Обладательница ножек заткнулась. Кроме красивых нижних конечностей она владела голубыми глазами, тоже очень симпатичными. И премилой головкой. Сейчас головка отчаянно кивала, соглашаясь со мной.

– Я освобожу вас у выхода на улицу. Возможно. Если будете вести себя достойно и не сделаете попытки причинить мне новые неприятности.

Отлично сказано, Гаррет. Все же твое происхождение иногда сказывается.

Но я был готов вспыхнуть в любую секунду.

Надеюсь, она будет хорошей девочкой и вспыхивать мне не придется. Вспышка означает пламя. Забудь о пламени, Гаррет. Пламя означает дым. А ты надышался им сегодня на всю оставшуюся жизнь.

Я прижался к женщине, как будто она была моей милашкой:

– Мне нужна ваша помощь.

До чего же у тебя черное сердце, Гаррет. Но пусть это останется твоей единственной любовной встречей.

Она вновь согласно кивнула и тут же сделала мне подножку. Противная девчонка!

Мы оба упали.

И в этот момент через дверь, ведущую на лестничную клетку, ворвалась моя подружка Торнада, разбрасывая по пути еще оставшихся в деле служителей.

– Чтоб ты сдох, Гаррет! Я вламываюсь сюда, чтобы спасти твою задницу, и что же я вижу? Ты изготовился трахнуть какую-то девку на глазах у всего мира!

С этими словами она схватила меня за воротник и оторвала от моей последней мечты, которая после падения оказалась подо мной. Поставив меня на ноги, Торнада принялась молотить пузатого и волосатого служителя, который, очевидно, требовал от нее соблюдать правила выписки пациента. Между ударами она приговаривала:

– Я всегда должна быть у тебя на первом месте, Гаррет.

Не имело смысла объяснять, кто здесь кого повалил. С Торнадой в объяснения не пускаются. Она существует в созданных ею самой реалиях.

Пока Торнада забавлялась с волосатым служителем, я спросил у дамы-доктора:

– Что же такая милая девушка делает в подобном заведении?

Она не ответила, хотя я и извинился за то, что обращался с ней несколько грубовато.

– Ради всего святого, Гаррет. Кончай разводить болтовню. Нам надо сваливать.

Я последовал совету Торнады, поскольку она схватила меня за руку и поволокла за собой. Мы двинулись вниз по лестнице, время от времени спотыкаясь о стонущих служителей. Торнада пронеслась здесь как стихийное бедствие.

– Надеюсь, я не доставил вам слишком много беспокойства, – пробубнил я, таща, в свою очередь, за собой милого доктора. – Увы, я не могу здесь задерживаться только потому, что этого хочет некий тип, которому я наступил на мозоль. – Я придал лицу мрачное выражение и добавил: – Когда я прихвачу его, то добьюсь, чтобы он сделал солидное пожертвование в пользу больницы. Во всяком случае, достаточное, чтобы покрыть убытки.

Торнада не замедляла шага и не отпускала меня. Обладательница ножек наконец заговорила:

– Вы это серьезно?

– Он всегда серьезен, когда ему хочется кого-нибудь трахнуть, – пробурчала Торнада.

Как я, так и моя новая подруга проигнорировали этот выпад.

– Да, вполне серьезен. Моя работа – разыскивать для клиентов людей и предметы. Только сегодня утром одна леди с Холма поручила мне найти ее дочь. Я едва успел приступить к делу, как на меня напала банда негодяев. Придя в себя и увидев вас, я решил, что уже умер и попал в рай, населенный ангелами. Меня смущало лишь то, что страшно болела голова. В раю такого быть не могло.

– И я, дуреха, рисковала жизнью ради такого гада, – проворчала Торнада. – Сейчас твоя головка заболит еще сильнее.

Леди-док одарила меня таким взглядом, словно она хочет мне верить.

– Он густо мажет мед, правда? – все-таки спросила она.

– Разбрасывает навозной лопатой, – пробурчала Торнада, возвращаясь к своей невежественной деревенской сущности.

Увы, никому не дано из грязи в князи…

– Если у вас возникнет потребность встретиться со мной, отправляйтесь прямиком на Макунадо-стрит. Спросите там,. где живет Покойник.

Дама ответила мне слабой улыбкой.

– Возможно, я так и поступлю. Не исключено. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Фейерверк чувств. Настоящий фейерверк. Поверьте.

