- Вот как? - проговорил Клим. Становилось интересно.

   - Я рассказывала об этом Борису Романовичу, но он только задал несколько уточняющих вопросов и больше никогда об этом не спрашивал. Так что вам не это нужно.

   - Ну почему же? - сказал Клим, осторожно улыбаясь. - Вот что именно вы говорили?

   Наташа ненадолго задумалась.

   - Я помню имя: Фима, - сказала она. - И вроде помню, как он выглядел. И, по-моему, мы были любовниками...

   - Хм, - сказал Клим.

   - ...Еще я помню нежность, распиравшую нас. И комаров, мешавших нам по ночам. И помню, как Фима выбирался из-под простыни, прижимался спиной к стене и поджидал комаров, а я лежала и смотрела, как он их хлопает, одного за другим.

   - Очень занятно, - сказал Клим, чтобы что-то сказать. Интерес его сразу улетучился.

   - Вы мне не верите? - спросила Наташа.

   Климу снова пришлось улыбаться.

   - Ну почему же?

   - Еще помню лес и болота, - сказала Наташа торопливо. - И людей, голодных и злых. И обиду на них. И зиму... А потом очень большой страх.

   Она вдруг замолчала и отпила чай. Клим ждал продолжения, но Наташа молчала. Тогда он заговорил сам.

   - Года два назад я общался с одним человеком, тоже из Управления. Помимо всего прочего он пытался разгадать тайну Комнаты. Так вот, каждый месяц он выдавал мне новые предположения. То инопланетян обвинит - будто они нас похищают для своих инопланетянских опытов. То они у него вторжение готовят. То являют непонятную форму контакта. То еще что-то, связанное с клонированием. Была даже идея, что все это мистификация, липа... В конце концов бедняга сошел с ума.

   - Но это ведь не мистификация? - спросила Наташа.

   - Боюсь, что нет. Комната действительно существует, и там действительно появляются люди, которые потом умирают.

   Наташа опустила глаза и долго мешала ложкой в чае. Потом спросила:

   - А где он сейчас?

   - Кто?

   - Ну тот... который с ума сошел.

   - Понятия не имею. Так или иначе, ни одно из его предположений не подтвердилось.

   В прихожей щелкнул замок.

   - Ибрагим пришел, - сказал Клим. Он был рад, что болтать теперь придется не ему. - Сейчас вам будет сюрприз.

   Слышно было, как хлопнула дверь в прихожей, щелкнул замок, и кто-то стал медленно продвигаться в сторону кухни, скрипя рассохшимися половицами.

   Клим уже знал, что это не Ибрагим. Тот еще на пороге оповестил бы, что это именно он пришел. Поэтому Клим еще до того, как заскрипели половицы, был на ногах и вытаскивал из кобуры пистолет. Наташа обмерла. Видно было, что она еще ничего не понимает. Клим махнул ей рукой: сиди, мол, на месте, - а сам, не мешкая, выскочил в коридор. Нужно было действовать быстро, опередить хотя бы на секунду, на полсекунды, чтобы, упаси бог, не пришлось стрелять.

   Но его опередили. Был сильный толчок в плечо, была подножка и тут же резкая боль в затылке. Он не сразу понял, что сбит с ног. И пистолета в руках больше не было. На него навалились и снова ударили. В затылке от этого удара что-то хрустнуло. Сцепив зубы, Клим извернулся и поймал руку, готовую ударить снова; в руке был зажат его пистолет. Потом он разглядел и лицо: оно было налито кровью, глаза-бусинки, влажные и сосредоточенные, смотрели очень равнодушно. Это был дворник. Клим даже не удивился. Дворник нависал над ним, давил коленом в живот и пытался освободить руку, и не было в нем ничего от прежнего дворника, за исключением запаха прокисшего кефира, от которого теперь тошнило. Клим подумал, что это, наверное, последнее, что он видит в жизни. Тогда он зарычал, забился, и через боль в животе притянул руку, сжимавшую пистолет, рывком отвел ствол в сторону, и держал так, пока дворник колотил его по ребрам, по лицу, по плечам, и было даже не больно, можно было даже потерпеть и попытаться вырвать пистолет. Клим чувствовал, что гораздо сильнее, и что, будь он на ногах, противнику пришлось бы худо. Однако коридор был слишком узким для двоих, и слишком невыигрышным было положение на полу. Вскоре дворник стал попадать и стало больно, а затем и очень больно. И когда Клим непроизвольно дернулся защитить бок, дворник вырвал пистолет и отпрыгнул назад. Секунда - и он стоял на ногах. Еще секунда - и грязный ботинок со страшной силой ударил Климу в лицо, опрокидывая его на спину.

   - Не подниматься! - скомандовал дворник.

   Клим утер разбитый нос и посмотрел на дворника с вызовом. Он действительно был сильнее, но никуда эта сила не годилась против пистолета. Было очень обидно. Дворник вытащил из кармана наручники и кинул ему на живот.

   - Одевай!

   Матерясь сквозь зубы, Клим нацепил наручники.

   - Теперь ползи вперед!

   Сплюнув кровь, Клим пополз. Он прополз мимо кухни в гостиную и у журнального столика попытался принять сидячее положение. Дворник приказал лежать.

   - Где она? - спросил он затем, но Клим не ответил.

   И тут они услышали, как Наташа, всхлипывая и спотыкаясь, выскочила из кухни и побежала к входной двери. Клим готов был застонать от стыда и бессилия. Дворник терпеливо ждал. Наташа застучала в дверь кулаками, закричала, заплакала, а дворник все стоял, направив пистолет на Клима, и улыбался. Когда Наташа затихла, он очень дружелюбно позвал ее. Она не отозвалась. Тогда он начал убеждать ее, что ей ничего не грозит, что ее обманывали и что такого никогда больше не повторится. Он уговаривал ее минут пять, прежде чем Наташа осмелилась войти в гостиную. Она была совершенно белая от пережитого ужаса.

   - Вот так, - сказал дворник, пропуская ее мимо себя. - Садитесь на диван.