– Ниночка, звони нам когда захочешь!
По словам Максима, я ей «очень понравилась». Он планировал познакомить меня также и со своей мамой, Зоей Ивановной. Я же немного побаивалась встречи с ней и всячески оттягивала ее.
Дело в том, что в момент нашего знакомства Максим заканчивал формальности, связанные с разводом с третьей женой Леной, которая переехала к нему из Киева. Развод был оформлен, и Максим ушел жить к маме. Как он объяснил мне, его семейная жизнь «быстро развалилась», потому что они были «слишком разными», их брак продлился всего лишь один год. Но что при разводе Лена решила не возвращаться домой в Киев, а хотела оставить его квартиру за собой. Он согласился, по его словам, другого выхода не было. Но был крайне удручен всем происходящим, так как оставался без собственного жилья.
– И как это меня угораздило?! – вспылил он как-то в нашем разговоре.
Я понимала девушку, которая нуждалась в крыше над головой, и одновременно понимала Макса, которому было тяжело лишаться своей квартиры. В итоге он все-таки лишился ее, и теперь ему приходилось ютиться у мамы, которая, как и любая мама, очень сильно расстраивалась из-за таких неприятностей в его личной жизни и постоянно говорила ему об этом. Таким образом, Макс находился «между двух огней».
Я отчетливо представляла себе, как тяжело ему было переживать подобный конфликт и потерю своего жилья. Меня очень тронула искренность, с которой он доверил мне все это. Он казался мне беспомощным, как ребенок, нуждающийся в заботе и понимании. Я очень сочувствовала ему, поддерживала морально, как могла и, незаметно для самой себя, сильно привязалась – сердцем и душой.
Так что вопрос знакомства с Зоей Ивановной был для меня очень непростым, хотя Макс не раз говорил: «Как-нибудь на днях заедем к маме, она будет рада». Мне казалось, что при таких неприятных обстоятельствах, связанных с разводом сына, она будет отныне воспринимать «в штыки» любую девушку, с которой он начнет встречаться. А у него самого желание жениться снова, скорее всего, теперь появится не скоро.
Но однажды волнительная встреча с мамой Максима все-таки произошла.
В то время он работал над музыкой к фильму «Куда он денется» с Михаилом Боярским в главной роли. Когда съемки фильма были закончены и назначен день премьеры, Макс пригласил меня поехать на нее вместе с ним. Сказал, что представит мне Боярского и других «коллег по цеху».
– Возможно, приедут и мама с Ориком, но это не точно, – добавил он.
Орик, или Орест Кондратьевич Лейнеман, являлся отчимом Макса. Зоя Ивановна вышла за него замуж после смерти Исаака Осиповича Дунаевского.
Войдя в кинозал, Максим сразу увидел маму, показал мне на нее. Она сидела с мужем в начальных рядах. Рядом с ними были Лия с мужем, которых я уже знала. Мы приблизились.
Зоя Ивановна внимательно посмотрела на меня, затем обратилась к сыну.
– Здравствуй, Мася! Мы тебя заждались!
– Мам, ну ты же знаешь, что я никогда не приезжаю вовремя! – рассмеялся Максим. – Познакомься, это Нина!
Мама оказалось красивой ухоженной женщиной примерно 60 лет, с голубыми глазами и волосами с проседью, с короткой стрижкой «а-ля Жанна д‘Арк».
Макс посадил меня рядом с ней и сел сам. Началась беседа. Пристально глядя на меня, Зоя Ивановна задавала «светские» вопросы. Мне удалось перешагнуть через первоначальный внутренний барьер, и я просто и искренне отвечала ей.
Супруг Зои Ивановны, Орест Кондратьевич, был приятным мужчиной. Он очень приветливо поздоровался со мной.
Максим уже давно рассказал мне, что в прошлом Зоя Ивановна была танцовщицей в Ансамбле песни и пляски Советской армии им. Александрова, где однажды и познакомились его будущие родители. Но, несмотря на связывающие их нежные чувства, они никогда не были женаты. У Исаака Осиповича Дунаевского имелась официальная семья – жена Зинаида Сергеевна (в прошлом балерина) и сын Евгений. Но хотя Максим стал внебрачным ребенком (он до 16 лет носил фамилию мамы – Пашков), законная семья Дунаевского приняла и его, и Зою Ивановну. Он также рассказал мне, что отец полностью обеспечил его с мамой, – купил им две квартиры в кооперативе Дома композиторов (одну из которых, свою, Максиму пришлось оставить бывшей жене Лене), а также дачу в Подмосковье, в деревне Снегири, и постоянно продолжал заботиться о них.
