– Вот почему… – таинственно повторил он. – Я не Эзра дель Сокорро, Я Эзра Неизвестный.

Камилла с тревогой посмотрела на него. Уловив её взгляд, юноша тут же шагнул к ней и обнял.

– Нет, мама. Это теперь уже не важно, ведь так? Вы – моя единственная семья. И, возможно, именно благодаря тебе я до сих пор жив. Пусть то, что было в прошлом, и останется там.

– Да здравствует наша семья! – Нина широким жестом театрально обняла их обоих.

Камилла облегчённо рассмеялась, словно сбрасывая с себя всё напряжение, пережитое за этот вечер. От радости она не заметила, какой грустью наполнились голубые глаза её сына.

Комментарий к 4. Правда

*Eso es todo (исп.) – вот и всё

**Querida hermana (исп.) – дорогая сестра

========== 5. Мах ==========

Раскалённый воздух танцевал над песками. Тонкая нить каравана пересекала песчаный океан, направляясь на юго-запад, к стенам Каира. Среди попутчиков было множество людей различных каст и занятий – торговцев, простолюдинов, цыган. Никто особо не разговаривал друг с другом, и все старались держаться группами, которыми они вышли из Исфахана несколько недель назад. Их путь пролегал через земли Аравии и Османской империи, где сил требовалось немерено, а остановок, чтобы пополнить запасы еды и воды, было ничтожно мало. Однако, когда проводник зычным голосом известил путников о скором приближении египетской столицы, приободрились даже старики. С новыми силами они погоняли своих верблюдов и взваливали тяжёлые узлы на плечи, чтобы к концу дня, наконец, достичь границ города и вытянутся на бамбуковых циновках, дав отдых усталым ногам.

Услышав о скором прибытии, маленькая Шукар принялась радостно танцевать около матери, откинув белое покрывало, укрывающее её головку от палящего солнца.

– Шукар, побереги силы, – устало окликнула её цыганка. – Воды, что осталась у нас в кувшине, не хватит даже, чтобы напоить казарку.

Девочка остановилась.

– Отчего, мода̀р*, – воскликнула она. – Ведь в городе нас ждёт ночлег и ужин.

Цыганка грустно покачала головой.

– Никто нас там не ждёт, бачѐ**. Если нам удастся договориться о месте в караване, направляющемся до Гадамеса, это уже будет большой удачей.

Шукар неловко потёрла глаза, стараясь избавиться от щиплющихся солёных струек пота.

– Где же мы будем спать, модар?

– Помолись великой Мах, – откликнулась мать. – Она никогда не оставит нас, ни в горе, ни в трудности. Помолись.

Та хотела было уже покорно сложить ладошки, но вдруг замерла. Слишком уж странно прозвучали последние слова матери. Будто издалека, сокрытые пеленой.

«Помолись!» – просил голос.

«Помолись…» – откликалось эхо. – «Помолись…»

Эзра резко открыл глаза. Его комната была светла, словно днём, хотя часы лишь недавно пробили полночь. Поднявшись с постели, он подошёл к окну, чтобы выглянуть на улицу, и внезапно замер от увиденного.

Гигантский серебряный диск парил над ночным городом, заливая своим светом миллионы домов. Он был настолько огромен, что, казалось, занимал собой всё небесное пространство. Потрясённый зрелищем, юноша не мог шелохнуться. Никогда не встречал он ничего подобного.

Несколько бликов полыхнули на тёмной стене. Эзра обернулся и заметил, как подаренный ему кулон начал вдруг неярко светиться. Тонкие лучики вырывались из его граней и устремлялись к лунному сиянию, растворяясь в нём и распадаясь на сотни маленьких искорок. От изумления у юноши перехватило дыхание. За несколько мгновений серебристая пыль наполнила почти всю комнату и окутала его с ног до головы. Он пытался поймать её, но она ускользала сквозь пальцы, словно вода – неосязаемая и неуловимая.

– Это непростая задача.

Эзра вздрогнул от неожиданности. Только сейчас он заметил искрящийся силуэт у окна.

– Кто ты?

Словно в ответ на его вопрос, миллионы искорок завертелись вокруг таинственного визитёра, на миг скрывая его из виду. А затем перед юношей предстала белокурая женщина с серебряной кожей, в платье, чей подол растворялся в воздухе, точно незавершённый эскиз художника.

