- Опасался, что твой гнев перевесит доводы разума,- честно ответил Генрих, внимательно посмотрев на Эллейн.- Я ведь не слепой. Тебе трудно контролировать свои эмоции.
- Пусть тебя волнует не моё эмоциональное состояние, а моя ярость, которая падёт на одного человека, если он ещё раз попробует мной манипулировать,- с угрозой ответила Эллейн.
Не впечатлённый её тирадой Генрих сказал:
- Хорошо, этого больше не повторится. Скоро мы въедем на территорию барона Гордо, сам он с сыновьями воюет в Лесу, и тут пока всем заправляет его жена. Так, что шанс нарваться на сборщиков дани невелик.
- Сборщиков дани?
- По сути дела, просто грабители, вымогающие с помощью своего оружия и законов деньги, да товары у торговцев и путников. Обычные дружинники этим тоже занимаются, но у нас могут возникнуть, проблемы лишь в том случае, если их будет возглавлять один из сыновей или сам барон. Они не понимают, когда нужно остановиться.
- Ваше общество очень странное... и неправильное. Лорд должен заботиться о тех, кто служит ему, обеспечивать закон и порядок на своих землях. Быть примером, достойным для подражания. То, что творится у вас, я не могу назвать иначе, чем безумием!
- Возможно,- пожал плечами Генрих, пришпоривая коня.- Но ничего другого у нас нет. Так... Раз уж рядом нет эскорта, то я с чистой совестью расскажу тебе, как вести себя в человеческом обществе, будучи волшебницей. Слушай внимательней.
До вечера Генрих рассказывал эльфийской принцессе тонкости человеческого общества. В первую очередь он посоветовал девушке прикинуться волшебницей Хаоса. Для Эллейн это был наиболее удачный образ, во-первых подтвердить это было не трудно с помощью магии, а во-вторых можно было выдать незнание Эллейн основ общества за эксцентричность магов, а в третьих их социальный статус был довольно высок. Трогать их опасались.
Эльфийская принцесса с интересом слушала рассказ Генриха. Всё, что было известно ей ранее, это лишь то, что человеческое общество было жёстко разделено на сословия. Дворяне, духовенство и крестьяне. Дворяне были реальной властью, и именно им принадлежала большая часть земли. Они были освобождены от телесных наказаний, и именно их права защищал закон в первую очередь. У духовенства прав было гораздо меньше, но и они имели немалое влияние. Религия представляла собой пантеон, состоящий из трёх главный богов и около двух десятков более мелких. Вита, бог Жизни, Морта, Богиня Смерти, стремились к равновесию и поддерживали его, но третий высший бог, бог Хаоса Дидуктио, стремился разрушить баланс между ними. Когда усопшего провожали в последний путь, жертву приносили всем трём богам. Богу жизни, чтобы он смилостивился и забрал усопшего в свои сады, богине смерти, дабы она подарила ему покой, если он попадёт к ней и богу Хаоса, чтобы он не вмешивался и не утащил покойного в своё царство Безумия и Вечной Боли. Крестьяне были бесправны и во многом находились на положение рабов, хотя иметь собственность и покупать землю они, теоретически, могли. Только редко кому удавалось. На практике большая часть крестьян была в долговой кабале, выбраться из которой самостоятельно не могли. Поэтому, довольно часто, уходили на заработки в город или подавались в разбойники. В последнем случае их ждала тюрьма, рабство или смерть.
Отдельным особняком стояли купцы и маги. Купцом мог стать каждый, опять же в теории, если у него было достаточно денег для вступления в купеческую гильдию, и даже некоторым крестьянам удавалось подняться, но дворянами они стать не могли. Дворяне могли заключать брак лишь с равными, иначе их родовитость снижалась, что было крайне болезненно для статуса благородных в обществе. Поэтому даже самый бедный дворянин подумает трижды, прежде чем пойдёт свататься к купеческой дочке не знатного происхождения.
