Гарри всхлипывает, стараясь сдержать в себе слёзы, когда его член оказывается у Луи во рту. Так приятно ему ещё не было никогда. Эмоции захлёстывают, погребая под собой. Горячий язык Луи рождает чистый восторг где-то под рёбрами, заставляя вспыхивать мириады искр перед глазами. Слёзы сами по себе текут по щекам. Это не от боли или унижения, всё дело в удовольствии. Гарри не может сдержать солёную влагу, потому что чувствует себя таким любимым в этот момент.

Руки сами тянутся к лицу Томлинсона. Подросток мягко кладёт ладони на его щёки, останавливая. Он кончит, просто не сможет сдержаться, если Луи сейчас же не перестанет. А расстраивать ещё одного Томлинсона совсем не входит в его планы. Он получит сполна от Уилла, когда эта партия игры закончится, не стоит злить ещё и Луи.

- Готов? – хрипит Лу.

Его голос уничтожен, слишком низкий и хриплый, и от этого голова кружится всё сильнее. Гарри вытирает слёзы со щёк и забирается на кровать. Уилл ведёт плечами, пытаясь размять затёкшие руки, но это доставляет боль, и он невнятно стонет сквозь скотч.

Такого опыта у Гарри не было. Да что там, до близнецов у него не было никакого опыта, поэтому он позволяет уверенным рукам Луи направлять себя. Он слушается, когда ломаный голос отдаёт ему мягкие приказания. Как в тумане он входит в податливое тело Уилла, придерживая того за ягодицы руками и стонет. Стонет в унисон с Луи, которого эта картина заставляет содрогаться от немыслимого возбуждения.

Томлинсон гладит напряжённую спину брата, специально задевая перетянутые запястья, вызывая боль. Он шепчет что-то ободряющее Гарри в ухо, пока тот медленно движется в его брате. Гарри плотно прижимается лобком к горячим ягодицам Уилла, входя максимально глубоко. Парень под ним ёрзает, похныкивает. Подросток замирает, впиваясь ногтями в кожу спины.

- Это невозможно, Лу. Я не продержусь долго, - говорит Гарри, глядя Луи в глаза. – Он такой сладкий.

Гарри сглатывает слюну от того, как много вожделения на лице Луи, от того, как узко и горячо внутри Уилла. Луи кивает, давая безмолвное разрешение на то, чтобы кончить. Гарри подаётся назад бедрами, практически покидает тело Томлинсона, а потом резко вперёд. Его всхлип заглушается поцелуем, когда Луи прикладывает ладонь к горящей щеке и, поворачивая голову подростка к себе, целует. Грязно, мокро, подстраиваясь под движения Гарри.

Всего несколько секунд, и Гарри разрывает поцелуй, изливаясь глубоко в Уильяма. Тот стонет и дёргается, уже не обращая внимания на боль. И пока подросток медленно слезает с кровати, оглушённый всем, что сейчас произошло, Луи уверенно и резко отрывает скотч.

- Ты мудак! – кричит Уильям, заставляя Гарри вздрогнуть и обернуться. Он в ужасе от всего, что натворил. Но Уилл не смотрит на него, лишь на ухмыляющегося брата.

- Знаю, но ты сам виноват, - Луи шлёпает брата по попе, и занимает место Гарри.

- Развяжи меня! Живо! – командует Уилл, всё ещё надеясь на то, что спектакль закончился.

Но Луи плевать. Он размашисто входит в брата, приподнимая его за бедра над кроватью. Уильям кричит и стонет, пока близнец вбивается в него.

И Гарри снова тошнит. Он, пошатываясь, добирается до двери и буквально вываливается из комнаты. Позади остаются влажные шлепки тел и громкая ругань Уильяма, сквозь всхлипы удовольствия. А потом Гарри слышит своё имя. Он уже вне пределов комнаты и можно сделать вид, что не услышал. Но что-то внутри не позволяет ослушаться. Гарри возвращается, отчаянно ненавидя себя за то, как безропотно он готов подчиняться.

- Твои вещи… в коробке… под моей кроватью… - в три приёма удаётся выстонать из себя Уиллу, пока Луи пытается добраться до его рта, подтягивая голову к себе за волосы и ни на секунду не переставая трахать.

- Ну, вот нахуя? – рычит Луи, вдалбливаясь в брата.

Его бледные пальцы зажимают рот, и Уилл дёргает головой, пытаясь освободиться. Но уже поздно, Гарри знает, где его одежда. А Луи явно не собирается прерываться, и это тот самый шанс сбежать. Так почему же его ноги приросли к полу, а в душе нет ликования, лишь чёрная дыра сожаления.

