Под его пальцами Луи будто воск: плавится и течёт, теряет свою жёсткую форму. Губы дрожат, когда он отвечает на поцелуй Гарри, прохладные пальцы исследуют подтянутое тело с робостью, каким-то благоговением.
— Идём, — поднимается Гарри, и руки преступника соскальзывают с его тела. — Давай.
Стайлс тянет его в спальню, спотыкаясь на ступенях в сумраке приближающейся ночи. Влажная ладонь Луи выскальзывает из пальцев, но он ловко перехватывает запястье, дёргает на себя. Преступник поддаётся, прижимает Гарри корпусом к стене, вытряхивая кислород из лёгких.
— Чёрт, — стонет Гарри.
— Уверен, что хочешь этого? — жаркое дыхание обжигает кожу. Луи трётся бёдрами, покусывает шею. Хаотично, жадно, будто хочет получить всё в одно мгновение.
— Я уверен, уверен, — бормочет Стайлс.
И когда властная рука обвивается вокруг талии, когда Луи прижимает к себе и почти тащит в спальню - Гарри не противится. Возбуждение достигает предела, выкручивает ощущения на максимум: каждое лёгкое касание, каждый взгляд из-под ресниц.
Лёгкий толчок сбивает с ног и Гарри падает, сжимая в пальцах воздух в попытке ухватиться. Лопатки утопают в перине, а Луи мрачной тенью возвышается над ним, распластанным на кровати, открытым. И первый раз за всю его насыщенную жизнь Гарри не чувствует себя уязвимым.
Преступник стаскивает футболку через голову, ставит колено на кровать между разведённых ног Гарри, и сердце в груди у последнего делает кульбит и подлетает куда-то к горлу. Луи подавляет, подчиняет себе. Природный магнетизм и затаённая внутри опасность плотной, осязаемой аурой окружают его застывшее в нерешительном напряжении тело.
— Так и будешь просто смотреть?
Голос дрожит, выдавая волнение, но это не страх. Возбуждение, сильное, накрывающее с головой, владеет телом, скручивает в тугой ком мысли, и только одна владеет сознанием - он мечтает, чтобы Луи начал действовать. Но тот не торопится, будто специально, медленно выдыхает, окидывает Гарри взглядом.
— Что мне сделать? — преступник наклоняется, упирается руками в матрас по бокам от Стайлса. — Скажи, чего ты хочешь?
Гарри приподнимается на локтях, ловит его губы своими. Уговаривать не приходится, преступник включается в поцелуй мгновенно. Скользит языком в рот, вылизывает. Стайлсу приходится выгнуться, чтобы прижаться грудью к нависающему над ним Луи.
— Ты должен знать, мне очень трудно держать себя в руках, — сквозь поцелуй предупреждает Луи, а Гарри лишь усмехается в ответ.
— Не сдерживайся! Делай, что хочешь.
Рукой Луи подхватывает его под поясницу, прижимает к себе, и Гарри ликует в глубине души, но преступник лишь целует, поддерживая их обоих на весу. Медленно, тягуче. Гарри рычит и кусается, побуждает к действиям, но он неумолим. Кажется, ему и не нужно большее. Лишь целовать.
— Луи, — зовёт Гарри. Голубые глаза заволокло чернильными тучами, и Стайлс тонет, заглядывая в эту бездну. — Ну, давай же!
Он трётся бёдрами, а преступник втягивает воздух через зубы, сдерживая стон.
— Я буду максимально осторожен с тобой. Скажи, если что-то не понравится или будет больно?
Гарри кивает в ответ, хоть и не понимает для чего такая предосторожность. Преступник осторожно опускает его на кровать, помогает стянуть футболку. Швы ещё немного побаливают, но за общим возбуждением Гарри почти не чувствует этого.
— Там, — указывает он рукой в сторону тумбочки, потому что сил ждать уже нет, и пока Луи ищет смазку на ощупь в мягком полумраке комнаты, Гарри избавляется от домашних штанов, от влажного белья.
Перед искушением не устоять, член сладко ноет, и Гарри идёт на поводу у своих желаний - обхватывает его ладонью, размазывает естественную смазку по стволу. Он дрочит медленно, с удовольствием, откинув голову назад, кусая губы.
Лишь тяжёлый выдох Луи возвращает в реальность, и Гарри открывает глаза, приподнимается, чтобы рассмотреть его. Преступник заворожено следит за движениями его руки, сжимая ярко-красный тюбик в руке.
— Тебе нужно особое приглашение? — приподнимает Гарри бровь.
