Она больше не одна. Рядом с ней лежит другой человек, который смотрит на неё так же удивленно, как и она на него.

Она никогда не встречала человека прекраснее.

Гермиона проводит рукой по его лицу, осторожно его касаясь. Она боится, что приятное наваждение сейчас исчезнет.

Гермиона наклоняется ближе к нему. Она хочет одного…

— Стоп, снято! — радостно прокричал фотограф. — Мисс Грейнджер, я верил в вас!

Гермиона моргнула, выходя из образа. Она ловит взгляд Малфоя, который заворожённо смотрит на ее…

— Ну, и кто на меня теперь не посмотрит? — Гермиона морщится и поднимается на ноги. Хочется поскорее скрыться в раздевалке и одеться. А ещё лучше – в душ.

Малфой может болтать все, что угодно, но он такой же мужик. А все мужики одинаковые. За исключением фотографа, он – гей.

Она устало бросает платье на пол раздевалки, не потрудившись его поднять и сложить. Как там говорил Малфой? Тут сервис хороший?

Звонок телефона вырывает ее из потока мыслей.

— Да? — Гермиона нажимает на кнопку «ответить», даже не взглянув на номер.

— Мисс Грейнджер, — говорят ей на другом конце. — Это насчёт ваших родителей. Миссис Грейнджер, кажется, что-то вспомнила.

========== XXV ==========

Забини непонимающе смотрел на аврора. Последний отвел взгляд и, достав из заднего кармана сигареты, закурил. Он, судя по всему, никуда не спешил и не требовал сиюминутного ответа. Хотя, возможно, ответ ему и вовсе нужен не был. Блейза просто поставили перед фактом. Предупредили, так сказать.

Вечернее небо Хогсмида застилали низкие зимние сероватые облака, абсолютно бестолковые, так как снег не шёл с декабря.

Блейз глубоко вдохнул дым от сигарет. Запах табака его успокаивал.

— Сегодня морозно, не правда ли? — наконец выдавил Забини, отворачиваясь.

— Верно, — кивнул Алистер, делая очередную затяжку. — Вы не расстроены?

— Предпочитаю не реагировать на беспочвенные обвинения.

Аврор приподнял бровь.

— Вы считаете, что это так? Может, тогда и обвинения в сторону вашей матери тоже?

— Именно так, — Блейз кивнул. — То, что вы сейчас видите, — он показал рукой в зал, где сейчас проводилась вечеринка. — Это обыкновенные вещи. По крайне мере, в нашем обществе.

— То есть, нормально, если мать невесты нанимает адвоката для матери жениха?

— Это никак не связано.

Повисла пауза. Блейз только сейчас подумал, что, если этот тип действительно аврор, то ему уже можно было бы влепить штраф за вольное обращение с представителем охраны правопорядка. Однако мистеру Портеру, вроде бы, было до лампочки.

— В этом не было бы никакой проблемы, если бы это не касалось подозреваемой в пособничестве с Лордом.

Слизеринец стал чувствовать, что этот разговор ему надоедает.

— К таким подозрениям можно подвести каждую семью чистокровных волшебников, если только ее члены не состояли в Ордене Феникса. А, хотя знаете, и в таком случае можно.

Аврор отшатнулся, рискую упасть назад, но Блейз решил сделать вид, что не заметил его состояния.

Тем временем аврор дрожащими руками достал вторую сигарету.

— Я думал, курящих в авроры не берут, — Забини хмыкнул, наблюдая за тем, с каким удовольствием затягивайся мужчина. Последний поднял на него глаза, в которых не читалось ничего хорошего.

— В Аврорате ты либо куришь, как паровоз, либо спиваешься. Либо подыхаешь в 22.

— А я думал, времена стали спокойнее, — Блейз усмехнулся. Это человек его очень напрягал. Их встреча не сулила ничего хорошего.

— Ещё и года не прошло. Нужно быть начеку, пока мир не обзавёлся новым Лордом.

— Поэтому вы подозреваете всех и вся?

— Мне, честно говоря, начихать на тебя и на делишки твоей матери. Меня волнует другое, — в глазах аврора отразился свет мигающего фонаря. — Знает ли твоя невеста, чем ей грозит брак с тобой?

