— Сдаёшься? — ехидно ухмыльнулся Леруа.

— Никогда, — угрюмо произнёс Отабек.

Юрий, сидевший в комнате, краем глаза уловил какое-то движение за окном, а потому быстро подбежал поближе и, прислонившись лицом к стеклу, в упор смотрел на склон крыши. Отабек и Жан-Жак стояли напротив друг друга, между ними завязалась драка, а юноша сидел здесь, запертый в одиночестве, не способный хоть как-то помочь принцу.

Юрий огляделся. Вокруг стояла куча каменных статуй и изваяний, и первая, что попалась ему, изображала покорёженного и неестественного кентавра. Он поморщился, взяв его в руки, и подумал, что совсем не разбирается в искусстве, однако это не остановило его. Он замахнулся и резко ударил ею по стеклу, отчего то разбилось на осколки. Он ликовал, ведь ещё чуть-чуть — и можно выбраться из этого замка, поспешить на помощь Отабеку. Он продолжал ломать стекло, даже не замечая, что творится почти рядом с ним.

Жан-Жак, поняв, что стрелы и лук ему сейчас не очень помогут, в схватке с Отабеком достал из кармана кинжал, вытащил его из ножен и замахнулся на принца. Юрий ничего и заметить не успел, только лишь услышал крик боли. Он в испуге поднял глаза и увидел, как Отабек, хватаясь за бок, постепенно соскальзывает с крыши. Юноша инстинктивно выкрикнул его имя и протянул руку. Окно было почти выбито, Юрий хотел пробраться по крыше к принцу и спасти его, однако он не мог. Нужно было рассчитать силы, прыжок, а времени для этого не было. Ему больно было видеть соскальзывающего Отабека. Тут же, выскакивая из окна и держа в руках статую, Юрий кое-как схватил руку Отабека, падающего с крыши, и попытался затащить его обратно в комнату.

— Давай же, помогай ему, — напомнил о себе Жан-Жак. — Один он настолько слаб, что не может справиться со мной, — фыркнул он. — А ещё и принц. Самое настоящее чудовище!

Юрий поднял Отабека и помог ему забраться в комнату, хотя бы уложить его возле окна. Затем юноша вышел на крышу и, расправив плечи, громко выкрикнул:

— Единственное чудовище здесь — это ты, Леруа! Убирайся отсюда. И забери всех своих глупых людей! Вас никто не звал.

— Мы пришли убить монстра, держащего тебя в плену. Мы пришли освободить тебя, а ты ещё и недоволен.

— Ты ужасный человек. Я никогда не предам Отабека. Я его друг. А ты, наверное, даже не знаешь, что такое дружба.

— Отабек мог и сам защититься, — хмыкнул Леруа. — Он даже побороться за себя не может.

— Ты и понятия не имеешь, через что ему пришлось пройти, — Юрий исподлобья посмотрел на Жан-Жака. Его светлые локоны развевались на ветру, в зелёных глазах горел огонь. Юноша был настолько зол, что его эмоции нельзя было передать словами. Он просто-напросто хотел убить этого противного Леруа.

И тогда произошло нечто. Крыша заходила ходуном, она изгибалась и переливалась волнами. Леруа не мог удержаться и падал, одновременно ругаясь и крича: «Что за чертовщина?», и в следующий же миг он вместе со своими стрелами и луком полетел вниз, прямо к присыпанной снегом земле.

Замок дрожал и трясся, словно его двигали какие-то неведомые силы. Юрий сам пытался удержать равновесие, залезая обратно, в комнату к Отабеку, и он слышал крики, доносившиеся снизу. Народ высыпал из дворца, ругаясь и чертыхаясь, пока все не оказались за пределами ворот. В замке остались слуги да Юрий с Отабеком. Юноша, как только землетрясение успокоилось, подскочил к принцу и склонился над ним.

— Отабек! — он взял его лицо в свои руки. — Ты слышишь меня? Всё в порядке?

— Кажется, не только предметы мебели стали живыми, а ещё и сам замок, — улыбнулся он, глядя прямо в глаза Юрию.

— Да, да, ответь мне, как ты? Тебя пырнули ножом!

Юрий тут же снял с принца пиджак и приподнял рубашку. Из его бока сочилась кровь, она уже застыла густым пятном на полу.