Луи отрицательно трясёт головой, сгоняя морок. Он бросает найденные презервативы и лубрикант на кровать у головы Гарри, подтягивается ближе и оставляет короткий поцелуй на губах. Гарри приподнимает свободную руку и пытается коснуться щеки, но Луи сжимает запястье и дёргает его, переворачивая на живот.
— Прости, — шепчет он в покрывшиеся мурашками плечи. — Так сильно хочу тебя.
Рука скользит ниже, пальцы аккуратно обводят поврежденный участок кожи. Луи опускается, невесомо касается шрамов губами.
— Тебе лучше поторопиться, — выдыхает Гарри в простынь, но преступник хмыкает в ответ.
— Впереди вся ночь, — Луи прижимается щекой к ягодице, трётся, покусывает. — А ты у меня в плену, — Гарри ёрзает под ним, надеется на большее, но получает лишь лёгкие поглаживания и невесомые прикосновения.
Всё, что делает Луи, воздушное и лёгкое. Стайлс даже не замечает за всей этой лаской, как Луи раздевается, как греет смазку в ладонях. Лишь когда он медленно проникает пальцами в тело, Гарри стонет, скорее от облегчения, чем удовольствия - наконец, началось.
Он понимает, как ошибался спустя несколько бесконечно долгих минут. Медленно, деликатно, до покалывания в кончиках пальцев, Луи сводит с ума. Целует, гладит, почти не растягивает его. Привыкший к быстрому, порой грубому перепиху с Келом, Гарри не в состоянии оценить подобную кропотливость.
— Ты не мог бы?…
Луи понимает с полуслова, растягивает чуть сильнее, поцелуи перетекают в укусы. Стайлс выгибается, теряет голову от всех этих малозаметных прикосновений.
Но терпение кончается задолго до того, как Луи удаётся насытиться податливым телом. Гарри приподнимается, толкает его в плечо, без слов приказывая остановиться, дать ему волю, и преступник с сожалением отстраняется.
— Иди сюда, — зовёт Стайлс, и так же не церемонясь заваливает его на спину, перекидывает длинную ногу через татуированное тело. — Я и так был слишком терпелив.
Луи пытается возражать, но Гарри уверенно сжимает его волосы в кулаке, прижимает голову к матрасу. Нежный поцелуй, на который преступник отвечает с энтузиазмом, сглаживает грубость, расслабляет. Стайлс на ощупь находит презерватив, зубами рвёт блестящую обёртку, с наслаждением наблюдая за лицом преступника - он не отрывает от Гарри чёрного, сверкающего совершенным безумием взгляда.
Осторожно насаживаясь на член, блестящий латексом, Стайлс стонет в голос и с удовольствием, краем сознания отмечая, что сейчас Кел не попросит его быть тише. Это не Кел.
Рот Луи умоляюще приоткрыт, и он вторит хриплым стонам Гарри, нежно сжимая ладонями его бёдра. Не направляет, позволяет действовать самостоятельно, лишь поддерживает.
— Так хорошо, — произносит Гарри и прижимается лбом ко лбу Луи.
— Лучше, чем я когда-либо себе представлял, — сипит Луи в ответ. Его горячие ладони гладят бока, поясницу, вплетаются в волосы, чтобы притянуть для поцелуя.
Никто не целовал Стайлса так. Он поддаётся алчущему напору чужих влажных губ, замирает, концентрируясь лишь на движениях сладкого, настырного языка Луи внутри.
Преступник тянется следом за губами, когда Гарри отрывается от его рта, выпрямляется, но рука в волосах всё так же прижимает голову Луи к кровати. Стайлс улыбается, с превосходством смотрит сверху вниз. Лёгкое движение бёдер и Луи выгибается под ним, тяжело дыша.
— Могу я трахнуть тебя? — с лёгким господством в голосе спрашивает Гарри, и Луи кивает, облизывается. Его растерянный взгляд бегает по лицу Гарри, будто он не может поверить в происходящее до конца.
Движения убеждают в реальности, когда Стайлс медленно, почти лениво приподнимается на члене, и так же медленно опускается до упора. Гарри хорошо, и это понятно, он полностью контролирует процесс, двигается так, как хочет, насаживается под тем углом, который доставляет удовольствие именно ему.
Но то, что чувствует Луи просто невероятно. Стайлс видит, как покрывается мурашками его кожа от лёгких поглаживаний, слышит, как он скулит, замечает, как широко распахнуты глаза, полные электричества, будто он боится упустить хотя бы секунду, моргнув.
