Дочь исполнила песни из двух альбомов Markize, а также каверы на известные хиты.

Когда Алина объявила кавер «Позвони мне, позвони», зал одобрительно взревел.

Я часто слышала эту песню в исполнении Алины, но так, как она исполнила ее здесь, в этом московском зале, она не исполняла никогда. Казалось, она вырывает слова из души. Я стояла перед сценой и видела, как у Алины в глазах сверкали слезы. Было нетрудно догадаться, о чем она думает, исполняя эту песню, что чувствует. У меня сжалось сердце.

По окончании зал взорвался бурей аплодисментов, кто-то кричал «браво».

Алина была очень взволнована, я видела, что она полностью и с большим чувством отдается музыке. Исполнила еще несколько песен, в том числе свой кавер на одну из песен Леди Гага. На этом концерт закончился.

Все прошло замечательно, мое беспокойство оказалось напрасным. Казалось, люди даже не замечали возникших в аппаратуре проблем со звуком из-за недостаточного времени на настройку.

Когда дочь сошла со сцены, ее окружила толпа поклонников. Люди просили дать автографы, сфотографироваться с ней, поговорить несколько минут. Кто-то преподнес цветы. Я снова подумала о том, что наша публика – самая лучшая и душевная в мире. Во Франции, например, не дарят цветы после рок-концерта.

А ведь что может быть для артистки прекраснее цветов – символа признания ее мастерства?

На автографы ушло много времени, выстроилась очередь. Давали их и ребята-музыканты – Давид, Франк, Жюльен. Атмосфера была очень теплой и радушной. Праздничное веселье, смех, ощущение единства.

Алина снова расцвела. Я видела, как ярко горели ее глаза, с какой радостью она общалась с людьми на родном языке.

В конце очереди к ней подошла пожилая пара – муж с женой интеллигентного вида, которые терпеливо ждали в стороне, пока закончится сессия подписания автографов.

Я стояла недалеко от Алины и немного удивилась, увидев их. Это было совсем непривычно – на концерты рок-музыки люди такого возраста обычно не ходят.

Но все прояснилось, как только они заговорили с дочерью.

– Алиночка, вы замечательно пели! Поздравляем! – тепло произнесла женщина.

– Спасибо, мне очень приятно, что вам понравился наш концерт! – радостно заулыбалась дочь.

– Да, очень понравился! И еще нам было очень приятно увидеть внучку Дунаевского. Ваш дедушка гордился бы вами, если бы был жив!

– Большое спасибо вам! – У Алины заблестели глаза. Я подумала, что она вот-вот расплачется. Но она продолжала улыбаться. Люди тепло обняли ее на прощание, уступив место другим.

Как оказалось позднее, кто-то из зрителей выставил на Youtube записанное им видео песни «Позвони мне» с этого концерта. Сразу же, следом за этим под роликом появился комментарий десятилетней Полины, дочки Максима, и его жены Марины, критикующий исполнение песни. А еще через день-два ролик исчез, оставив вместо себя черный прямоугольник с парой белых строчек, объясняющих причину: из-за «ряда жалоб на нарушение авторских прав».

Но это не так важно. Главное, что, по словам дочери, у нее остались незабываемые воспоминания от этого вечера, от общения с русскими людьми. Праздник еще не закончился, а она уже мечтала о новой поездке, о новых встречах.

Как она потом скажет мне, этот первый московский концерт был ей очень дорог и останется в ее сердце на всю жизнь.

А от себя скажу: огромное спасибо всем этим людям и ребятам из фан-клуба за замечательные слова, за внимание и за горячую поддержку! Их душевная щедрость отогрела нас с Алиной.

На следующее утро мы улетали из Шереметьева обратно в Париж.

Мы почти не разговаривали между собой – каждый думал о своем, даже обычно такой шумный и общительный Давид.

В самолете Алина молча надела наушники и ушла в себя.

После взлета я закрыла глаза. Под шум мотора в сознании яркими вспышками начали возникать сцены из зала студии, лица, реплики, жестокие слова Максима по телефону «за кадром». И на этом фоне изумленные, непонимающие, широко раскрытые глаза Алины. Защемило сердце.

