— Это потому, что мы встретились?

— Да.

Полиэтилен зашуршал, когда Гарри перевернулся и осторожно сел. Луи кивнул на его правую руку, и безропотно тот вытянул её вперёд. То же самое проделал и сам преступник.

Оба таймера менялись синхронно, секунда в секунду. Гарри тихо выдохнул гложущее изнутри беспокойство и закрыл глаза, не в силах смотреть на последнюю минуту, что у него осталась.

— Значит, один из нас умрёт меньше чем через минуту?

Ледяное лезвие коснулось шеи. С трудом Гарри удалось не сглотнуть горькую слюну, наполненную страхом. Луи двигался подобно привидению. Полиэтилен под ним не издал ни звука, когда он подался вперёд и приставил к горлу Гарри нож.

— Да. Я умру, — подтвердил Стайлс и распахнул глаза. Хотел увидеть эхо своих слов в пепельной глубине.

— Почему ты?

— Потому что ты хочешь убить меня.

Мягко и медленно, будто разговаривал с маленьким ребёнком, Гарри озвучивал очевидные вещи. Хотя для Луи они такими не казались. Он хищно склонил голову в сторону, чуть надавил лезвием на кожу. В этот момент его глаза заинтересованно блестели и неотрывно следили за тем, как острая сталь прочерчивала тонкую полосу на коже. Спустя миг между краями пореза выступила кровь. Гарри почувствовал лёгкое жжение, но не двинулся с места.

Вязко и влажно капли потекли вниз, прорисовывая алые дорожки. Луи коснулся большим пальцем горла, стирая их. Гарри уставился на него, ожидая, что тот слижет солёную кровь с собственных пальцев, но Луи лишь растёр её, окрасив подушечки в багряный.

— Интересно.

Тело преступника выглядело гибким и сильным. Гарри не отрываясь смотрел на очертания тренированных мышц и жуткие рубцы шрамов вдоль левого бока и на спине, пока Луи тянулся к полке. Нож с каплями крови занял место рядом с пистолетом.

Опасливо, словно его надежда, внезапно ярко вспыхнувшая, могла быть потушена одним лишь взглядом ледяных глаз, Гарри посмотрел на свой таймер.

Тот был на нуле.

А в пепельном взгляде ясно проступили жажда и интерес. Луи протянул жадную, ненасытную руку и коснулся его лица самыми кончиками пальцев. Гарри задохнулся от одновременных озноба и жара. Его наполнил страх, граничащий с болезненным желанием продлить прикосновение, и почти против собственной воли он ткнулся носом в чужую ладонь. Словно щенок — в руку хозяина.

— Цифры обнулились, когда я решил оставить тебя в живых. Очень интересно.

Чувство облегчения от отступившей и в этот раз смерти оказалось настолько огромным, что затмило неестественное, граничащее с безумием желание касаться собственного похитителя. Гарри рассмеялся в чужую ладонь, губами ощутив чужую тёплую кожу. Прежде, чем он смог бы совершить непоправимое, что Луи наверняка воспринял бы за приглашение, тот отстранился. А затем и вовсе поднялся на ноги, глядя куда-то в окно, на золочёные утренним солнцем деревья.

— Значит, твоя судьба в том, чтобы спасти меня?

Отсутствие близости слегка отрезвило. А может, сработало то, что цифры, наконец, предоставили им передышку — огромный магнит в груди Гарри перестал тащить всю его сущность в направлении Луи.

— Или наоборот.

Скрестив руки на груди, Луи обернулся. Кожа его словно светилась в проснувшемся солнце, а спортивные штаны сползли неприлично низко. Гарри отвернулся, но успокоения не нашёл: на прозрачном полиэтилене, которым была устлана кровать, остывали капли его крови. Напоминание о реальности, которая легко могла потеряться в даримой таймером иллюзии.

— Ты спас меня от ножа Рики в лесу, — пояснил Гарри. Хрип умершей девушки зазвучал в ушах да так громко, что он зажмурился. — И сейчас. Наверное.

— Наверное? Я оставил тебя в живых.

Может, виной тому были солнечные лучи, светившие по-весеннему ярко, а может, некая извращённая наивность Луи отражалась в его глазах — они стали кристально голубыми и смотрели на Гарри с непониманием. Преступник действительно не мог взять в толк, почему Гарри не был благодарен за отложенный в сторону нож.

