-И постарайтесь проводить поменьше времени с мистером Малфоем. Ни к чему провоцировать ваши магические всплески.
Девушка кивнула, отчаянно пряча лукавую улыбку, и выскользнула за дверь. Без нее холодно… Выждав от силы минут десять, Северус вышел следом. Найти ее не составило труда, он знал запах ее магии, его словно тянуло за собой ее легкое, невесомое, такое яркое тепло. Луны не было, но ее силуэт он различал так четко, словно при свете дня. Девушка выбрала полянку по вкусу и уселась на большой округлый камень, предварительно палочкой очистив его от снега. Вспышка заклинания позволила разглядеть счастливую, нежную, мечтательную улыбку на слегка завешанном волосами личике. Странно, но конец января совершенно не ощущался на этой залитой волшебством заснеженной полянке. Нет, цветов на снегу больше не было, и снег нигде не таял, но здесь было также тепло, как полчаса назад в его апартаментах.
Внезапно позади девичьей фигурки темный, тяжелый снег вдруг заискрился, и от него отделилась светлая серебристая субстанция, которая увеличиваясь в размере приобретала совершенно определенную форму. Северус мог поклясться, что палочку Пэнси не доставала, но факт оставался фактом: на поляне за ее спиной стояла великолепная, серебристая волчица. Ее патронус. Девушка вздрогнула и обернулась на волшебную сущность своего защитника, а затем, явно не веря собственным глазам, подошла ближе и коснулась кончиками пальчиков полупрозрачной святящейся в темноте морды.
Завороженный взгляд Северуса скрыл взмах птичьих крыльев, и Джокер нагло уселся на его плечо. Сразу после этого серебристая волчица пропала, а грудь профессора снова обожгла боль, также, как вчера.
-Присмотри за ней,— попросил он маленькую серую птичку, и, завернувшись в мантию, плавно поплыл в нескольких сантиметрах от земли по направлению высоких чугунных ворот Хогвартса.
Bryan Adams/Everything I do
========== Глава 34 ==========
Драко сидел в библиотеке уже второй час абсолютно бесполезно, настойчиво отгоняя от себя любые мысли, не имеющие отношения к учебе, но последние два часа эта задача была практически невыполнима ввиду отсутствия отвлекающего фактора в виде домашних заданий, ожидающих немедленного выполнения. Да и не немедленного тоже. Вообще, за последние две недели по успеваемости и количеству выполненных им дополнительных заданий он уже практически вышел на один уровень с Гермионой Грэйнджер, известной гриффиндорской заучкой и всезнайкой, обеспечив своему факультету уверенный отрыв в состязании за Кубок школы и составив серьезную конкуренцию директорским любимчикам, однако его самого эти успехи ничуть не радовали и словно проходили мимо явно погруженного в себя, слишком серьезного и с некоторых пор замкнутого подростка.
Даже Крэбб, никогда не отличавшийся особой наблюдательностью, заметил, что Драко выглядит “как жертва дементора”, предложив хотя бы на время “забить на учебу и передохнуть”, на что слизеринский староста только скептически усмехнувшись, покачал головой. Он мог бы попытаться объяснить переживающему за него другу, что все это он делает для того, чтобы хоть как-то выжить, не загнувшись от непомерного груза, наверное, всех разновидностей возможных проблем и оттенков отрицательных эмоций, но только при условии собственной уверенности в том, что Винс поймет и не станет крутить пальцем у виска, но такой уверенности у Драко, к его большому сожалению, не было.
Единственным человеком, который точно мог бы его понять, и более того— поддержать, всегда была Пэнси. Она одна всегда оставалась рядом и в любой ситуации принимала его сторону, даже если он был откровенно не прав. И никогда ему за это не выговаривала, за что Драко был ей бесконечно благодарен. Но сейчас на поддержку девушки ему рассчитывать не приходилось: саму бы кто поддержал… К тому же, слизеринец совсем не был уверен, что ту ситуацию, в которой он оказался сейчас, она бы захотела понимать. Мало того, он откровенно боялся, что она об этом узнает… Ведь в таком случае ему уже никогда не видать ее благосклонности и прощения. Он бы такое не простил.
