Гермиона не знала о мыслях, гуляющих в голове будущего Лорда Волдеморта, и была счастлива в своём неведении. Правда, если бы ей сейчас это сообщили, девушка бы не согласилась, потому что счастливой она в данный момент точно не была, ибо всё её лицо уже было в крови, а боль была очень сильной и резкой. Ей оставалось лишь покрепче вцепиться в Энди и пытаться абстрагироваться от боли, но она, как назло, не давала о себе забыть.

Несмотря на то, что Уэст буквально бежал к больничному крылу и прибыл туда уже спустя пять минут, для Гермионы время длилось бесконечно долго и она не могла сдержать слёзы.

Как только Энди распахнул дверь и внёс в комнату Гермиону, мадам Помфри ахнула и, как только парень положил гриффиндорку на кровать, выгнала и его, и Милли с Мелани, которые не могли оставить подругу и побежали вслед за Энди от теплицы. Учащиеся Пуффендуя испуганно переглянулись, но им ничего не осталось, кроме как вернуться на урок, пока они не опоздали.

— Зайдём вечером, — сказала Милли подруге, а Мелани согласно кивнула.

Тем временем мадам Помфри методично поила Гермиону различными зельями и залечивала рану на голове. К счастью, она оказалась не такой большой, и благодарю развитой магической медицине через час не останется не то что шрама, даже следа от этого не будет. Как только медсестра сообщила об этом девушке, она немного расслабилась, да и варева начинали действовать, медленно, но верно ослабляя боль и клоня девушку в сон. В конце концов она заснула, а мадам Помфри устало вздохнула и скрылась обратно в свои апартаменты, приговаривая:

— Бедная девочка…

Здесь всё успокоилось, но в теплицах в это время назревал крупный конфликт. Урок начался благополучно, никто не опоздал, но профессор Спраут, не увидев на своём уроке Гермиону (женщина забыла, когда такое было в последний раз), забеспокоилась и спросила:

— Никто не видел мисс Грейнджер?

Некоторые слизеринцы издевательски фыркнули, гриффиндорцы презрительно отвернулись, а представители факультета барсуков начали оглядываться, словно надеясь найти в их рядах девушку.

Мелани хотела сказать, что Гермиона в больничном крыле, но Энди успел раньше неё:

— Видели, видели, но она не придёт сегодня, потому что это ненормальная курица, — он с отвращением кивнул в сторону Валерианны, а та от возмущения, смешанного с шоком, открыла рот, словно рыба, но разозлённый Уэст не собирался останавливаться, — избила её, — выплюнул парень.

Профессор была шокирована не менее, чем остальные студенты. Даже у слизеринцев расширились глаза от удивления. Стоящая рядом с ним Милли толкнула парня и сделала страшные глаза, будто спрашивая: «Что ты творишь?», но он не обратил на неё внимание, продолжая гневно смотреть в сторону Розье.

Девушка наконец отошла от шока и выступила вперёд, воинственно сверкая глазами.

— Ты кого тут ненормальной назвал, грязнокровка? — признаться, с последним она погорячилась. Уэст не был грязнокровкой, его кровь была чиста, а в родственниках у него ходили Абботы и Брустверы, но ей нужно было его как-то оскорбить. — Якшаешься с грязнокровками и теперь стал таким же, как они, — исправила свою оплошность девушка.

Но эта поправка лишь сильнее разозлила пуффендуйца и он ответил ей ледяным тоном, который явно подразумевал: «Не заткнёшься — убью»:

— Гермиона не грязнокровка, а магглорождённая, и она намного умнее тебя, красивее тебя и в целом лучше, чем ты, Розье, — добил он девушку.

— Ты… Ты… — начала она задыхаться, но тут наконец очнулась профессор Спраут.

Глаза профессора запылали огнём праведного гнева и она закричала, вне себя от возмущения:

— Минус пятьдесят баллов с каждого факультета и вышли отсюда! Оба! — спорщики, не сговариваясь, собрали сумки и пошли к выходу из теплицы, а профессор Спраут ещё и крикнула им вслед, — до конца этого года будете ходить на отработки к завхозу! Вместе! — последнее для них было самым ужасным, но никто не стал ничего говорить, боясь продления наказания до конца учебного года.

