– Я займусь проверкой, откуда могли быть утечки на нашей стороне, – вздохнул Митчелл. – Но, судя по всему, ниточки тянутся в Москву. Впрочем, не в первый раз.

– Так точно. – На мгновение установилась неловкая тишина, и Номад уточнил: – Мне продолжать?

– Уже не обязательно, – качнул головой Митчелл. – Остальное, как ты и сказал, в отчете. Меня больше интересовало твое описание того, как обычная миссия чуть не обернулась катастрофой. По всей форме отчитаетесь, когда вернетесь, а пока у нас есть более важное дело.

– Сэр?

– Я отправил все данные на ваши ЗПК. Изучите их, пока будете лететь домой. Кстати, что вы знаете о юго-западе Венесуэлы?

Уивер удивленно приподнял брови, Номад поперхнулся:

– Немного, сэр. Это необходимо исправить?

– Это будет полезно. Если вкратце, то в 2008 году Венесуэла и Колумбия оказались на пороге войны. Само собой, на камеры все обнимались и улыбались, в реальности же бардака было намного больше.

– «Бардака»?

– Армия Венесуэлы, переодетая в повстанцев, сцепилась с РВСК[3], перешла границу и устроила лагерь там, где ее не должно было быть. Они не высовывались, но и позиций не сдавали. А теперь начали привлекать внимание.

Номад и Уивер обменялись встревоженными взглядами.

– Обычно, когда говорят «начали привлекать внимание», это означает «начали стрелять», сэр.

– При всем уважении, – вмешался Уивер, – при чем здесь мы?

– К этому я и веду, мастер-сержант. – Митчелл сухо улыбнулся. – Должно быть, вы обратили внимание, что правительство Венесуэлы не в лучших отношениях со Штатами. К тому же в местной экономике словно Годзилла потоптался. Закономерно, что некоторые вещи сбросили со счетов. Например, выплаты неизвестным солдатам, находящимся неизвестно где. А как только такие бойцы перестают получать деньги, они пускаются во все тяжкие, потому что их много, они с оружием, а вокруг едва ли найдется хоть один представитель закона или власти. Грубо говоря, они собираются создать собственное государство там, где их все равно некому остановить.

Уивер придвинулся к экрану:

– Я повторю вопрос, сэр. Какое нам, к чертовой матери, до этого дело?

– Хорошая новость состоит в том, что вам не надо с этим разбираться. Пентагон пришел к выводу, что это внутренние проблемы, так что нам не стоит вмешиваться. Впрочем, есть и плохая новость. В регионе находятся несколько граждан США, которых эти психи взяли в заложники. Пока шумиха еще не поднялась, но кое-кто готов щедро заплатить, чтобы их оттуда вытащили, пока там не окопались наркокартели.

– Что за заложники?

– Две небольшие группы: ученые из биолаборатории, пытающиеся найти лекарство от рака путем изучения редких видов орхидей, и археологи, которые бог знает что там забыли. Вашингтон хочет вернуть их до того, как история просочится в новости и начнет восприниматься как полномасштабное вмешательство. Удаленность региона играет нам на руку. Там не так много сотовых вышек, и это убережет нас от того, что кто-нибудь случайно запостит провокационное селфи… Но это не значит, что так будет всегда. В общем, нужны те, кто отправится туда и вытащит наших людей.

– Сэр. – Номад посмотрел прямо в экран, сохраняя спокойное выражение лица. – Половина нашего отряда выведена из строя. Мы с Уивером даже не успели отчитаться по прошлому заданию. Я не верю, что вы всерьез собираетесь отправить нас за этими людьми.

– Не отряд, майор. Тебя. И мастер-сержанта Уорда. Остальные члены отряда – твоего отряда – присоединятся к вам в Беннинге.

– Сэр, меня вполне устраивала служба под началом…

– Хватит! – Лицо Митчелла вдруг стало усталым. – Это не лучший выход, и мы все это понимаем. Ваш отряд пока придется расформировать, и я понимаю, что черта с два вы этого хотели. Но сейчас у нас нет другого выбора. Все наши группы на заданиях, но когда приходит запрос из Белого дома, нельзя просто взять и сказать: «Извините, у нас все заняты». Я в вас ни капли не сомневаюсь. Самолет в 11:00. Ознакомьтесь с данными. Продолжим при личной встрече.

