– Это, – старик небрежно отмахнулся. – Для Мадрида сойдёт. Тем более, что нашего акробата именно сегодня угораздило едва не оставить нас без огненной жонглёрки.

– Я видел… – Эзра осторожно взглянул на собеседника. – И я бы хотел помочь вам.

– Ты? – брови Бельтрана удивлённо взлетели. – Чем ты можешь помочь? Тебе быть разве что пугалом, отгоняющим птиц от абрикосовых деревьев.

– С четырёх лет я был акробатом в бродячем французском цирке де Марсель. В своё время мы объездили всю страну, от Нормандии до Окситании. О нас ходили настоящие легенды. Однако со смертью одного из артистов наша труппа стала постепенно ослабевать. Кто ушёл на покой, кто подался в солдаты, а кто – в искатели приключений, желая отыскать ещё один Новый Свет. Опечаленный, я покинул Францию и уже несколько месяцев брожу по испанским землям в надежде найти применение своему умению. Кроме цирка… у меня больше ничего нет. Он – вся моя жизнь.

Бельтран, внимательно выслушав историю гостя, задумчиво почесал в затылке.

– Мне жаль тебя, сынок. Но боюсь, места у нас нет. Наш акробат, хоть и не лучший в мире, всё же знает своё дело. Да и деньгами мы не раскидываемся. В холодный сезон еле сводим концы с концами.

– Мне не нужны деньги, – замотал головой Эзра. – Я готов работать за еду и ночлег. А мою долю отдавать вам, на все необходимые расходы.

– Какой тебе от этого толк? – удивился старик.

– Я не потеряю себя, – тихо ответил юноша. – И… Мне больше некуда идти. Мои силы на исходе, а шанс встретить ещё одну труппу в ближайшую неделю крайне мал.

С минуту Бельтран молча разглядывал его, словно погрузившись в собственные размышления. Однако, в конце концов, твёрдо промолвил:

– Сегодня уже слишком поздно, чтобы дать тебе какой-либо ответ, да и ты, вероятно, еле держишься на ногах. Оставайся в этом доме на ночь, а с утра решим, что с тобой делать.

Глаза юноши озарились радостью.

– О, сеньор, благодарю вас!

– Хорошо, хорошо, – закивал старик. – Теперь поди к хозяйке Маргарет, пусть она накормит тебя с дороги. Скажи, что я попросил. А затем заваливайся спать. Завтра поговорим.

Эзра шагнул к нему, крепко пожал его старческую руку и, отперев дверь, исчез в темноте, оставив Бельтрана лишь удивляться порой таким неожиданным поворотам судьбы.

Комментарий к 7. Ночной гость

*Enano (исп.) - карлик

========== 8. Испытание ==========

Старый клоун любил свою труппу. И всех артистов вместе, и каждого в отдельности. Никогда не унывающего Чико, прямолинейного, но верного Артуро, мудрую Пилар. Поэтому на следующее утро, когда его разбудил пронзительный испуганный крик Каридад, он лишь потянулся, медленно встав с постели, и сонными шагами вышел из комнаты.

– Ну что ты так кричишь, дорогая, – обнял он прямо на пороге кинувшуюся к нему девушку.

– Там, в прихожей… – чуть не плача проговорила Каридад. – Человек… Совсем седой. В чёрном плаще. Ещё вчера его не было, а сегодня утром я едва не наступила ему на голову!

– Тише, тише, – клоун погладил её по волосам. – Это мой гость. Вчера было слишком поздно, чтобы предупредить вас.

– Твой гость? – в слезах переспросила девушка, шмыгая носом. – Кто он?

– Бродячий артист, как и мы. Во всяком случае, таковым он мне представился.

– Он выглядит достаточно крепким, – подошёл к ним Марселино и мягко привлёк Каридад к себе. – Но всё же думаю, его стоит испытать.

– О, непременно! – воскликнул старик. – Этим мы и займёмся.

Он приблизился к спящему на полу Эзре и легонько тронул его за плечо.

– Путник, – позвал Бальтран. – Просыпайся. Нечего валяться на входе.

Глаза юноши внезапно раскрылись, и он порывисто, но немного неуклюже и смущаясь, вскочил на ноги.

– Сеньор, – он слегка склонил голову. – Простите меня.

– Не извиняйся, – ответил старик. – И зови меня Бельтран. Это Марселино и Каридад, – он указал на молодую пару подле себя и, усмехнувшись, добавил: – Философ и непоседа.