– Сохрани себя для семейной жизни, милый, – предложила Торнада. – А то для жены ничего не останется.

Улыбка исчезла с лица доктора.

Невозможно завоевать их всех. Особенно когда ваши же друзья начинают мешать вашим играм.

Мы вышли на улицу у фасада Бледсо. Я попытался устремиться в ночь быстрой иноходью, желая исчезнуть прежде, чем здесь появятся служители лечебницы в мстительном расположении духа.

Когда мы отдалились на несколько шагов, Торнада заметила:

– Мне редко доводилось видеть тебя в столь недостойном виде, Гаррет. И когда ты только остановишься?

– Нам надо смываться. – Я бросил взгляд на Бледсо. Больница была еще совсем рядом, и один ее вид заставлял меня содрогаться. – Пока не началось преследование.

– Ты полагаешь, они не знают, где тебя искать? Ты дал этой девке свой адрес.

– Поосторожнее! Ты говоришь о моей единственной подлинной любви. Она никогда не предаст меня!

Я не дал Торнаде заметить моих скрещенных пальцев. – А ты думаешь, они действительно станут искать тебя? – сменила тему Торнада.

Сейчас вряд ли. Любое их действие привлечет внимание, чего они не могут себе позволить.

Но вслух я ничего не сказал, лишь пожал плечами. Очень удобный, ни к чему не обязывающий жест.

Я сделал это не сразу – вдруг больничная банда решит начать преследование; но, когда мы отошли подальше, я взял руку Торнады в захват, именуемый «пройдем-ка со мной».

– Эй! Что ты делаешь, Гаррет?

– Мы с тобой сейчас усядемся, как юные влюбленные, вот на эти ступени, и ты начнешь нашептывать мне милые пустяки о том, что происходит. Усекла?

– Нет.

Я слегка усилил захват.

– Ох! Как это похоже на мужчин! Никакой благодарности. Спасти его задницу и…

– Мне сдается, я и сам вполне с этим справлялся. Садись.

Торнада уселась, продолжая ворчать. Я не отпустил ее руки. И не отпущу, пока не получу ответы на интересующие меня вопросы.

– Расскажи мне, пожалуйста, обо всем, Торнада.

– О чем? – прикинулась она тупой деревенской девкой.

– Я тебя знаю. Не трать на меня понапрасну свое артистическое дарование. Трюк «я – дурочка» со мной не сработает. Расскажи-ка лучше о Мэгги Дженн, о ее пропавшей дочери и о том, почему, едва начав работу, я становлюсь объектом нападения. Еще мне интересно, почему меня уложили без сознания и отправили в психушку с такой быстротой, что забыли опорожнить карманы. Никак не пойму, как это могло произойти, если только моя подружка Торнада знала, чем я занимаюсь. Теперь же я удивляюсь и тому, как моя подружка Торнада узнала, что мне нужна помощь выскочить из Бледсо. Вот и все, что я желаю уяснить.

– Ах, это… – Она задумалась, явно пытаясь что-то изобрести.

– Торнада, брось! Попытайся сказать правду. Хотя бы для разнообразия.

Она бросила на меня возмущенный взгляд а-ля Торнада и начала:

– Я работала на гомика по имени Грэндж Кливер…

– Грэндж Кливер? Разве такие имена бывают? Признавайся, в нашем мире не существует типа, которого обзывают Грэндж Кливер.

– Кто здесь рассказывает – ты или я? Если хочешь сидеть и слушать эхо своего лепета – валяй. Меня это вполне устраивает. Только не жди, что останусь торчать здесь, развесив уши. Всем известно, как ты надуваешься, когда садишься на своего конька и начинаешь молоть чушь.

– Я? Надуваюсь?

– Как воинствующий святоша Реваншистской церкви, проповедующий с амвона.

– Ты ранишь мое сердце.

– Иногда мне это доставляет удовольствие.

– Итак, ты работала на типа, чье имя не согласился бы носить даже самый последний гном.

– Ага. Его мамочку и папочку, возможно, звали Тревор и Найджел. – Она еще раз упрямо, в стиле Торнады, взглянула на меня. – Я работала на него, по нраву тебе его имя или нет. Он поручил мне следить за Мэгги Дженн – опасался, что она может попытаться убить его. Так он говорил.