1. Традиционную кутью готовят из зерен пшеницы, которые моют и замачивают на несколько часов (или на ночь), затем варят до готовности. Отваренные зерна смешивают с медом, изюмом, цукатами, маком - по вкусу. Мед предварительно можно развести в воде в пропорции 1/2 и в растворе прокипятить зерна пшеницы, затем раствор слить.

2. (1 стакан риса, 100 г изюма без косточек, 100 г меда)

Рис отварить до мягкости. Отдельно сварить изюм, соединить с рисом, подсластить медом, предварительно разведенным в небольшом количестве кипяченой воды.

Следует знать, что отпевание усопшего может совершаться как в храме (при внесении внутрь церкви гроба с покойником), так и на дому. Иногда отпевание усопших идет в церкви, хотя умерший - дома или в больнице. Тогда родственникам выдается венчик, который кладется при прощании на лоб умершего, и освященная земля. Землю после прощания и покрытия лица покойного саваном кто-нибудь из близких посыпает на него крестообразно вдоль гроба от головы к ногам и слева направо. После этого гроб накрывают крышкой и заколачивают.

В первый день Пасхи и в праздник Рождества Христова усопших в храм не вносят и отпевания не совершают.

Человек, сознательно покончивший жизнь самоубийством, согласно церковным правилам лишается православного погребения. Для того чтобы заказать отпевание человека, совершившего самоубийство в невменяемом состоянии, его родственникам следует предварительно испросить письменного разрешения правящего архиерея, подав ему прошение, к которому прилагается медицинское заключение о душевной болезни и причине смерти.

Над крещеными младенцами совершается особое отпевание - как над безгрешными: Церковь не молится об оставлении их грехов, а только просит сподобить их Царства Небесного. Отпевание по чину младенческому совершается над детьми, умершими до семилетнего возраста (с семи лет дети уже исповедуются, как и взрослые).

Допускается - как исключение из церковных правил - отпевание заочное, если покойник не может быть доставлен в церковь (погиб в чужих краях или есть иные особые обстоятельства).

Из далеких тысячелетий, из различных культур и религий тянется этот обычай: выкуп места покойному в новом мире или же оплата провожающим его туда через некие препятствия. Тут мы можем вспомнить ставшее крылатым слово "обол" - это мелкая монета* Древней Греции, которую клали в рот покойнику для платы Харону, перевозчику через реку мертвых Стикс. И у нас на Руси, уже христианской, деньги мертвецу тоже клали в рот, как считали - "для издержек в дальней дороге на тот свет", и еще, обстоятельно собирая его в путь, привешивали кафтан его к гробу. Позже стали бросать медные монеты в могилу, на крышку гроба, вместе с горстями земли.

Некоторые обычаи менялись с веками, но чаще по форме, по сути же многие были довольно стойки. И толкования их передавались от поколения к поколению. Но менялись и толкования - они, изначально языческие, как бы все более прилаживались к христианским идеям. Потому и существовало иногда по несколько толкований одного и того же устоявшегося народного обычая.

Например, обычай оделять деньгами уходящего, ибо своих же денег у него теперь нет, вначале истолковывался так: это выкуп места на кладбище для умершего; как бы свершалась символическая земельная купчая на право владения им именно этим местом его захоронения - могилой, землей. Если же не откупить места, покойник будет по ночам приходить к живым родственникам и жаловаться на то, что "хозяин" подземного мира гонит его из могилы. Другой вариант касался уже не тела, но души: деньги клали, чтоб умерший для души своей мог купить себе место на том свете. Было толкование и подобное древнегреческому: деньги эти за оплату перевоза через огненную реку (видимо, грехов людских); и ещё - уже основательно связанное с православным преданием - для оплаты облегчения прохождения души по мытарствам.

