- Оборотень! – Римус резко вырвал свою руку из ее, ощущая вновь поднявшуюся волной ярость в ответ на ее чудовищно нелепые предположения. – Я оборотень, оборотень, который становился бешеным, который может стать бешеным снова! Ты хоть понимаешь, что это означает? – Он не дал ей шанса отвечать, потому что чувствовал, как утекают последние минуты, отпущенные ему, чтобы объяснить ей. – Это значит, что в любой момент я могу наброситься на тебя. Я могу убить тебя, могу разорвать на куски практически на ровном месте! Это значит, что я стану Каином!

- Нет! – Ее голос обжег его, словно пощечина. – Ты никогда не станешь им!

- Значит, ты меня совсем не знаешь, - мрачным дрожащим голосом ответил он.

- Я начинаю подозревать, что знаю тебя лучше, чем ты сам. Ты говоришь об этом так, словно это неизбежно! – с яростью бросила она. – Словно ты ждешь, когда волк возьмет над тобой верх! – Ее голос опустился почти до шепота, но остался твердым и эмоциональным. – Но ты сильнее, Римус. Ты самый сильный человек, кого я знаю.

Как она может так думать? Как может быть такой наивной?

- Это не так. Это реальная угроза, Тонкс. Это могло бы произойти, это могло произойти сегодня…

- Я знаю, - просто сказала она, серьезно глядя ему в глаза. Римус вдруг ощутил, как она снова взяла его за руку. Их яростный спор вдруг сошел на нет, оставив после себя только тяжелое смирение, изматывающее их обоих перед лицом скорой трансформации. – И я на самом деле имела в виду то, что говорила наверху. Если потребуется, Римус, я знаю, что ты предпочел бы умереть, а не стать бешеным. – Ее пальцы на его ладони задрожали. – И я намерена проследить за тем, чтобы твое желание исполнилось.

Он практически видел это. Он практически видел выражение ее лица, ужас в ее глазах, когда она…

- Нет! – выдохнул он резко. – Нет, Тонкс. Я не могу позволить тебе сделать это, неужели ты не понимаешь? Ты говоришь, что знаешь меня, но и я знаю тебя! Ты до конца жизни станешь винить себя в этом! – Он опустил голову, глядя мимо своей ладони в пальцах Тонкс и на пол, покрытый битым стеклом и пролитыми зельями. – И я не могу просить тебя об этом. Как я могу утверждать, что люблю тебя, а затем обрекать на такую боль?

- Римус… - начала она с нотками возражения, но он знал, что она скажет дальше: удобную для него ложь о том, что это будет необходимо, и она простит себя. Он остановил ее прежде, чем хоть слово еще сорвалось с ее губ.

- Волк всегда будет во мне, Тонкс, - сказал он тихим и низким голосом, глядя теперь в потолок, потому что не хотел видеть боль в ее глазах. – Он уже почти здесь. Ты должна быть с кем-то цельным, с кем-то гораздо более молодым, с кем-то, лучше меня. С нормальным мужчиной, который сможет заботиться о тебе, сможет обеспечить тебе долгую жизнь и дом, а не возможную необходимость убить его, если он превратится в бешеного лунатика…

- О да ради Мерлина! – Пальцы Тонкс сомкнулись на его подбородке, заставляя опустить голову и встретиться взглядом с ее горящими глазами. – Сколько раз мне повторять? Мне все равно. Как ты можешь гарантировать, что хороший и нормальный мужчина не свалится с метлы, или рядом с ним не взорвется котел, посыпая его останками окружающий ландшафт? Каждый может умереть, Римус! В жизни ничего не гарантировано! Но я знаю, что одно будет неподвластно нормальному мужчине, а именно быть Римусом Люпином. – Ее глаза горели огнем. – Ничто в тебе нельзя назвать нормальным, Римус, и я не согласна ни на что другое. И да, ладно, ты оборотень, но именно это сделало тебя тем человеком, которым ты стал. И ты хороший человек, - сказала она, глядя на него с вызовом. – И если мне придется выбирать между тем, чтобы поверить в тебя или сбежать от волка, я выберу тебя.

Римус смотрел на нее, смотрел на собравшиеся морщинки на ее обычно гладком лице и смутно осознавал, что ее пальцы все еще нежно касаются его подбородка, поглаживая его. И он понял.