— Сигарету? — хрипловато спросил он, дождался отрицательного кивка и сам с удовольствием затянулся.

Воцарилось молчание. Его нарушали лишь играющий с листьями ветер да звук сгорающей сигаретной бумаги. В воздухе потянулся прозрачный шлейф дыма.

С запахом чужой сигареты наступило затишье. Медленно растворяющийся в воздухе сизый дымок, словно олицетворение отдыха, что Гарри получил, сознавшись похитителю в их связи. Спокойствие протянуло свою иллюзорную длань над ним, замедлив сердцебиение до обычного ритма, вернув лёгким возможность сокращаться в правильном темпе. Такое, каким оно могло быть только рядом с Луи: дрожащим и прозрачным, тончайшим, словно нити паутины на кусте роз. Спокойствие, которое могло раствориться в любую секунду.

Всё же между ними установилось равновесие. Таймеры встали, чётко указывая на не значащий ничего ноль. Гарри ощутил некое облегчение от найденного понимания. Может, Луи был вовсе не настолько безумен, как казалось с первого взгляда? У него была своя извращённая логика, но перед лицом собственной смерти он наверняка превратился бы в обычного парня вроде Гарри и попытался спасти себя.

Его фигура замерла у окна. Казалось, он даже не дышал — видение из кошмара, ненастоящее и неопасное. Только сигаретный дым вился вокруг, создавая движение в статичной картинке.

В глазах застыло бесконечное летнее небо и чистейшая детская радость, прозрачная и искрящаяся, словно горный родник. Выражение лица смягчилось, острые черты разгладились. Весь образ кричал невинностью.

Гарри не мог обмануться. Луи оставался ребёнком, желающим вести себя плохо. Ожидать стоило чего угодно.

— Я не верю в судьбу, — просто сказал он. Затушил окурок в раме без стекла и не глядя щелчком выбросил в окно.

Миг. Гарри не успел возразить или оправдать их связь. Одно движение век, когда он моргал, а сотканный из тонких нитей кокон спокойствия с треском разорвался. В Луи не осталось простоты и умиротворённости — агрессивный и властный, он был готов к действию.

С мыслями, что пришли в его сломанный разум, изменилась реальность. Таймер нарисовал на запястье Гарри минуту и принялся бодро отсчитывать её. Внутри себя Стайлс почувствовал толчок, и тело само бросилось к преступнику. Вопреки любым мыслям, инстинктивно.

И всё же именно стальные пальцы пса сомкнулись на рукояти пистолета первыми. Адреналин колотил в виски Гарри, словно в гигантский барабан. Бум-бум! Мгновения растянулись до бесконечности, и он смог чётко увидеть, разглядеть в мельчайших подробностях, как холодное дуло коснулось тонких клюквенных губ, как ствол скользнул глубже в чужой рот. Эротизм этого действия кольнул за рёбрами и тут же растворился в диком ужасе непонимания.

Не раздумывая Гарри толкнул Луи в грудь.

Произошедшее можно было назвать лишь чудом. Пуля просвистела совсем близко к подбородку преступника, но вошла в камень потолка, а не в кость черепа. Сверху посыпалась раскрошенная побелка, присыпая длинные ресницы своей трухой. Оглушённый выстрелом Гарри не мог ни сглотнуть, ни вдохнуть и только неотрывно смотрел в чужие глаза.

— Ты чёртов псих! — наконец выдавил он.

Дрожащими руками Гарри схватил пистолет, был готов приложить максимум усилий, всю оставшуюся силу, чтобы отобрать его. Не понадобилось. Луи разжал пальцы и отдал оружие добровольно. Лицо светилось одухотворённостью, словно он прошёл испытание веры.

На ватных ногах, спотыкаясь, Гарри добрёл до кровати, с недовольным стуком положил пистолет на полку и рухнул в зашелестевший полиэтилен без сил.

На очередной ноль в коже он даже не обратил внимания.

А Луи смеялся, запустив пальцы в волосы. Белая крошка на его ресницах была похожа на сахарную пудру и делала взгляд мягче. Больше всего Гарри хотел ударить его по лицу, чтобы стереть полную сумасшествия улыбку.

— Но похоже, что судьба верит в меня, — с ухмылкой закончил свою фразу преступник. Будто ничего не произошло, будто он не был в шаге от смерти только что. — Значит, поэтому я выбрал тебя в поезде?