— Ты потерял слишком много, — запаниковал Юрий и, сняв с принца пиджак, крепко привязал его к ране, надеясь остановить кровотечение. — У тебя есть какие-то лекарства в замке или бинты, хоть что-нибудь? — с надеждой в голосе спрашивал юноша, но Отабек не мог ничего ответить. Он смотрел куда-то ввысь, в пустоту. Казалось, силы покидают его.

— Проклятие лишило меня былой мощи. Я ничего не смог сделать, чтобы защитить… нас.

— Не переживай. Чёрт побери, я должен что-то сделать! — крикнул Юрий и поднял взгляд. Тут же ему на глаза попался футляр с розой. Цветок увядал, и последние лепестки легли тонким слоем вокруг него. Однако последний из них всё ещё оставался на стебле, именно он издавал мягкий красновато-лиловый цвет, расходившийся по всей комнате. Юрий, как бешеный, подскочил и понёсся к стеклянному футляру. Он с силой выдернул его и случайно откинул назад, разбив, после чего сорвал последний лепесток. «Он поможет, если Отабек будет находиться в смертельной опасности»… — вспомнил он свой довод. Тут же он помчался обратно, присел возле принца и прислонил волшебный лепесток к открытой и незаживающей ране.

— Отабек, прошу, не покидай меня… — шептал Юрий. — Я люблю тебя. Я люблю тебя!..

По его щеке покатилась предательская одинокая слеза. Она дошла до его губ, и он почувствовал солоноватый привкус. Он плакал, рыдал навзрыд, он понимал, что Отабек умирает на его руках, и виноват здесь лишь он, только он, никто другой.

Лепесток остался на ране. Юрий, вытирая слёзы рукавами рубашки, склонился над принцем, потеряв хоть какую-то надежду на то, что он выживет. Он не верил в то, что проклятье может быть снято, он вообще перестал во что-то верить. Уже он мечтал о том, как отомстит всей деревне за смерть Отабека. А в душе надеялся, что этот Леруа мучился перед тем как умереть, свалившись с крыши одной из башен.

— Я люблю тебя… — третий раз повторил Юрий, положив руки на грудь принцу, и его слеза упала на открытую рану.

Комната озарилась ярким лиловым цветом. Юрию пришлось прикрыть глаза, потому что свет ослеплял его. На миг он перестал плакать. Свет был настолько ярким, что озарял не только комнату, но и улицу, а снег медленно приобретал розоватый оттенок.

Отабек повис в воздухе. Он буквально витал на расстоянии пары дюймов от пола, и его рана, длинная, уродливая, медленно затягивалась. Кровь больше не текла. Юрий залюбовался этим зрелищем и не заметил, как принц преображается у него на глазах. Его шрамы, исполосовавшие всё тело, уменьшались и вовсе пропадали, а волосы, спутанные и длинные, вернулись к прежней длине. Глаза принца были закрыты, его дыхание было медленным и спокойным, грудь размеренно поднималась и опускалась, и свечение понемногу затухало. Отабек был словно окружён каким-то магическим сиянием, тёплым, тусклым, после чего плавно он опустился на пол.

— Ота… — прошептал Юрий. — Отабек? Ты жив?

Тот резко открыл глаза и сделал большой глоток воздуха.

— Юрий?

Юноша не мог поверить во всё произошедшее. Перед ним сидел Отабек, тот, которого он знал, но только всё в его внешности изменилось. Его волосы были уложены в аккуратную причёску, тёмно-карие глаза так и сияли от счастья. Смуглая кожа не была испорчена шрамами и порезами, он выглядел умопомрачительно, как выглядел бы все эти годы, если бы проклятие не затронуло его.

— Это правда ты? — Юрий не мог остановить катящиеся по щекам слёзы.

— Это я.

Юноша прикоснулся своей ладонью к лицу принца. Он чувствовал, что Отабек вернулся, а проклятие… проклятие наконец снялось.

— Принц? Юрий?

На пороге показались два молодых человека. Один из них, светловолосый и высокий, облокачивался на дверной косяк, а второй, чуть пониже, с тёмными локонами, запыхался от долгого бега.

— Вы в порядке?

Юрий и Отабек закивали в ответ, и юноша уже понимал, кем могут быть эти двое ново явившихся.

— Ну, раз вы в порядке, — вздохнул Виктор, — то у меня ещё есть одно важное дело.

И тут же, развернув к себе Юри, прижал и резко впился в его губы своими. У Юрия от удивления глаза чуть на лоб не полезли. Проклятие пало, а слуга наконец-таки узнал ответ на свой вечный вопрос, который мучил его столько лет!