– Здравствуй, Эзра, – произнесла она тихим шелестящим голосом и таинственно улыбнулась. – Вот мы наконец и встретились с тобой. Как же я долго этого ждала. Двадцать пять лет прошли, как сон.

Эзра не мог произнести ни звука. Он лишь не мигая смотрел на гостью, стараясь убедить себя в том, что это не сон.

– Ты не спишь, – будто прочтя его мысли, произнесла та. – Я пришла к тебе, потому что обещала твоей матери позаботиться о тебе, пока ты снова не найдёшь её.

– Моей матери? – едва слышно переспросил юноша.

– Та девочка, которую ты видел во сне. Маленькая Шукар – теперь она уже совсем взрослая женщина, умная и невероятно красивая. Я наблюдала за ней с самого детства. Эта воля, эта сила духа и непреклонный характер – это в тебе от неё. Как и любовь к движению, впрочем. В былые годы никто не мог сравниться с ней по изяществу танца и искусной игре на тамбурине. Даже когда ей пришлось тяжело работать, прислуживая богатым господам, она не теряла своей красоты. Она всегда была ослепительна. За что и полюбилась графу де Мельгару…

– О чём ты говоришь? – Эзра тщетно пытался понять хоть слово. – Кто ты? Откуда ты знаешь о моей матери?

– Ах да, – улыбнулась гостья. – Я забыла назвать себя. Как непочтительно с моей стороны.

Она слегка наклонила голову.

– Меня зовут Мах, я богиня Луны и покровительница твоего народа. Ещё будучи совсем юной, твоя мать бежала из Персии от междоусобных войн после воцарения на престоле Надир-шаха и нашла своё пристанище в Мадриде, в небольшом бродячем таборе. Она бралась за любую работу, лишь бы не обременять собой и без того безмерно щедрых и гостеприимных кочевников. Когда ей посчастливилось попасть прислугой в дом богатой графской четы, её счастью не было предела. Однако радость длилась недолго – уставшему от своенравия жены графу приглянулась скромная и молчаливая восточная красавица. Графиня была вне себя от ярости и приказала слугам избавиться от девушки. Спасая свою жизнь, Шукар бежала из города и снова присоединилась к табору. Там она жила несколько месяцев, покуда не родился ребёнок – единственная память о любви к Кустодио де Мельгару. Она души в нём не чаяла, лелеяла его и пела ему чудные колыбельные. Когда же он заболел, Шукар, забывшей об опасности, пришлось в одну из ночей вернуться с ним в Мадрид, чтобы умолять графа на коленях помочь их ребёнку. Однако вместо хозяина дома она встретила лишь его ревнивую супругу. И на этот раз ей не удалось скрыться от погони. Зная, какое наказание ждёт её за содеянное, твоя мать решила покончить с собой, спрыгнув с моста Сеговия в волны Мансанареса. Она лишь успела попросить меня позаботиться о тебе. Я не могла отказать ей. И вот теперь ты – здесь…

Юноша молчаливо внимал её словам.

– Ты здесь, Эзра. Тот самый ребёнок графа Кустодио де Мельгара и юной цыганки. В тебе кровь двух миров, могущество королевской Испании и таинственные силы Востока. А отныне, – богиня протянула руку и легко дотронулась до его серебряных волос. – И благословение луны.

Эзра вдруг отстранился.

– Как такое возможно? Персия, графы, прислуга…

– Другой век – идеальное место для того, чтобы спрятать тебя и не бояться, что тебя найдут или потревожат.

– Другой век? – изумлённо переспросил юноша. – Какой же это?

– Ты родился в 1783 году в Серседе. Я как сейчас помню эту восхитительную ночь. Сверкающее миллиардами звёзд небо. Шепот могучих деревьев. И такое же полнолуние… – Мах улыбнулась.

– Мне… сложно в это поверить, – Эзра с трудом подбирал слова. – Кажется, будто я до сих пор в забвении.

– Милый Эзра, – богиня снова сделала к нему шаг. – Я знаю, о чём ты думаешь сейчас. Как было бы хорошо проснуться и понять, что всё увиденное здесь лишь плод твоего взволнованного воображения. Но это не сон. Двадцать пять лет ты жил с мыслью о том, что твоя семья – единственные люди, которым ты можешь верить и которых можешь любить. Но уверяю тебя. Твоя настоящая мать всё ещё надеется на встречу с тобой. Как этого ждёт любая женщина, потерявшая своё дитя.