Оцелот скрестил руки на груди.

— Надеялся он, — эти слова были буквально выплюнуты. — В нашем деле нельзя надеяться, ты знаешь это не хуже меня! Ты обязан всё просчитать и предусмотреть! Но в одном ты прав: этого не должно было случиться. Включая саму встречу. Теперь мне — не тебе, заметь! — приходится это разгребать.

Юный Арк молча склонил голову. Он просчитался, и пора было это признать. Он недооценил угрозу. И ладно, что сам чуть не попал в руки «любимой» семьи. Лучше было бы снова сразиться с сёстрами, чем сейчас слушать Оцелота. Недовольного Оцелота. Разочарованного.

— Этого не повторится, — негромко и сдавленно произнёс он. — Это был первый и последний раз. Последний.

Жон старался сохранять спокойствие и не отводить взгляда от человека, давшего то, чего не дала родная семья, пытающаяся вернуть «ценный трофей». Оцелота он разочаровывать не хотел и был сейчас готов на всё, лишь бы не сталкиваться с этим осуждающим взглядом.

— Следующий точно будет последним, — холодно закончил за него наставник. — Не говоря уже о том, что если кто-то идентифицирует посеянное тобой оборудование, придётся как-то это заминать… — Оцелот со вздохом прикрыл глаза. Он должен был это сказать. — Хорошо, я дам тебе оправдаться.

— Что я должен сделать? — тут же проговорил Жон.

— Подарок для одного моего делового партнёра, — немного помедлив, ответил Оцелот. — Цель: Адам Таурус, исключительно мёртвым. Каким способом реализуешь — не важно, главное, чтобы с подтверждением. Сделаешь без косяков — я забуду о том, что ты натворил. Облажаешься — значит я переоценил твои успехи и приму соответствующие меры. Помни: свидетелей быть не должно. По крайней мере, в конечном счёте. На подготовку и реализацию — неделя. Свободен.

— Я не подведу. — Жон отсалютовал наставнику и направился прочь. — Никогда больше не подведу…

***

Елена всегда умела держать идеальную улыбку на публике. К несчастью, её супруга эта уловка всегда раздражала, а для того, чтобы вывести его из себя сейчас было достаточно даже такой малости. Николас сидел напротив своей супруги и молча смотрел на неё своим фирменным осуждающим взглядом. Так и оставшиеся нетронутыми бокалы с вином, которые стояли на ныне разделяющем их столике теперь пребывали в компании отчёта о событиях одной бурной ночи, любезно предоставленном работниками Schnee Hotel. Когда супруг вызвал её к себе, Елена была готова к этому разговору. По крайне мере она считала, что готова. Реальность оставалась всё такой же холодной и не прощающей ни малейшего шага.

— Итак… — Николас прервал затянувшееся молчание и изобразил некое подобие доброжелательной улыбки. — Не хочет ли моя драгоценная жена поведать своему супругу о тех махинациях, что она проворачивает втайне от него?

— Николас, послушай…

— Слушаю. — Николас поднял один из бокалов и сделал приличный глоток. — Для этого я тебя и позвал. Хотя, может быть, мне стоило опросить сначала наших девочек? Это ведь их излишняя инициатива стоила нашему другу Жаку развороченного пентхауса одного из его лучших отелей?

— Не смей! — Елена вскочила со своего места, проявляя так несвойственную ей эмоцию как ярость. — Они виноваты здесь ничуть не меньше тебя…

— Какой неожиданный поворот принял наш разговор. — Николас прищурился, рассматривая сжавшую кулаки Елену. — Может пояснишь, где именно заключается моя вина в твоей оплошности?

Елена отпрянула как от пощёчины.

— Я пыталась вернуть нашего сына.

— Если ты не заметила, то мы все пытаемся сделать это уже на протяжении месяца. — Николас излишне картинно вздохнул. — Вот только при этом никому и в голову не приходило до вчерашнего дня разнести в клочья целый этаж здания.