Эзра улыбнулся им, и девушка, утерев уже высыхающие слёзы, радостно кивнула ему в ответ.

– Твои волосы… – смущённо проговорила она. – Почему они седые? Ты ведь не старик.

– Они всегда были такими, – ответил юноша. – Сколько себя помню.

– А как твоё имя? – вдруг спросил Марселино.

– Эзра. Меня назвали в честь арабского пророка Узайра, советника персидского царя Ксеркса.

Его собеседник недоверчиво поднял бровь.

– Так ты что же, не испанец?

– О нет, я… – юноша на мгновение запнулся. – Я – француз…

– То-то и облик твой не походит на испанский! Отчего же ты покинул Францию?

– Моя труппа…

– Довольно, Марселино, – прервал его Бельтран. – Разговоры потом. Поднимайте остальных и собирайтесь на завтрак, покуда эта жара ещё не спалила наши головы.

Молодые люди, развернувшись, направились вглубь хижины, к спящим товарищам.

– Пойдём, сынок, – старик рукой направил юношу к выходу. – Разомнись как следует. Покажешь нам, на что ты способен. И решение мы будем принимать все вместе.

***

Эзра впервые выступал без специальных лент или трапеций. Перед ним была лишь неровная земля, руки с непривычки утопали в рукавах слишком широкой рубахи, и с неба ярко палило солнце. Утерев со лба капельки пота, появившиеся однако не от жары, а скорее от волнения, уже привычным ему образом он закрыл глаза, вздохнул поглубже и сосчитал до трёх.

В его резко распахнувшихся глазах зрители-артисты увидели неукротимую стихию. Голубизна плескалась бурным океаном, и солнечные блики горели огнём.

Разбежавшись, Эзра подпрыгнул и на лету совершил три кувырка через голову, затем приземлился, снова оттолкнулся, взлетел в воздух, дважды перевернулся, вытянувшись вструнку, опустился на руки, прокатившись по траве колесом, и вернулся в исходное положение.

Поражённые взгляды устремились на акробата. Юноша перевёл дух и, поправив волосы, подошёл к сидящим.

– Можно попросить вас, сеньорита, – он поклонился и протянул Пилар руку. Женщина заулыбалась, обнажая ряд кривоватых зубов.

– Что мне нужно делать? – спросила она, вставая.

– Побудьте моей опорой, – Эзра вывел её на открытое место и, оглядываясь, зашагал назад, отмеривая расстояние.

– Мне просто стоять? – немного волновалась Пилар.

– Да, пожалуйста, – ответил юноша. – Только встаньте поустойчивее и поднимите наверх руки.

Он спиной взошёл на небольшой холм напротив женщины и, повернувшись к Артуро, поманил его. Силач, чуть помедлив, неуверенно приблизился к нему.

– Встаньте на моё место, пожалуйста, – попросил Эзра, поднимая с земли неподалёку лежащую скрученную толстую верёвку, походившую на корабельную снасть. – Возьмите один конец.

Артуро повиновался. Юноша сбежал с холма и отдал второй конец верёвки Пилар.

– Натяните её и держите, что есть сил! – звонко крикнул он. – И ничего не бойтесь!

Артисты исполнили его просьбу, и зрители замерли в предвкушении зрелища.

Внезапно Эзра, словно дикая кошка, стремительно подпрыгнул вверх и ухватился за растянутую верёвку. Подтянувшись на руках, он с бешеной скоростью начал выполнять невероятные трюки, вращаясь вокруг своей оси, совершая бесконечные кувырки и повороты, взлетая на канат и снова падая с него.

Бельтран заворожённо наблюдал за ним.

Под конец, уцепившись ногами, Эзра повис на верёвке вниз головой, улыбаясь и посылая воздушные поцелуи.

Каридад радостно запищала и замахала ему руками.

– Да, молодец, Эзра! – ликовала она. Марселино и Чико одобрительно захлопали в ладоши.

Юноша слегка раскачался и, распрямив колени, сорвался вниз, беспрестанно кувыркаясь, и спустя мгновение достиг земли. Озарив всех собравшихся ослепительной улыбкой, он раскинул руки и низко поклонился. Его грудь вздымалась от учащённого дыхания, а по вискам с влажных серебристых прядей стекали блестящие на солнце струйки.

Артисты бурно зааплодировали, а Каридад вскочила со своего места и принялась прыгать от восторга, словно ребёнок.