Я пыталась понять свои ощущения. Глубокая горечь и полное недоумение.

Как получилось, что мы оказались в подобной ситуации? Что произошло?

Как все это понять и принять?

Говорят: «От любви до ненависти – один шаг». Вероятно, от любви до предательства тоже?

Я незаметно погрузилась в воспоминания тридцатилетней давности, и события стали всплывать в моей голове с такой поразительной, пронзительной ясностью, как будто они произошли лишь только вчера.

Москва. Зима 1980 года.

Прекрасный солнечный день, которые так редко выпадают в обычно серую и промозглую московскую зиму. Но тот день, как оказалось, явился исключительным не только с точки зрения погоды – он перевернул всю мою жизнь. Подтвердил столько раз слышанные мною ранее слова: «Пути Господни неисповедимы».

В тот день мы с моей коллегой по работе, Ларисой, находились возле Елисеевского гастронома на Тверской (в то время улице Горького), ловили такси.

С Ларисой мы познакомились на работе. Тогда я только устроилась работать в гостиницу «Cosmos» системы Интурист, в должности администратора. Лариса уже работала там некоторое время в «Reception».

Когда я пришла в первый день на работу, то сразу увидела ее, идущую мне навстречу, очень привлекательную девушку. Мне всегда нравились красивые женщины – они притягивали меня. Но… не стоит торопиться с выводами – ничего двусмысленного! Притягивали совершенно невинно, чисто эстетически. Будили мое любопытство. Я смотрела на них, как смотрят на произведение искусства. Любовалась ими так, как любуются мадоннами Леонардо да Винчи или Рафаэля. Пыталась угадать, что стоит за прекрасной внешностью.

Мы обменялись улыбками и мгновенно завязалось знакомство, быстро переросшее в тесное общение. Внешне мы были полными противоположностями. Говорят, они притягиваются. Возможно, в нашем случае это было именно так. Лариса – брюнетка с большими голубыми глазами, а я – блондинка с каре-зелеными. Лариса приехала работать в Москву из Кишинева.

А я родилась в Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде), но позднее переехала в Москву, где и осталась после учебы в университете и получения диплома переводчика с иностранных языков.

Поскольку в тот период в личном плане мы обе были свободны, то много времени проводили вместе. Ходили в кино или театр, на выставки и часто коротали вечера после работы у меня дома. В то время у меня была уютная комнатка в коммунальной квартире. Я любила готовить, и мы часто ужинали у меня.

Однажды, задумчиво перелистывая передо мной свою записную книжку, Лариса сказала мне:

– Я тут наткнулась на один телефончик… композитор, Максим Дунаевский, слышала о таком? Мы как-то общались в одной компании, весело провели время. Я бы встретилась с ним снова… Хочешь, познакомлю тебя?

Я не хотела. Подобное знакомство совсем не привлекало меня. Я уже неоднократно сталкивалась с публичными людьми по работе или где-то еще, и практически все эти «знаменитости» оставили во мне неприятный осадок людей высокомерных, самоуверенных и самовлюбленных.

Так вот, в тот памятный день, после прогулки на Чистых прудах и сделав небольшие покупки в Елисеевском магазине, мы с Ларисой решили поехать ко мне – спокойно провести время и поужинать вместе.

День выдался замечательным, и нам совершенно не хотелось ехать на метро. Недолго думая, решили поймать такси.

Но свободных такси, как назло, не попадалось. После двадцати минут ожидания возле Пушкинского садика, устав поднимать руку и начав замерзать, я предложила Ларисе все-таки пойти в метро. Но в этот момент возле нас остановились бежевые «Жигули». За рулем сидел молодой человек лет 25, а рядом девушка.

– Вам куда, девчата? – опустив стекло, с располагающей улыбкой спросил парень.

Я назвала свой адрес. Мое жилье находилось тогда в «непрезентабельном» районе на окраине Москвы, и далеко не все таксисты соглашались туда ехать.