Блейз насторожился. Такую интонацию он уже где-то слышал. И он даже предполагал, к чему все шло.

— И чем же? — осторожно поинтересовался Забини.

— Сколько мужей похоронила твоя мать?

Блейз вздохнул. Неприятные воспоминания всплыли в памяти. Мать все ещё носила траур по своему последнему мужу.

— Это… проклятие. За такое не привлекают к ответственности. Тем более, каждый мужик, который готов сигануть к моей матери в постель, знает ситуацию.

— А твоя невеста… знает?

— Побольше вас, — не выдержал парень. — Какое вам дело?

— Я уже говорил, — аврор потушил окурок ногой. — Ее семья даёт тебе деньги… Это однозначно расчёт. Я не знаю, что пообещали Паркинсонам вы. Но я абсолютно уверен, что это не стоит смерти единственной дочери.

А аврор ведь прав. Забини не знал, с какого хрена страж правопорядка вдруг заинтересовался этой бытовухой, но он был абсолютно прав.

— Можно мне тоже сигарету? — Блейз решил, что это тот самый момент, когда он закурит. Аврор, помедлив мгновение, протянул ему пачку.

Маггловская дрянь.

Парень прикурил, затянулся и громко закашлялся.

— Я люблю Панси, — наконец сказал он. — Так что тут вы, господин аврор, ошиблись. В противном случае я на все это бы не согласился.

Аврор молчал, видимо, обдумывая ответ.

— Эй, пирожочек! — раздался крик откуда-то сзади. Блейз и Алистер одновременно обернулись. Панси стояла у самого входа, переводя дыхание. — Тебя гости заждались.

Девушка подошла ближе, осматривая странного мужчину, который стоял рядом с ее женихом.

Блейз краем глаза наблюдал за аврором: тот как будто побледнел, сжал губы в тонкую полоску, но ничего не сказал.

Парень, пока Паркинсон не заметила, кинул окурок за спину.

Панси тем времени взяла Забини под локоток, махнув на прощание нежданному гостю:

— Прошу прощения, — улыбнулась она. — Вечеринка строго закрытая.

— Панс, я уже иду, — Забини вздохнул, смотря на аврора и как бы извиняюще пожимая плечами.

Блейз последовал за девушкой в помещение, размышляя над тем, почему так изменилось лицо мистера Портера.

А мужчина тем временем смотрел им вслед, хмурясь.

========== XXVI ==========

— Только будьте осторожнее, ей нельзя волноваться…

Приятный женский голос доносился как будто бы издалека, словно эхо, разносившееся из глубин леса.

Джин осторожно открыла глаза и увидела перед собой белоснежный потолок. От яркого света она зажмурилась.

Где это она? Ах, да, в какой-то больнице. И каждый день для неё здесь – словно день сурка. Каждый раз ей приходилось вспоминать, что было днём ранее, но, признаться, сейчас этот процесс стал несколько легче. Некоторое время назад она никак не могла запомнить, что лежит в больнице, не говоря уже о лицах и именах медсестёр.

Однако буквально вчера Джин вспомнила, что у неё есть дочь.

Дверь палаты со скрипом отворилась, и женщина повернула голову: на пороге стояла девушка со страниц журнала, который ей вчера принесла услужливая медсестра. Джин улыбнулась.

Волнистые каштановые волосы ниже плеч, чуть вздернутый короткий нос, тонкая линия губ… Да, это точно она.

Джин не могла вспомнить ее имя, но, как только увидела это лицо, в мозгу что-то щёлкнуло – будто бы вся жизнь пронеслась перед глазами. Голова тогда немного заболела от переизбытка информации, но расставаться с этой болью женщина не планировала.

За вечерним обходом она спросила медсестры о своей дочери. Та вся переполошилась и повела Джин к старшему врачу. Оказывается, у неё не только дочь есть, но она ещё и оплачивает лечение здесь, да и регулярно навещает.

Никакие визиты Джин, разумеется, не запомнила.

Гермиона мялась на пороге, переступая с ноги на ногу и абсолютно не зная, что делать и что говорить.

— Привет… мама, — наконец робко выдавила она, присаживаясь на край кровати. Дурацкий белый халат для посетителей то и дело спадал с плеч и приходилось его придерживать. Это только в фильмах к актерам эти халаты приклеивают.