогла.

Более того, она вообще ничем пошевелить не смогла.

— Откройте рот, пожалуйста, — сказала девушка, и Гермиона подчинилась.

Она осушила весь стакан, и мир стал казаться намного менее унылым.

— Почему я не могу пошевелиться? Меня парализовало? — со страхом озвучила она ужасную догадку.

Один из молодых мужчин тут же замотал головой с явным ужасом на лице.

— Нет, слава Мерлину, нет! Мы сделали это для того, чтобы Вы не смогли увидеть своё тело в нынешнем его состоянии.

Гермиона насторожилась.

— Почему?

Один из целителей прокашлялся и сказал:

— Пожалуй, мы пойдём и… подумаем в более спокойной обстановке. Мэттью, объясни всё девушке.

Молодой парень, который разговаривал с ней до этого, с возмущением посмотрел на говорившего, но к тому времени увидел лишь его удаляющуюся спину. Через несколько секунд палата практически опустела — там остались лишь медсестра, смотрящая на пациентку с жалостью, целитель по имени Мэтью, и сама Гермиона.

Она не могла понять, что происходит. Каким ужасным должно быть зрелище, чтобы её обездвижили? Последнее, что она успела увидеть — это огромные прыщи по всему телу. Неужели это так страшно?

— Пожалуйста, дайте мне самой всё увидеть, — попросила Гермиона.

Целитель поджал губы и покачал головой.

— Я не могу этого сделать, простите. Возможно длительное шоковое состояние.

Гермиона не сдержалась и закричала:

— Мне наплевать, скажите, что со мной!

Парень посмотрел на неё, как на душевнобольную, и сказал испугавшейся медсестре:

— Следите, чтобы она тут ничего не разнесла стихийной магией.