Ордена магов стояли обособленно от всех. Магов уважали и побаивались. Их влияние было сравнимо с влиянием дворян или храмов. Также они были освобождены от телесных наказаний, не могли стать рабами. С другой стороны, им было запрещено покупать землю. Более того, маг не мог быть дворянином. Если у родовитой семьи рождался ребёнок с даром управления магией, то он терял все свои титулы и отправлялся изучать магию в обязательном порядке. В ином случаи его ждала смерть, и далеко не всегда от рук людей. Необученный маг легко мог убить в начале других, а потом и себя. Или наоборот.
Такая система была введена ещё сто лет назад, чтобы ограничить влияние магов на дворян и разделить их.
Принцип был такой. Светская власть для знати, духовная для духовенства, а магам осталась магия . В теории, все три стороны не должны были вмешиваться в дела друг друга, но, по словам Генриха, их взаимоотношения представляли запутанный клубок гадюк.
Когда стало смеркаться, и на небе заблестели первые звёзды, впереди показались огни трактира. Увидев их, Эллейн и Генрих не смогли удержаться от облегчённого вздоха. Оба они хотели отдохнуть. Герольда беспокоили раны, а проклятая принцесса пыталась осмыслить всю ту информацию, что вылил на неё союзник.
Трактир представлял собой двухэтажное здание с конюшней и небольшим складом, обнесённое высоким забором. Он был расположен на стыке владений трёх баронств на пересечении дорог. До войны с эльфами в заведение останавливались в основном путешественники, местные крестьяне да немногочисленные торговцы, а после её начала к ним добавились авантюристы всех мастей и наёмники. В результате хозяин заведения просто купался в прибыли за счёт большего количества посетителей.
Оставив коней в конюшне на попечение местного конюха, парнишки лет пятнадцати, Эллейн и Генрих вошли в трактир. Большой светлый зал был до отказа забит людьми, тут были наёмники, привлечённые войной, авантюристы, готовые на всё ради своих целей, торговцы с их вечной жаждой наживы, и даже несколько представителей знати.
Как раз эта компания и привлекла внимания Эллейн. Два парня и одна девушка. Явно благородные. Дорогая одежда и держались они как-то иначе. Один постарше, лет двадцати, решительного вида, черноволосый, был явно главным в их небольшой группе.
Другому парню было лет семнадцать, и он не выглядел воином. Несколько хлипковатый, с правильными чертами лица, рыжеволосый, он чем-то напоминал барда или сказителя.
Последней в этой компании была милая русоволосая девушка лет семнадцати, жмущаяся к своему ровеснику.
Все трое что-то активно обсуждала, но замолчали, едва увидели новых посетителей.
- Постарайся не привлекать внимание,- тихо шепнул Генрих своей спутнице.- И держись рядом.
Кивнув, Эллейн пошла с ним к трактирщику. Толстому мужику лет сорока, с внушительной бородой до груди и грязном фартуке. Стоял он за стойкой и что-то втолковывал подавальщице. При виде новых клиентов он сразу поспешил к ним.
Приветливо кивнув, он учтиво спросил, сразу признав в них не простых людей:
- Чем могу служить вам?
- Нам нужны две комнаты на одну ночь и горячий ужин, - несколько высокомерно сказал Генрих.
- Простите господин, но у нас осталась только одна комната для столь высоких гостей.
- Сойдёт,- кивнул Генрих, протягивая несколько серебряных монет.- Принеси туда ещё одну кровать и всё остальное.
-Ваша комната будет готова через несколько минут,- ответил трактирщик, беря деньги.- Ужин прикажете подать в неё?
- Нет, принеси сюда.
Договорившись с трактирщиком, Генрих направился к столику трёх представителей знати, за ним несколько неуверенно шла Эллейн. Девушку смущало такое большое количество людей, после начала войны она воспринимала их как опасность. Из-за этого ей было непросто притворяться человеком.
- Смотри и запоминай,- тихо шепнул ей Генрих.- Эти трое будут для тебя своего рода проверкой.
Кивнув, Эллейн более пристально посмотрела на дворян. Их одежда была из обычных материалов, но украшена. У обоих парней было по мечу. Когда герольд и проклятая принцесса приблизились к троице, они замолчали и с подозрением посмотрели на подошедших к ним людей.
