Несчастное животное улетело сразу же, и его всё ещё немного потряхивало, даже когда оно оказалось в безопасности. Гермиона посочувствовала сове — она знала, что её мать, когда злится, может стать настоящей фурией.

Письмо содержало много гнева и непонимания. Она говорила о том, что уже давно пора отпустить эту детскую влюблённость и наконец посмотреть по сторонам. Под «сторонами» миссис Грейнджер подразумевала, конечно, Риддла.

Но Гермиона осталась непреклонной. Она не собиралась бросать Рона ради какой-то слизеринской грязи, и написала об этом маме прямо и доходчиво. Та не ответила и, кажется, обиделась.

С того момента они не переписывались.

Со вздохом Гермиона оторвалась от губ возлюбленного и легла на спину, грустно смотря в небо. Рон почувствовал настроение подруги и спросил печально:

— Опять думаешь о ссоре с мамой?

Гермиона не стала говорить с Роном о Риддле. Она кратко объяснила без особых подробностей. Она сказала, что мама захотела свести её с сыном одной своей подруги и слышать ничего не хочет про то, что у неё уже есть парень.

Рону после этого явно было неловко. Он никогда не думал о том, что отношения с ним могут поставить его девушку в неловкое положение перед семьей.

Он неумело утешал её, и только это спасало. Несмотря ни на что, девушка пыталась не думать об этом и наслаждаться жизнью, но получилось, мягко говоря, не очень.

Вот даже сейчас — экзамены закончились, на улице тепло и хорошо, от озера веет прохладой, Рон целует её, но всё равно не удавалось расслабиться полностью. А если и удавалось, то только на время.

Гермиону очень расстраивал разлад с матерью. Она хотела как можно скорее помириться с матерью, так что сразу после вечера у семьи Уизли она поедет домой.

Перед отъездом девушка много времени проводила с подругами. Милли и Мелани наказали писать им, и посоветовали купить себе сову. Гермиона давно подумывала об этом — родители терпимо относятся к магии и наверняка не будут против. Но питомец был большой ответственностью, и Гермиона не хотела обременять себя заботой.

Не то чтобы она не любила животных, но и не считала их важных атрибутом. К тому же, она с детства хотела кошку, но у мамы аллергия на шерсть. Может быть, чуть позже, когда она начнёт жить одна… Да, это определённо правильная идея. Лучше отложить потенциального питомца до лучших времён.

И Милли, И Мелани очень грустили из-за того, что они расстаются на столь долгий срок. Они договорились встречаться несколько раз за лето в Косом переулке. К тому же, чистокровная Мелани сказала, что попросит у родителей разрешение на их приезд, хотя бы на неделю.

На самом деле, надежда была, так как её родители приемлемо относились к магглорождённым и полукровкам. В конце концов, полукровка Милли каждое лето посещала поместье подруги.

Поездка в поезде оказалась наполненной смешанными эмоциями.

С одной стороны, она была рада тому, что наконец сможет провести время с родителями, ведь она очень соскучилась по своим родным и близким. Также на лето к ним обычно приезжают родственники — мамина тётя, добрейшей души человек, её бабушки и дедушки, а также её двоюродная сестра на несколько лет младше неё, с которой они всегда были дружны.

А с другой — то, что они теперь не будут видеться каждый день, тяготило. Она так сильно привыкла к обществу этих трёх девушек, что расстаться с ними будет для неё сложно. Тем не менее, эти три месяца наверняка пройдут быстро и она очень скоро вернётся в Хогвартс, чтобы провести там ещё один год.

Наверняка все учащиеся мучились подобной дилеммой. В школе — друзья, дома — семья. Как хорошо было тем маггловским детям, которые могли в любой момент летом увидеться с друзьями! Как она им завидовала сейчас!

Тем не менее, Хогвартс был школой-интернатом, и с этим ничего не поделаешь. Это было грустной правдой, но всё же правдой.

Девушки тепло распрощались и отправились каждая по своим делам. Джинни и Гермиона пошли вместе. Когда они наконец нашли семью Уизли, Рон уже стоял рядом с ними и постоянно смешно вытягивал шею, чтобы увидеть появление рыжей и каштановой макушек.

