– Ты на девчонку-то не срывайся.

Он неразборчиво буркнул что-то, по-хозяйски приобнял её и попытался увести. Она пошла – но я усмехнулся, увидев, как она тут же сбрасывает его руку. Похоже, дрыща тоже держат на расстоянии. Нервно переговариваясь, размахивая руками, они пошли прочь.

Я проводил их взглядом. На фоне долговязого дрыща девчушка смотрелась совсем миниатюрной. Злой маленький чёртик.

Санька… Александра, стало быть.

Всё ясно с ними, держит парня во френдзоне, а у того от спермотоксикоза уже яйца лопнуть готовы. Бедняга. Ладно, буду великодушен и не стану подкатывать к ней больше. Девчонок полно, и куда беспроблемнее, чем эта. Вон, кстати, грудастая блондиночка явно строит глазки.

Я подхватил куртку и встал.

Вано, кажется, всерьёз взбесился, что я ушла так надолго. Странный, куда бы я подевалась, оставив у него и куртку, и телефон, и всё остальное? Подумаешь, слегка задержалась. Подождал бы, не маленький.

Но нет, мало того что искать отправился, так теперь шёл рядом и обиженным тоном выговаривал:

– Ты приехала со мной, так и будь весь вечер со мной, чего ты с хреном моржовым каким-то за столик уселась?

Хрен моржовый. Я вспомнила лицо того парня, Марка, представила его в вышеуказанном образе и еле подавила смех. По-моему, он даже в виде этого самого моржового сохранил бы холёную вальяжность загорелой рожи.

Когда я сегодня заметила его на Горе, даже подумала, что он забрёл на тусу случайно. Или он из тех парней, которые садятся на мотоцикл для того, чтобы цеплять девушек. Высокий, крепкий, загорелый – это в апреле-то! От улыбки бабы вообще, наверное, в штабеля укладываются.

Я даже засмотрелась поначалу. Стоит такой мачо на фоне неба, курит, смотрит на город. Тоже достала сигаретку. Глазела на него, уговаривая себя, что просто получаю эстетическое удовольствие.

Потом он вдруг докурил, выбросил бычок и направился прямиком ко мне. Я испугалась, что он заметил мои взгляды, хотела по-быстрому отшить, но тут, слово за слово, выяснилось, что он и есть парень на «дукати».

Я, конечно, обалдела. По-моему, нужно запрещать мужикам, которые выглядят, как мужские модели, гонять на мотоциклах. Это же просто приём ниже пояса, ни одна девушка не устоит.

Ну, разве что у неё есть хорошая прививка от мужчин, как у меня.

Не знаю, почему я согласилась с ним посидеть. Наверное, интересно было узнать, откуда он такой взялся. Марк Реутов.

Он вызывал во мне противоречивые ощущения. Мне нравилось на него смотреть, я вообще загляделась на его руку, когда он брал со стола свой стакан с пивом. Крупная, с резко очерченными костяшками, выступающими венами. Тоже загорелая, как лицо. И голос его мне тоже понравился: мягкий, с проскальзывающими порой рычащими нотками.

И одновременно с этим он меня дико раздражал. Во-первых, потому, что он, похоже, привык пользоваться своей мужской привлекательностью, явно считал, что уложит в постель любую. Во-вторых, что ни фраза, то с подковыркой. В-третьих… меня раздражала собственная реакция на него. То, что я терялась от его взгляда, как овца, бекала и мекала, не зная, что отвечать на подколки. Что обрадовалась, снова увидев его там, на танцплощадке. Что по телу невольно прошёл жар, когда он обнял меня.

Я помотала головой, возвращаясь в настоящее. Забыли про этого Реутова, обычный бабник, каких тысячи. Надо с Ванькой разобраться.

– Почему я с тобой должна быть, мы что, сиамские близнецы, что ли? – возразила я вслух. – Я же тебе развлекаться не мешаю, почему я не могу потанцевать и поболтать со знакомым?

Ванька остановился и обиженно засопел.

Блин, я знала эту его привычку. Пытается показать, что недоволен и одновременно не хочет ссориться. Нет чтобы послать или по-мужски заявить, мол, будь рядом, и разговор окончен. Нет, Ванька по жизни пытается уладить дело бабьими способами: уговорами, рассуждениями, наматыванием десятков метров лапши на уши.

– Ну ты как бы моя девушка для всех, – так и есть, начал переливать из пустого в порожнее. – Что я, один должен быть, когда моя девушка с кем-то другим сидит?