Выйдя из теплицы, они, не говоря ни слова, разошлись в разные стороны. Огонь поутих, по крайней мере, у Энди Уэста точно. Он медленно шёл по замку, прошёл через свою абсолютно пустую гостиную, и, оказавшись в комнате, опустошённо опустился на кровать и закрыл лицо руками. Определённо, это был один из самых худших дней в его жизни. Девушка, которая ему нравится, лежит в больничном крыле, долгожданное свидание с ней же, сорвалось, а все вечера до окончания этого года он должен проводить в компании высокомерной Розье, которую он буквально пару минут назад был готов прибить. Утешало лишь одно — у Розье дела явно идут не лучше. В ответ на эту свою мысль парень чуть улыбнулся. Ничего, всё ещё наладится и встанет на круги своя. А этим вечером он сможет навестить Гермиону.

— Цветы! — вдруг воскликнул Уэст неожиданно даже для самого себя, вскочив с кровати. Ему срочно нужно было заказать у мамы её самые лучшие розовые пионы. Он приятно удивится, когда сегодняшним вечером узнает, что это её любимые цветы.*

Время пролетело достаточно быстро, сова уже скоро прислала ответ вместе с букетом роскошных розовых цветов. У Энди голова закружилась от их запаха — пронизывающего, вызывающего, но в то же время очень нежного. Уэст невольно сравнил их с самой Гермионой и понял, что они действительно очень похожи.

Но нужно было спешить — время посещения уже близилось к концу. Уэст преодолел расстояние от своей комнаты до больничного крыла в рекордно короткий срок и, отдышавшись, постучался и вошёл.

Гермиона подняла голову, перестав рассматривать свои руки, и, увидев, что к ней зашёл Энди, искренне улыбнулась. Она не спала уже около часа и ей было ужасно скучно, но как только Гермиона попыталась встать, мадам Помфри тут же вышла откуда-то из глубины больничного крыла и отчитала девушку, мол, до завтра ей разрешено лежать и только лежать. Она не стала противиться и покорно улеглась обратно, вновь заскучав. Так что появление Уэста стало для неё спасением.

— Привет, Энди, — поздоровалась она.

Парень что-то смущенно пробурчал в ответ и крепче сжал нежные стебельки цветочков, которые прятал за спиной. От внимания Гермионы это не укрылось и девушка с любопытством впилась взглядом в несчастного пуффендуйца.

От такого внимания он покраснел, но всё же нашёл в себе силы отдать Гермионе предназначенные ей цветы.

Увидев чудесные творения природы, девушка восхищенно ахнула и, чуть приподнявшись на подушках, приняла их и вдохнула аромат пионов.

— Это же мои любимые цветы! — произнесла девушка смущенно, но прижала их покрепче к себе. — Откуда ты узнал? — с интересом спросила она.

Парень удивился.

— Я не знал, — после этого ему захотелось ударить самого себя за этот трусливый тон, но Гермиона лишь рассмеялась, на что Уэст успокоился и неловко повёл плечами.

— Спасибо, — мягко поблагодарила она парня.

Цвет лица парня стал нежно-розовым, как у этих самых пионов. Гермиона умилилась, но ещё больше смущать парня не стала и поспешила перевести тему:

— Скажешь мне домашнее задание по травологии?

Энди замялся, а Гермиона заметила это и спросила недоуменно:

— В чём дело? Ты не запомнил?

Парень прочистил горло и выдавил:

— Ну, не совсем, — он был не в силах выдержать этот вопрошающий взгляд и взмолился, — спроси, пожалуйста, у Милли или Мелани.

Гермиона поняла, что ему неудобно и кивнула, не став настаивать. В любом случае, девочки наверняка знают причину такому поведению, и она всё выяснит у них, а пока — насладиться обществом очаровательного в своём смущении Энди.

Повисла тишина. Пока Гермиона упорно пыталась сдержать улыбку (как ни странно, у неё получалось на данный момент вполне успешно), Энди думал о том, что если он не скажет сейчас, то потом вряд ли выдастся ещё один шанс. Да и он был уверен в том, что как только он покинет стены больничного крыла, вся решимость сойдёт на нет. Он глубоко вздохнул и приготовился, но начать решил издалека.