– Мама, ну как это возможно?! Неужели трудно ответить, объяснить? – спрашивала она меня, едва удерживая слезы.
Во Франции, где мы проживаем с 1987 года, куда Алина приехала со мной в возрасте трех с половиной лет, проблемы общения отцов-детей не существует.
По французской психологии и философии дети – самое большое богатство в жизни человека. От них французы не только не отказываются, но и, более того, стремятся признать за собой право на отцовство через суд. Часто даже в таких случаях, когда речь идет об однодневной связи. Для мужчины неприемлемо оставить своего родного ребенка без помощи, поддержки и участия в его жизни. Этот вопрос является вопросом его чести, его мужского достоинства.
Для Алины, выросшей во Франции, это является такой же аксиомой, как и та, что «две параллельные прямые никогда не пересекаются».
После того как отец исчез из ее жизни, она принялась перебирать в голове все возможные варианты причины, ища по привычке вину в себе.
Но не нашла. Поиск ответа на вопрос «почему» стал ее навязчивой идеей, ежедневной пыткой, но отец так и не ответил на него за долгие четыре года.
Поэтому, когда появилась новая возможность встречи с ним в гостях у Андрея Малахова, Алина согласилась. Это была ее последняя надежда на встречу с отцом, «соломинка», за которую она ухватилась.
Поскольку мы давно оторваны от русской действительности, от «кухни» теле- и радиовещания, то я попыталась навести справки о передаче «Пусть говорят». Кто-то из знакомых сказал, что там случаются «рояли в кустах», но что много и позитивных передач – все зависит от сюжета и сценария. Тогда я попыталась выяснить этот вопрос с девушкой-редактором. Перезвонила и попросила прислать мне сценарий. Но она ответила, что «героям» их не показывают, так как сам принцип передачи построен на «естественных и непосредственных реакциях» людей. Это показалось мне вполне логичным. Девушка заверила меня:
– Все будет хорошо! Папа с дочкой встретятся, обнимутся, поговорят о прошлом и о будущем. Может, споют вместе или обсудят возможный совместный проект. Алина ведь тоже композитор, автор своих песен и к тому же певица. Им найдется о чем поговорить и восстановить отношения на нейтральной полосе…
Редактор пригласила на передачу нас обеих, а также Давида, зная, что он являлся другом Алины, музыкантом ее рок-группы Markize и то, что он был с ней в Москве в гостях у ее отца. Объяснила, что Алине будет предложено рассказать в студии о своем творчестве, историю создания ее группы, а также исполнить для отца его песню «Позвони мне, позвони», которую она перепела, аранжировав в музыкальном стиле своей группы.
«Наверно, это и вправду программа, которая помогает людям встретиться, что-то типа «Жди меня», о которой я когда-то слышала», – подумала я.
Мой близкий друг, или, как теперь принято говорить, гражданский муж, тоже поддержал эту перспективу.
– Я очень рад за Алину, что она встретится с папой. Наверно, он сам заинтересован во встрече именно на телевидении, иначе сообщил бы Алине обратное. Все будет хорошо, – ни на минуту не сомневался он. Так всегда происходит на аналогичных передачах во Франции.
Вопрос был решен. Алина очень воодушевилась. В связи с предстоящей встречей с папой она решила ответить согласием и на предложение финской певицы Тарьи Турунен выступить в концерте на совместном вечере, который должен был состояться на следующий день после записи на Первом канале. Алина с группой уже часто сопровождала ее в концертных турне по Европе.
Дочь находилась в огромном возбуждении и в нетерпении.
– Мама, мне даже не верится, что я скоро увижу папу! Все наладится! Покажу ему, какие песни написала за последнее время, а он скажет мне свое мнение! Он наверняка захочет прийти на мой концерт! – восклицала она.
Если бы я могла хоть на минуту предположить, что невинное приглашение встретиться дочери с отцом обернется кошмаром наяву, то, безусловно, эта передача не состоялась бы. Но, прожив к тому времени 25 лет во Франции, я не могла представить себе что-либо подобное.