А девочка с каждым днем все больше походила на тень, словно ее душу с аппетитом пожирали те же дементоры, что и у него, и она почти всегда молчала, последнее время отказываясь даже отвечать на вопросы преподавателей, хотя занятия посещала исправно. Она больше не плакала, все время держала левую руку в кармане мантии и почти идеально контролировала свою магию, но каждый раз отлучалась куда-то на пару часов вечерами, в то время, пока он сам, как и теперь, контролировал занятия своих подопечных младшекурсников в библиотеке. Он бы предположил, что она, как и раньше, ходит к Снейпу, если бы не факт вот уже двухнедельного отсутствия зельевара в школе. Хотя после таких вот отлучек Пэнси выглядела как обычно, все же в ее облике что-то неуловимо менялось, преподнося Драко пищу для мыслей о том, что есть что-то, подпитывающее девушку надеждой или о том, что ей известно о ее ненаглядном зельеваре что-то, недоступное другим.
В одно из таких возвращений она даже удостоила его сочувственного взгляда и обеспокоенно заметила, что Драко выглядит совсем уставшим. Мальчику охотно в это верилось, когда он с горькой кривой усмешкой начинал безуспешно припоминать, когда он последний раз ел или спал…
Какой неспокойный год.
Противный внутренний голос, все чаще говорящий в нем писклявым тоном Долорес Амбридж, каждый раз язвительно напоминал, что год является неспокойным как раз благодаря его собственному непосредственному участию. Днем еще получалось от этого отмахиваться, зарывшись с головой в учебу и обязанности старосты, а ночью его методично душили собственные страхи и эмоции, подпитываясь из темноты и набирая силы, опутывая его сотнями липких, скользких щупалец вины и безысходности. Эти чувства разъедали его изнутри, их холодное, зловонное дыхание мальчик ощущал затылком, с нетерпением дожидаясь утра, когда спасительный луч равнодушного солнца наконец даст ему возможность худо-бедно переключиться.
И он переключался, с особым рвением выполняя свои обязанности старосты и буквально не давая прохода ни своим подопечным, ни представителям других факультетов, сыпя указаниями и язвительными замечаниями. Пэнси же совсем не проявляла к этому интереса, и Драко приходилось контролировать факультет за двоих, чему он был даже рад, с готовностью прикрывая девушку перед всеми начальственными инстанциями от Амбридж до Дамблдора и МакГонагалл.
Обстановка на факультете оставляла желать лучшего, Снейп пропал и все руководство снова легло на плечи Драко. Благодаря такому своевременному исчезновению Декана Амбридж перестала требовать у мальчика отчета ввиду отсутствия в зоне досягаемости объекта наблюдения. Какая ирония: Снейп способен защищать своих, даже находясь Мерлин знает где, а от него, Драко, один вред даже при условии его постоянного присутствия рядом с дорогими ему людьми.
Видимо, понимая это, Пэнси явно его избегала, куда-то уходя после занятий и возвращаясь до того, как Драко заканчивал контроль за младшими слизеринцами в библиотеке, а затем направлялась сразу в спальню. Так что он мог видеть ее лишь на занятиях и в Большом зале, куда она, кстати, тоже наведывалась все реже. Этого времени ему не хватало. И катастрофически не хватало ее, настоящей, живой, их легкого, непринужденного общения и постоянной, ощутимой на физическом уровне поддержки. К горлу подкатывала тошнота при мысли о том, что он сам себя всего этого лишил. Это он сделал ее такой. Только он.
Драко боялся подойти к ней, заговорить, чувствуя одновременно жгучий стыд и раскаяние за произошедшее, словно он сам был там, на месте этого Кэрроу. Отвращение к себе переливалось через край его души подобно какой-то грязной, липкой, вонючей жиже, и казалось, что отмыться уже не получится. И вместе с тем ему не хватало ее. Катастрофически, физически, отчаянно не хватало.