Я скрестила руки на груди и посмотрела на него сверху вниз (технически снизу вверх, но со всем высокомерием её королевского величества). Не сработало, Вано только распалился:

– Что он от тебя хотел? Подкатывал?

– Вань, ты чего? – я взяла его под руку. – Просто перекинулись парой слов же.

– Да? А чего он тогда к тебе лапы тянул? Почему ты со мной в обнимочку не разговариваешь?

– Ты совсем?

Нет, конечно, может, я и расслабилась. Вспомнила папу, настроение скакнуло. Но Марк, по-моему, только утешить меня хотел. Не заметила у него задних мыслей. Тогда, на танцплощадке – да, а за столиком нет, нормально себя вёл, обычно.

– Я совсем? Может, ты вообще к нему жить пойдёшь?

Это же надо как у него подгорело!

Пока я смотрела на Вано в молчаливом изумлении, меня овеял лёгкий ветерок с запахами бензина, кожи и мужского одеколона, и приятный голос с ухмыляющимися нотками произнёс прямо над ухом:

– Я не против.

Я обернулась. Так и есть, стоит себе совсем рядышком, с довольной рожей, улыбается. А за руку уже уцепилась какая-то крашеная блонда. Наши с блондой взгляды перекрестились, как хорошо отточенные лезвия. Она отвернулась первая и дёрнула кавалера за руку:

– Может, пойдём?

Марк не успел ничего ответить. Я тоже подхватила Ваньку за локоть:

– Давай домой уже, хватит ссориться на ровном месте.

Блонда утащила Марка, я Ваньку. Он ещё мямлил что-то, но, по-моему, успокоился, завидев, что потенциальный соперник уже не один.

А вот моя личная реакция на это оставляла желать лучшего. Чёртов бабник. А ведь я уже было поверила, что он нормальный. Но нет, как все, что одна девушка, что другая. У него их на каждый день, наверное, девушки-неделька.

Ну и пусть шпилится с ними хоть со всеми вместе разом.

Кое-как, с рывками и резкими торможениями, на чинной скорости, мы добрались до Ванькиного дома. Стоило сойти с мотика, как меня охватило уныние. Ваня ушёл ставить мот в гараж, а я присела на скамейку, обычно оккупированную бабульками, и достала сигаретку.

Вспомнилась наглая ухмылка Марка, с которой он сегодня выхватил сигарету из моих пальцев. Это ужасно меня выбесило тогда. Но он, похоже, того и хотел.

А это «я не против», брошенное напоследок? Явно сказал только для того, чтобы Ваньку позлить. Вот возьму и заявлюсь к нему, когда мать Вани выпрет меня из их дома, посмеёмся.

Я достала прямоугольничек визитки, повертела в руках. Увы, домашнего адреса на ней не было.

Зато я вспомнила записанный на обороте другой такой же визитки адрес нашего «Блэк Моторс». Интересно, зачем он ему? И почему я не сказала, что там работаю? Что салон принадлежал отцу, сказала, а про работу нет.

Вот будет фишка, если он хочет что-то у нас купить, и завтра мы снова встретимся.

Хотя лучше не надо.

В последнее время «Блэк» медленно, но уверенно шёл ко дну. Всё меньше покупателей, всё чаще мы, продавцы, разводим руками на вопрос, есть ли та или иная деталь. Кузьмич вообще ничего не делает, только орёт на всех или спит в подсобке. У него там, видите ли, кабинет.

Я слышала, хозяин хочет взять нового управляющего, но время шло, никто не приходил, Кузьмич расслаблялся всё сильнее. Да и другие продавцы всё больше ленились или откровенно спроваживали посетителей. Одна я, как дура, сбивалась с ног.

В этот салон папка вложил всю свою жизнь. У него глаза блестели, когда он рассказывал, где почём какие запчасти удалось достать. Он один из первых в городе начал продавать судзуковские супермото. Я помнила, как «Блэк Моторс» блестел и переливался, как папка приходил утром раньше всех (а я увязывалась за ним) и драил, драил стеклянные и металлические поверхности, чтобы салон издалека привлекал взгляд.

А теперь – теперь уборщица приходит раз в неделю, запчасти для новых моделей уже пару лет как не закупаются, зато мы каким-то волшебным образом должны удовлетворить каждого клиента. Хорошо хоть только морально пока.