Мать ласково потрепала его по голове, на что тот насупился и сказал: «Мам, я уже не маленький!». Гермиона знала о его комплексах, но промолчала и сделала вид, что не услышала этого. Джинни же коварно улыбнулась — она наверняка ещё некоторое время будет подначивать брата и называть его «маменькиным сынком».

Что поделаешь, такие в семье Уизли были отношения — немного шутливые, даже задиристые, но очень дружные и тёплые. Все друг друга любили — это было понятно ещё с самого первого рассказа Рона. И даже Перси, которого он обзывал нудным зубрилой, он любил — это сквозило в каждом слове, сказанном о нём.

Гермиона тоже не была обделена семьёй и жила в любви и достатке, но она всегда мечтала о братике или сестричке. Но родители отчасти были карьеристами, и даже не думали о втором ребёнке, занимаясь лишь работой. Они думали, что одной девочки вполне достаточно, к тому же какой — их Гермионочка ведь была волшебницей!

В общем, они не хотели, а Гермиона и не настаивала, уважая их право на то, что они взрослые люди и способны сами принимать такие важные решения.

К тому же, они наверняка делали это ещё и из-за самой Гермионы — не хотели, чтобы она потом думала, что её обделяют родительской любовью. Но у неё был совершенно другой характер. Да это уже и неважно. Время уже всё равно упущено.

Наконец Джинни выкрикнула приветствие и их заметили, а Гермионе пришлось перестать думать и обратить внимание на других.

Она смущенно поздоровалась, чем вызвала умиление миссис Уизли. Она взмахнула руками и сказала, не тая:

— Какая же ты красавица! — и она не соврала.

В лёгком летнем платье она действительно выглядела превосходно. Коричневый цвет выгодно контрастировал с оттенком её глаз, а её стройные ножки то и дело притягивали внимание проходящих мимо однокурсников.

Гермиона смутилась ещё сильнее и тихо пролепетала благодарность. Миссис Уизли в ответ благосклонно улыбнулась — девушка понравилась ей с первого взгляда. Сразу видно, что покладистая.

Джинни надоело ждать и она задала вопрос недовольным тоном, но все знали, что за этим скрывалось веселье. Её позабавила сложившаяся ситуация и то, как её подруга и брат неловко краснели и кидали друг на друга взгляды. Они были по-своему прелестными.

— Мы хотим домой или нет?

Артур Уизли спохватился.

— Конечно, конечно. Пойдёмте к камину.

Все поползли к месту назначения. Авроры то и дело кричали:

— Поторапливайтесь!

К камину выстроилась небольшая очередь и им пришлось подождать. Всё было бесплатным и Уизли один за другим исчезли в зелёном полыхании камина. Рон и Гермиона была последними и парень галантно пропустил свою девушку первой, а после переместился сам.

Дом Уизли привёл Гермиону в состояние лёгкого шока — она изумлённо рассматривала пятерых братьев, троих из которых она знала лично. Этими тремя были, конечно, близнецы и Перси. Они уже окончили школу, но девушка успела их застать.

Двое других же были незнакомыми, а оттого загадочными.

После крепких объятий братьев и сестёр был назначен пир в честь… На этом месте Молли замялась, но быстро нашлась и важно продолжила:

— В честь того, что закончился очередной год!

Для Рона и Джинни это действительно было праздником.

Пока Гермиона осматривать в комнате, которую некоторое время будет делить с Джинни, был приготовлен обед.

Вся большая семья собралась за массивным столом. Для старших стояло огневиски, для младших — более щадящее сливочное пиво. Еды было так много, что Гермиона сначала подумала, что этим можно было бы накормить целую армию. Но после того, как уже через первые пять минут стол опустел на добрую половину, она резко поменяла своё мнение.

Многие интересовались девушкой их брата. Братья шутили над Роном и советовали ему благодарить госпожу Фортуну за столь щедрый подарок, а с гриффиндоркой обращались крайне учтиво — только на мисс, но время от времени подмигивали ей, а один из близнецов, кажется, Фред, наклонился к Гермионе и зашептал так, что услышал весь стол: