Улыбнувшись своему воспоминанию, Эзра подошёл к девочке и опустился с ней рядом.

– Ты слишком сильно хочешь достичь совершенства, – сказал он. – Но оно никогда не придёт, если ты не научишься быть свободной. Всё искусство акробатики основано на умении призывать свободу в тело в самый нужный для тебя момент. Будь то прыжки по канатам или жонглирование огнём.

Юноша повернул голову и успел заметить, как лёгкая улыбка скользнула по губам Гайде, хотя она изо всех сил старалась сохранить хмурое выражение лица. Тогда Эзра по-дружески поддел её плечом, и девочка сдалась, невольно рассмеявшись:

– Я знаю, знаю! Что надо быть свободной, что надо двигаться плавно, но… Какая тут свобода, когда этот чертов обруч так и норовит выскользнуть у меня из рук!

– Потому что ты пытаешься удержать его. Никому не нравится, когда его удерживают насильно. Вместо того, чтобы держать – лови. Позволяй ему ложиться в твои пальцы, а не вырываться из них.

– Это лишь красивые слова.

– Вовсе нет! Наука ловкости состоит в том, чтобы найти идеальное равновесие между свободой и напряжением внутри себя. Вот представь. Есть два сосуда, соединённые между собой тонкой трубкой, – Эзра поднял руки и попытался изобразить сосуды. – Вода из более высокого должна попасть в более низкий. Если в первом будет лёд, второй останется сухим. Так же, как и если в верхнем будет лишь пар – второй снова останется сухим, потому что ни лёд, ни пар не смогут пройти по трубке и заполнить его.

Гайде молчала и лишь не мигая смотрела на плавные движения акробата.

– Но если мы нальём в первый сосуд чистую воду, – продолжил юноша. – Тогда она заполнит собой трубку, и пускай хоть по капле, но в конце концов нижний сосуд неизбежно наполнится до верха. Понимаешь, о чём я говорю?

Девочка кивнула и уставилась на него широко открытыми глазами. От её заворожённого взгляда Эзра рассмеялся.

– Ты самый благодарный слушатель из всех, что у меня были, – заметил он.

Гайде подхватила его смех.

– Я поняла, что ты имеешь в виду, – увлечённо сказала она. – Нужно быть гибким, уступчивым и терпеливым, как вода. И тогда сможешь принять форму любого сосуда. То есть, – она быстро поправилась: – сможешь выполнить любой трюк.

– Не любой и не сразу, – мягко поправил её Эзра. – Но путь к достижению цели станет определённо приятней и проще.

Девочка радужно улыбнулась ему и, обхватив колени руками, подняла глаза к своду шатра.

– Мне так этого не хватает… – неопределённо протянула она. – Бедный Бельтран! Он так намучался со мной, пытаясь научить меня жонглировать. И всё равно мне ещё очень далеко до его мастерства.

– Зато у тебя есть преимущество – твоя юность и гибкость. Вряд ли Бельтран сможет так же ловко вскочить на руки или растянуться в шпагате, как это делаешь ты.

– Конечно, – Гайде согласно закивала головой. – Но что мне с того? Abuelo** и Чико смешат людей, Марселино и Каридад – отличные наездники, Артуро – силач, Гаспар – акробат. А кто я, если во мне половина от жонглёра и половина от гимнастки?

– В этом вся суть, – ответил Эзра. – Ты можешь быть кем захочешь, ведь у тебя, в отличие от других, есть целых два пути.

– Могу! – фыркнула она. – Только пытаясь идти по этим путям одновременно, я в итоге не достигаю ничего.

– Ты не права, – возразил ей юноша. – Я не знаю ни одного человека, который мог бы повторить то, что ты умеешь уже сейчас.

Гайде пожала плечами. Её чёрные косы почти расплелись, и несколько прядей беспорядочно разметались по спине. С минуту она молчала, глядя в сторону и напряжённо о чём-то думая. Эзра захотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но она вдруг снова заговорила сама, и на этот раз её голос был очень тихим и робким.

– Мне ведь всего пятнадцать… Знаешь, давным-давно, когда я жила в небольшом таборе у Серседы, одна цыганка укладывала меня спать, укрывая одеялом из шерсти и льна. Она обычно гладила мои волосы, вот так, – девочка подняла руку и легко провела ладошкой по серебряным прядям юноши. – И всегда приговаривала: «Спи, мой огонёк, спи! Пусть звёзды освещают твой путь в царство великой Мах. Пусть она споёт тебе колыбельную и убаюкает на своих руках».

Эзра внезапно изменился в лице и устремил свой взгляд на девочку, почти перестав дышать.

– Ещё она рассказывала мне о далёких краях, – продолжила Гайде. – Где плещутся океаны песка, женщины носят длинные платья, и лица у них закрыты до самых глаз. Вместо лошадей по земле ходят диковинные горбатые животные, на которых торговцы возят еду и одежду. И всё там другое – и язык, и пища, и церкви, и даже солнце! – девочка мечтательно обвела глазами шатёр. – Хотела бы я побывать там… Она сказала мне, что я родом из этих земель, и что в моих жилах – та кровь. Но это слишком невероятно, чтобы быть правдой, – она покачала головой.

Изумлённый, Эзра смотрел на Гайде, не веря своим ушам.

– Это слишком невероятно, чтобы быть правдой, – прошептал он, повторяя её последние слова.

Девочка встрепенулась и, обхватив ладонями его руку, с надеждой в глазах спросила:

– Я же когда-нибудь попаду туда, Эзра? Это не может быть слишком далеко! У нас есть кибитка, и двое крепких лошадок. Вот было бы приключение! – она восторженно затормошила его плечо.

Юноша собрался было ей ответить, но в тот же миг в шатёр вбежала Каридад и, едва переводя дыхание, взволнованно защебетала:

– Вот ты где! Наконец-то я нашла! Люди ждут тебя, Эзра, им нужен ты! Мы все остались на площади, но они настойчиво выкрикивают твоё имя!

Услышав это, Гайде вскочила на ноги и потянула юношу за руку.

– Пойдём! – она буквально потащила его за собой. – Ну пойдём же!

Едва успев осознать происходящее, Эзра поднялся и отправился вслед за ней, всё ещё продолжая удерживать её хрупкую ручку в своей ладони.

Комментарий к 12. Беседа с огнём

*Каскад – жонглёрский трюк

**Abuelo (исп.) – дедушка

========== 13. У костра ==========

Гаспар в очередной раз приложился к фляге и, сделав несколько глотков, отёр влажные губы рукавом.

– Это безумие.

– Это наш шанс! – возразил Марселино. – Когда ещё мы сможем рассчитывать на такую удачу?

– Только представь, Гаспар, – поддержала его Каридад. – Знатные дамы в изящных нарядах, галантные кавалеры, кругом золото и серебро, драгоценности, красота! Все кружатся в медленном вальсе, а королева поднимает руку в приветственном жесте и машет господам с балкона…

– И чуть что пойдёт не так, нас тут же с позором прогонят, и это в лучшем случае, – не унимался акробат. – Какое вообще ты право имел решать за всех нас? – вдруг обратился он к сребровласому юноше, сидящему напротив него по другую сторону костра.

– Мне показалось это отличной возможностью сделать нашу труппу не только бродячей, но и что-то значащей, – просто ответил Эзра.

– Тебя кто-то об этом просил?

– Умерь пыл, Гаспар, – негромко осадил его Бельтран. – Эзра хотел как лучше, но, разумеется, его решительность оставляет массу вопросов. Обычно в нашей небольшой цирковой семье мы принимаем все решения вместе, сынок.

– Вы правы, – юноша опустил голову. – Так и должно быть. Я лишь подумал, что отрывать вас от представления на площади и звать только ради того, чтобы обсудить предложение, на которое вы и без того наверняка согласитесь, не имеет смысла.

– «Подумал», «наверняка», – кривя рот, передразнил его Гаспар. – Есть же установленные правила…

– Не сейчас, прошу, – вскинул руку старый клоун. – Чем препираться, давайте лучше обсудим наши дальнейшие действия. Все ли согласны, какие у кого мнения или идеи? Мы не свора бродячих псов, в конце концов. Нужно всё решать цивилизованно. Что скажешь, Пилар? – обратился он к высокой женщине.

– Я уверена, что лучшего времени для того, чтобы показать себя, нам не найти, – сказала та, смущённо улыбнувшись. – Без денег мы оттуда не уйдём, а значит, всё, что нам нужно, это хорошо сделать свою привычную работу.

– Пусть эти аристократишки узнают, кто такие цирковые! – подал голос Чико, удобно расположившийся на поваленном бревне, словно воробей на жёрдочке. – Да я бы им задаром таких виражей накрутил!