Многие ритуальные народные обычаи похорон считаются Православной Церковью неразумными и многие ею осуждаются. В частности, и этот - выкуп деньгами за облегчение прохождения мытарств душой новопреставленного от 3-го по 39-й день по кончине. Церковь же дает свои советы и рекомендации, как нам, живым, помочь душе усопшего пройти посмертный путь. (Ниже мы подробнее остановимся на этом суровом посмертном испытании души, описанном в святоотеческой литературе.) Бытовал на Руси и такой обычай - класть в руку покойного платок, чтобы было чем утереть пот с лица в день Страшного Суда.

Вообще положить что-то рядом с покойным - "на дорожку" - неистребимый древний инстинктивный позыв: вера в то, что он там будет так или иначе жить. В древних курганах, вы знаете, чего только не находят - все, что было в ту эпоху, что окружало человека в жизни. Чем богаче покойник, тем богаче курган.

Ну и вот вам без комментария сценка, случай из ХХ века.

Идут двое по улице, разговаривают. Один рассказывает, как хоронили вчера заводского товарища.

- Хорошо похоронили. Ящик водки ему в могилу поставили. Пусть там сам выпьет и других угостит... С самого начала двоих надежных приставили у ящика, чтобы кто не попользовался... Жалко мужика - рано ушел. А похоронили хорошо...

По сути, уже у могилы начинаются поминки. Сразу же после погребения, как только насыпан могильный холм. Поминают кутьей. По очереди - от ближайших родственников к дальним и всем стоящим в тот момент у могилы - в три круга.

Также можно отнести к поминкам на кладбище и угощение могильщиков. Это уже как бы стало традицией и обрядом: кладбищенским рабочим в благодарность за исполненное ими дело захоронения выдают (помимо обычной платы через кладбищенскую контору или ритуального агента) бутылку или две водки и закуску - "на помин".

Возвращение с кладбища в дом умершего к поминальному столу - тоже своего рода обряд. И в нем были свои условности и свои предохранительные действия, в которых, как и в других обрядах, подразумевался некий магический смысл. Например, лошадь, на которой привозили на кладбище гроб, обязательно распрягали и только после погребения запрягали снова.

Наконец, есть обряды захоронения, новые и старые, связанные с профессией умершего. С чеховских времен актеров стало принято провожать аплодисментами. Над могилой, куда уже опущен гроб, друзья совершают это магическое прощальное действие. Последние аплодисменты... Это так же разительно странно и так же естественно, как давно уже ставший традицией прощальный салют над могилой военного. Как пароходный гудок, данный в открытом море над местом гибели корабля...

Давняя традиция - моряков, скончавшихся во время плавания, хоронить в море. "К ногам привязали ему колосник и койкою труп обернули..." По скользкой доске, перекинутой через борт, тело, обернутое в то, на чем покоилось, пока было живо, уходит в море. К ногам привязывали что-нибудь тяжелое, насыпали в мешок песку - что находилось. Традиция шла от необходимости: моргов на кораблях не было. Однако в неофициальной истории российского флота вспоминается случай, когда морской устав нарушили.

Дело было где-то в Индийском океане. Жара и полный штиль. На парусном экспедиционном корабле умирает юный мичман. От какой-то тропической заразы. И перед смертью он, уроженец отнюдь не морской среднерусской губернии, говорит командиру, как хотел бы лежать под зеленой травкой, в такой земле, "из которой вышел"... И умер. Исполнить его просьбу было совершенно невозможно. Никакой земли рядом нет, паруса висят, как тряпки. Но почему-то командир решился немного подождать, обязав молчать и доктора и священника, что на корабле мертвое тело. Вечером того же дня воздух колыхнулся. Легкий ветерок свежел с каждой минутой, корабль понесло, как пушинку на ладони. А наутро впереди забрезжила земля. На картах этого острова не значилось. Был он необитаем и невелик, но зелен и радостен. Пристали. И похороны мичмана, не успевшего совершить свое первое настоящее плавание, прошли, как он хотел, как завещал. Остров назвали в честь святого, имя которого носил мичман.