В назначенный день мы приехали на телевидение, настроенные только на позитив. Алина оживленно обсуждала с Давидом предстоящее исполнение в студии своего «ремейка» или, как принято говорить у музыкантов, кавера на песню «Позвони мне, позвони», который ей предложили. Она улыбалась, постоянно шутила, но, хорошо зная ее, я видела, что она очень волнуется.
Хоть я тоже уверяла себя в том, что все будет хорошо, но все же меня начал подтачивать небольшой «червь сомнения». Почему, как только мы вошли в просторный холл Первого канала, к нам подскочили девушка и парень-оператор? Попросили сказать в камеру несколько слов, обращаясь к отцу Алины, по какому поводу мы приехали. Удивительно. Зачем что-то записывать, если мы вот-вот увидим его воочию? Но времени размышлять не было, девушка торопила нас. Мы сделали то, о чем нас просили. Я не поняла, для чего все это было нужно, но подумала, что редакторы делают подобные вставки для «обогащения» материала – бывает же так.
Алина тоже удивилась, шепнула мне:
– Мама, а зачем это? Мы ведь сейчас увидим папу?
Вскоре за нами пришла милая девушка, одна из ассистенток Андрея Малахова. Начался поход по длинным, ярко освещенным коридорам. Наконец нас привели в затемненный отсек, примыкающий к студии записи. Как позже выяснилось, таких отсеков было несколько и служат они для того, чтобы приглашенные не сталкивались лицом к лицу и не переговаривались до выхода в зал. Эффект неожиданности.
Рядом с выходом в студию установлен монитор, на котором видно и слышно все, что происходит в студии.
Вокруг нас с Алиной засуетились люди. Какая-то женщина прикрепила нам аппараты для микрофонов. На мне было бордовое обтягивающее платье, видимо не совсем подходящее для этого случая. Я взяла его для концерта Алины. А платье было таким узким, что женщина нервничала – ей никак не удавалось застегнуть молнию поверх коробки, которую она прилепила у меня на спине. Ее стресс невольно передался и мне.
Что и как будет происходить, мы не имели никакого представления. Нам сказали только, что первой выйдет Алина. Она очень разволновалась, была бледной как полотно. Я взяла ее за руку, она была ледяной.
– Мама, ты думаешь, папа уже здесь, в студии?… Ты думаешь, он будет рад встрече со мной? – тихо спросила она.
– Надеюсь, что да… Не волнуйся ты так. Будь самой собой, будь искренней, – посоветовала ей я.
Подскочила ассистентка: «Алина на выход!»
И вот на экране монитора я вижу элегантного Андрея Малахова и свою дочь, которая вдруг сразу стала такой маленькой и далекой, как будто перешла в другое измерение. Андрей представляет ее под аплодисменты публики, сидящей в зале-амфитеатре по подобию греческих и римских арен.
Алина поблагодарила Первый канал за приглашение. Успела сказать только, какая для нее радость – вернуться на родину, и о том, что завтра у нее с ее музыкантами (которые присутствуют в зале) предстоит первый концерт в Москве.
Я ожидала, что Андрей попросит рассказать о музыкальном творчестве, о том, как она пишет музыку и тексты своих песен на трех языках. Так это все предполагалось, по словам редактора. Но, к моему удивлению, Андрей сразу же начал задавать Алине вопросы об ее отношениях с отцом и с его молодой женой. Чувствовалось, что он опытный журналист и ведущий, что был в курсе событий.
Дочь была в растерянности. Она явно сомневалась, нужно ли рассказывать правду о враждебном отношении к ней жены отца.
Я похолодела, глядя на нее. Что Алина могла сказать? Что «все хорошо» – будет ложью, которая быстро выяснится, так как уже была информация в прессе. А рассказать правду – неизвестно, как отреагирует на нее отец. Ведь цель встречи – наладить добрые отношения. Максим вот-вот должен войти в зал.
Но вопрос уже прозвучал, тон был задан. Нужно было что-то отвечать. Алина выбрала компромисс. Отвечала очень сдержанно и объяснила, что пришла на передачу ради встречи с отцом, чтобы понять, почему он перестал общаться с ней, что случилось.