— Не смей говорить так, словно ты был там и видел всё своими глазами, Николас! — Елена вновь села в кресло и сжала его подлокотники. — В ту ночь я поняла, что наши дочери переняли от тебя гораздо больше, чем я думала. Они такие же как ты упёртые, до безумия честолюбивые и готовые пойти на всё.

— Не вижу в этом ничего постыдного или достойного порицания. — Николас ни капли не изменился в лице, говоря эти слова в лицо своей супруги. — Хотя в чём-то ты и права. Моя вина здесь есть.

— Да неужели?

— Да. — Николас сложил пальцы домиком и с улыбкой поведал супруге своё невероятное умозаключение. — Я слишком мало времени уделял их воспитанию.

Второй раз за вечер Елена почувствовала как земля уходит у неё из-под ног.

— И ты смеешь говорить мне это в лицо…

— Смею. — Николас проигнорировал вспыхнувшую во взгляде супруги ненависть. — Они и мои дети, Елена.

— По тому, что ты только что говорил, и не скажешь. — Елена протянула руку к своему всё ещё полному бокалу с вином, но в последний момент отдёрнула руку.

— Ты была занята Орденом, я был занят делами династии. Как ни посмотри, а мы оба виноваты. — Николас вздохнул, глядя на своё отражение в бокале. — Как насчёт отложить наши интриги на пару месяцев и подробнее рассмотреть окружающие нашу семью проблемы, м?

— На это потребуется чуть больше двух месяцев, дорогой.

— Гораздо больше, милая.

***

Этот день не задался для Блейк с самого начала. Началось всё с того, что она умудрилась проспать. В чём не было её вины, ибо Руби неким волшебным образом умудрилась уничтожить их будильник. Хотя действительно «волшебным» во всей этой истории было только то, что их лидер оказалась слишком стеснительной, чтобы признаться своей команде в содеянном. Что было, то прошло, как выразилась Янг. О том, что высказала по этому поводу Вайсс, Блейк предпочитала не вспоминать. Шни может быть невероятно остра на язык, когда что-то или кто-то выводит её из себя. Просидев урок истории, сразу за которым шёл урок «хвастовства», как большинство студентов прозвали лекции профессора Порта, Блейк очутилась в столовой, где чуть было не разгорелась новая битва едой. «Чуть», ключевое слово, ибо всё произошедшее ограничилось едва не влетевшим ей в лицо пирогом. Благо, что в тот момент в столовой находилась мисс Гудвич. Мисс Гудвич, чей урок как раз был следующим в списке. После вполне рутинно прошедших занятий по практике боя, учёба — к несказанному облегчению студентов — на этот день завершилась. Но не завершились приключения одной невезучей девушки. Порой Блейк начинала думать, что ей в детстве дорогу перебежал сразу десяток чёрных кошек. А потом вспоминала о том, что прячет её бант, и переводила свои мысли в какое-нибудь другое русло. Правда в последнее время это занимало её всё меньше и меньше. Тому было много причин, и не последней среди них числился иномирец, чьи выходки в последнее время стали любимой темой для сплетен в Биконе, обогнав по популярности даже мифы о том, через что Озпин заставит их всех пройти на выпускном. Не то чтобы проходной экзамен с поиском шахматных фигур в лесу, заполненном гримм, был чем-то из разряда вон, однако… Однако теперь на каждом углу шепчутся о том, что землянин и наследница ПКШ встречаются. Порой Блейк никак не могла понять, как люди всё так быстро узнают. Это малость усложнило её задачу. Изначально Блейк считала Жона просто странным и в лучшем случае не заслуживающим доверия парнем из непонятного и жестокого мира. А потом всплыли все эти слухи и Блейк крепко призадумалась. Но последней каплей стала Вайсс, которая неожиданно подошла среди дня и отвела в сторону.

— Блейк, я могу попросить тебя кое о чём?

Белладонна скрестила руки на груди. Её заинтриговало, что же могло понадобиться Вайсс от неё, но интерес показывать она не спешила. Наследница Шни оглянулась по сторонам и подошла ближе.