Экран выключился, но Уивер и Номад еще некоторое время смотрели в него.

– Тебя стоит поздравить? – наконец спросил Уивер. – Похоже, ты теперь у руля.

– Дерьмо какое-то, – откликнулся Номад. – Нельзя срывать отряд с задания и перебрасывать в «горячую точку». И тем более, когда половина оперативников даже пыль с ботинок не смыла.

– Хочешь сказать, что не заслужил?

– Хочу сказать, что так не должно быть. И не важно, заслужил я или нет. Ты видел Старика. Ему тоже все это не нравится. А если уж ему не нравится, значит, нам впору пугаться до усрачки.

– Считай, что с этой частью я справился. – Уивер пожал плечами. – Но нам все равно придется этим заниматься. Так что я предпочту думать о задании, а не о том, как нас, вероятно, поимеют. В конце концов, такое дерьмо не впервые.

Мужчины посмотрели друг на друга. Тишину нарушил тихий писк.

– Готов поспорить, это наш инструктаж. – Уивер поднялся и потянулся. – Надеюсь, он длинный, потому что лететь до Джорджии чертовски долго.

Храп Уивера зависел исключительно от его собственного желания; к такому выводу Номад пришел уже довольно давно, и этот полет в США лишь укрепил его уверенность. Будучи на задании, Уивер спал как кот – один глаз всегда приоткрыт, а дыхание едва слышно. Но в ситуации, когда выпадал шанс досадить товарищам, – например, во время десятичасового перелета в США на транспортнике С-17, – он превращался в настоящий двуногий трактор. На взгляд Номада, это был дар свыше.

Он, в свою очередь, не был столь одарен. Когда он в последний раз заснул на борту, кто-то решил познакомить один из их двигателей со «стингером»[4] во время пролета над иракским Анбаром. Пилоту каким-то чудом удалось разминуться с ракетой, но на борту все перевернулось вверх дном, так что Номад навсегда зарекся дрыхнуть и не пристегиваться во время полетов.

Подполковник Митчелл, как всегда, был верен своему слову. Все данные поступили в их ЗПК перед взлетом, и информация оказалась удручающе подробной во всем, что касалось стратегических и тактических аспектов предстоящей операции, которой Номад должен был руководить. Кроме того, к ней прилагались досье двух новых «призраков».

Просматривая материалы, Номад не узнавал имен, что само по себе было несколько странно. Да, с тех пор как они присоединились к СКСО[5], оперативников стало больше, но «призраки» все еще оставались маленьким элитным подразделением, так что рано или поздно каждый тренировался – или пил – с каждым. Отряд отрядом, да: на задания обычно выходили постоянными группами. Но за время нахождения на базе знакомства так или иначе завязывались.

Тем не менее, кто такой Рубио Дельгадо, позывной «Мидас», Номад не знал.

Он тщательно изучил досье. Мидас напомнил ему сержанта Скотта Ибрагима, американца в первом поколении, который был повернут на патриотизме и считал, что службой подтверждает свою любовь к родине. Согласно досье, Мидас был очень религиозен и даже когда-то серьезно рассматривал возможность вступления в ряды католических священников. Впрочем, стремление к более активной деятельности, нежели та, что ждала его за кафедрой проповедника, оказалось сильнее, и в итоге он принес клятву другого толка. Большинство его операций проходили в Центральной и Южной Америке, и Мидас отличился тем, что предпочитал стрельбе переговоры. Не то чтобы он был плох в бою – досье оптимистично констатировало его успехи в обращении с любимым дробовиком Serbu Super-Shorty, – но однозначно любил всё тщательно взвешивать: и собственные действия, и возможные жертвы среди гражданских. Его любимым оружием значилась адаптивная боевая винтовка Magpul с подствольным гранатометом М203. Странный выбор, учитывая, насколько часто «призраки» полагались на скрытность. Впрочем, судя по данным, он состоял в подразделении недавно. Возможно, еще научится.