Гарри вдруг понимает, как сильно он разочарован. Уилл выгоняет его, а Луи отпускает.

Подросток медленно, спиной пятится назад, внимательно вглядываясь в братьев, стараясь запомнить. Луи выглядит, словно Бог: по его золотистой коже стекают крупные капли пота, накаченные бёдра двигаются резко и мощно, на напряжённых руках, которыми он держит тело Уильяма и закрывает ему рот, проступают вены. Лицо Луи напряжено, зубы сжаты, серые глаза как никогда раньше напоминают сталь. Уильям напротив выглядит потерянным: его волосы в полном беспорядке, на запястьях вокруг ремня проявляются синяки, а ноги дрожат, что заметно даже не смотря на ритм, что выдерживает Луи, трахая брата. Но Гарри его не жалко, хотя бы потому, как сильно истекает смазкой его член. Уильям получает удовольствие.

Но голубые глаза вдруг вспыхивают яркой искрой, и Уилл кусает Луи за палец, отчего тот громко вскрикивает и со злостью вдавливает лицо брата в матрас. Но подросток слышит, как тот вопит в покрывало слово «проваливай» и оно определённо относится к Гарри.

Он, наконец, отмирает и бросается в соседнюю комнату. Одежда действительно в коробке, и Гарри спешно натягивает её, не обращая внимания на угрожающий хруст ткани в его руках. Когда последняя пуговица уже застёгнута, в комнату врывается Уильям, распахивая дверь так, что она врезается в стену. Гарри подпрыгивает, инстинктивно выставляя руки вперед. Но он знает, что если братья действительно хотят сделать больно – они сделают, и ничто их не остановит.

- Это твоя вина! – кричит Уилл на Гарри, натягивая трясущимися руками чистые боксеры на себя.

- Вообще-то нет, Уильям Томлинсон! Это твоя вина! Ты изменил правила, - появляется в комнате Луи.

Гарри пытается проскочить в открытую дверь, пока они буравят друг друга тяжёлыми взглядами, но твёрдая рука Луи хватает его выше локтя, резко возвращая обратно.

- Уилл, ты можешь по-человечески сказать, чем недоволен? Ты забрызгал спермой мою постель, так что не рассказывай сказки о том, что тебе не понравился секс, - настаивает Луи, так и не отпуская руку Стайлса.

- Да не в сексе дело, Луи! Будто ты не трахал меня раньше. Но опустить до уровня игрушки!.. – Уильям застёгивает джинсы, бросая злобные взгляды на Гарри.

- Ооо, - тянет его брат, разжимая руку. Он подходит к брату и притягивает к себе, нежно целуя. – Да брось, детка.

Но Уилл не хочет бросать. Он унижен тем фактом, что оказался на месте Гарри. Такого никогда не было. Братья могли ложиться друг под друга сколько угодно раз, но они оставались теми, кто диктует правила, а остальные в их постели – лишь средство получить удовольствие.

Вырываясь из объятий брата, Уильям достаёт из шкафа коробку и ставит её на кровать. Он открывает крышку, показывая Гарри содержимое. Внутри полно фотографий: парни и девушки, совершенно разные.

- Ты не особенный, Гарри. Просто один из многих, ясно? – вытаскивает из ящика стола фотографию, и Гарри с ужасом видит себя на ней. Уильям переворачивает её и пишет позади дату, а потом не глядя отправляет в коробку. – Всё, свободен.

Гарри, как и сутки назад, в той же ситуации: слёзы текут по щекам, и его умоляющий взгляд направлен на Луи. Только теперь всё извращено, вывернуто наизнанку. Теперь уходить подобно смерти. Теперь Гарри не уверен, что мир примет его назад, такого испорченного, грязного.

My memory’s hazy \ Моя память затуманена

- Лу… - шепчет он, с надеждой, что всё ещё можно поправить, что Уилла всё ещё можно убедить.

- Прости, малыш. Уильям сделал выбор.

И Гарри вылетает из комнаты, захлёбываясь слезами. Одежда неприятно натирает кожу, и он не может взять в толк, как за сутки можно было отвыкнуть от неё настолько. Шнурки на кедах не поддаются дрожащим пальцам, и Гарри оставляет как есть. Хватает куртку и открывает дверь.

Он медлит на пороге, всё ещё не решаясь переступить эту грань. Но потом вспоминает безразличные серые глаза и наполненные гневом голубые, и внутри него взрывается сверхновая из эмоций, таких разных и противоречивых, что подростку кажется, будто его голова разлетится на куски.