Она на самом деле имела все это в виду. Ох Мерлин, она и правда…

И в этом-то и заключалась проблема.

Все его доводы, все оправдания оставались истинными и вполне реальными страхами, рвущими на части его душу, когда он только осмеливался представить себе свое будущее в ее объятиях. Но сейчас ей удалось проникнуть глубже, затронуть его самый глубочайший страх, его вечное сомнение, и она неосознанно попыталась отмахнуться от него. Однако не так-то просто избавиться от одной очевидной причины, по которой он не мог позволить Нимфадоре Тонкс тратить на него свою жизнь.

Но, к своему удивлению, он обнаружил, что хочет дать ей такой шанс.

«Я так слаб. И это один из поводов, почему мне не следует позволять ей…

Но я хочу сказать ей. Мерлин, я хочу сказать».

- Тебе не стоит мне доверять, - сказал он наконец неуверенно, нерешительно, но отчетливо. – Потому что не только волка я боюсь, Тонкс. Дело не только в моем страхе навредить тебе. – Он глубоко вздохнул, готовясь высказать последнее признание, последний факт, который ей стоило бы знать с самого начала. – Я просто недостаточно хорош для тебя.

Он сразу же понял, что она не смогла уловить смысл того, в чем он пытался признаться.

- То, что ты оборотень, еще не значит…

- Нет, - снова перебил он ее, не в силах выносить недоразумения дольше. – Я говорю не о том, что я оборотень. Я говорю о том, какой из меня вышел мужчина. Я недостаточно хорош. И близко не дотягиваю.

Тишина, последовавшая за его словами, оглушала. Ее полный недоумения взгляд прожигал его насквозь.

- И это все? – тихо и, словно бы не веря сама себе, проговорила она. – Господи, вот в чем дело, да? Вот почему ты отталкивал меня. Дело не в волке и не в твоем возрасте – ни в одной из причин, о которых ты распинался. – На ее лице загорелось понимание, и она даже слегка улыбнулась. - Дело в твоей неуверенности в себе.

То, что его самые потаенные страхи охарактеризовали этими несколькими словами, раздражало, но Римус не стал зацикливаться на этом.

- Причина немного глубже, - начал он. – Это…

- О нет, - сказала она и сжала пальцы на его подбородке. – Я не позволю тебе снова все усложнить, не сейчас, когда мы наконец-то до чего-то договорились. – Несколько мгновений она задумчиво смотрела на него, а затем вдруг повторила вопрос: - Ты мне доверяешь?

Римус нахмурился.

- Разве мы уже не выяснили это

?

Тонкс вздохнула.

- Просто ответь на гребаный вопрос, Люпин.

- Ладно. Конечно, доверяю. Но какое отношение это имеет к этой ситуации?

Она улыбнулась, и в ее улыбку наконец вернулась отсутствовавшая до сего момента искорка.

- И ты доверяешь моим суждениям?

Римусу совершенно не нравилось, куда она вела.

- Да, - осторожно сказал он. – Но…

Она переместила пальцы на его губы, заставляя замолчать.

- Значит, ты доверяешь моему мнению о людях?

Его подозрения укрепились.

- Тонкс…

Но она была явно намерена выложить свои мысли.

- Что ж, мое мнение таково: Римус Люпин прекрасный человек, и, скорее, это я не заслуживаю его. – Она приподняла брови и посмотрела ему в глаза. – И что? Теперь скажешь, что больше не доверяешь моим суждениям?

Этот спор ему не выиграть.

- Ты пристрастна.

Она ухмыльнулась.

- Разумеется. Но тебе не приходило в голову, что у моей пристрастности есть причина? Она не берется из ниоткуда, знаешь ли.

Он покачал головой.

- Тонкс…

Она нежно погладила его по щеке, и он замолчал.

- Я люблю тебя, - тихо сказала она. – И ты любишь меня. Здесь нечего бояться.

В ушах шумело, сердце с неистовой силой толкало кровь по сосудам, словно бы очищая его тело изнутри. Весь мир отступил куда-то на задний план, и все, что он теперь видел, была она.

Ее темные глаза сияли. Ее лицо все приближалось.

- Я могу ранить тебя, - хрипло прошептал он.

Она улыбнулась.

- Мне все равно.

Он чувствовал ее участившееся дыхание на своих губах.

- Я могу подвести тебя…