Исаак Дунаевский жил на две семьи до самой своей смерти в 1955 году. Максиму тогда было 10 лет. А когда исполнилось шестнадцать, то они с мамой подали петицию в Совет Министров СССР и в суд с просьбой о признании отцовства покойного Исаака Осиповича и о замене фамилии Максима Пашкова на Дунаевского. ДНК-тестов тогда не существовало. Прошение было удовлетворено на основании показаний свидетелей.
Исаак Осипович был очень порядочным человеком, ответственным за свои поступки. Но, по существующим законам той эпохи и будучи женатым, он не мог признать Максима своим сыном официально, документально. А разводиться он тоже не хотел, но при этом он не только не скрывал наличие своей второй семьи, но и делал все для того, чтобы ни Максим, ни его мама не чувствовали себя обделенными. Ни морально, ни материально – по сравнению с его официальной семьей.
Максим с гордостью рассказывал мне это о своем отце, которого ему долго не хватало.
Начался просмотр фильма, и наша беседа с Зоей Ивановной оборвалась. Но мы уже успели сказать друг другу немало. Мама Макса показалась мне женщиной с характером. Я оценила это – мне всегда нравились люди с внутренним стержнем, с принципами.
По окончании просмотра Максим повел меня поздравлять Боярского и съемочную группу, представил нас друг другу.
Перед уходом мы подошли попрощаться с родными Макса. Я обменялась несколькими фразами с его мамой. К моему приятному удивлени, Зоя Ивановна очень радушно улыбнулась мне на прощанье и даже пригласила в гости. Сказала, чтобы я взяла у сына ее телефон и звонила ей, когда захочу. Точно так же, как и Лия. Это было совсем неожиданно и, конечно, очень приятно. Я поблагодарила ее, и мы с Максом уехали ночевать ко мне.
Время летело. Вскоре Максим получил предложение от режиссера Лиозновой Татьяны Михайловны написать музыку для ее фильма «Карнавал». Это должна была быть музыкальная драматическая комедия, повествующая о молодой девушке, живущей в маленьком провинциальном городке с мамой, которую когда-то оставил родной отец девушки. Она занимается в драматическом кружке в городском клубе и мечтает стать артисткой, певицей. Трогательная история о том, как ей не хватает общения с отцом, которого она давно не видела, как она едет в Москву разыскивать того, у кого уже давно новая семья. О том, какие испытания выпадают на ее долю.
Максиму понравился сценарий, он был уверен в том, что фильм ждет успех. Принял предложение и начал работать над песнями к нему – писать музыку на стихи одного из талантливейших советских поэтов, Роберта Рождественского.
– Ты знаешь, девушку в фильме зовут Нина, – сказал он мне, прищурившись и улыбаясь, – а играет ее актриса Ирина Муравьева.
Я знала Муравьеву по фильму «Москва слезам не верит» – там она покорила всех своей талантливой игрой. «Раз в главной роли Ирина Муравьева, то успех картине точно обеспечен», – невольно подумалось мне.
В то время Максим руководил музыкальным коллективом «Фестиваль» в Полтаве. Он ездил туда по мере необходимости для записи своих песен. Записывал также и в Москве. Одной из обязанностей его помощника Аркадия, познакомившего нас, было арендование музыкальных студий записи для своего шефа.
Максим полностью погрузился в работу – писал, переписывал, записывал. Огорченно рассказывал мне, что Татьяна Михайловна была очень требовательным человеком и режиссером. Ей почему-то не понравилась его музыка к песне под трепетным названием «Позвони мне, позвони», – она заставляла его переписывать ее снова и снова.
Я часто приезжала к Максу в московские студии звукозаписи с термосом кофе. Безусловно, по его приглашению. Садилась в сторонке и наблюдала. Мне очень нравилось наблюдать за ним в процессе работы, видеть его увлеченность и сосредоточенность. Казалось, Макс был способен работать день и ночь, пока не добьется высококачественного звучания. Эта черта его характера вызывала мое большое уважение и привязывала к нему еще больше.
